Война ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Юноша и посох стали единым целым.
Король рейверов прыгнул вперед, собираясь разорвать Джоака на части, но тот ответил на его выпад. Юноша только успел подумать, а посох уже развернулся, и Джоак вонзил его нижний конец в морду напавшего на него демона, заставив того остановиться. По дереву пробежала дрожь, которая добралась до плеча Джоака. От такого удара посох должен был вылететь из онемевших пальцев, но юноша его почти не чувствовал. Ловким движением запястья он повернул посох и опустил другой его конец на череп короля рейверов.
Треснула кость, и король повалился на
Джоак не стал ждать, когда демон поднимется на ноги. Опираясь на посох, он бросился вперед и перепрыгнул через мечущиеся в воздухе когти. Он приземлился на спину чудовища и, не останавливаясь, направил посох в самый ее центр, сжав верхний конец обеими руками. Затем Джоак поднял посох высоко над головой и, призвав на помощь всю свою силу и решимость, вогнал его в тело демона. Дерево без препятствий прошло сквозь кожу и кости короля рейверов и вонзилось в палубу.
Чудовище принялось извиваться, точно паук, пришпиленный к доске.
Джоак подпрыгивал на его спине, стараясь сохранить равновесие, но смертоносные когти и клыки были слишком близко. Используя посох в качестве опоры, он снова перескочил через размахивавшего лапами демона и приземлился на палубу. И оказался около леера, на расстоянии всего лишь вытянутой руки от Элены.
Перекатившись, он наблюдал за результатом своей атаки. Король рейверов судорожно дергался, но постепенно терял силы. Серебристый деревянный кол удерживал его на месте. Когти некоторое время стучали по палубе, а потом перестали шевелиться. С жутким воплем, пронзившим тучи и разорвавшим часть паруса, черный дух бежал, окутав туманом посох.
А то, что осталось от королевы гоблинов, начало извиваться и сгорело. Посох, все еще вонзенный в палубу, лишился своей белой магии и почернел.
Джоак сел и потянулся к безжизненному телу сестры. Его рука замерла в воздухе, когда он наконец понял, что с ней произошло.
— Добрая Матушка… Эл…
Элена лежала без сознания, на спине, около борта корабля. И хотя она дышала, ее кожа была белой, точно первый снег. Однако не ее бледность и слабость заставили Джоака замереть на месте. Волосы его сестры, прежде коротко остриженные, окутали ее голову, точно ореол из огненных локонов. Только на самых кончиках осталась черная краска, которая когда-то скрывала их истинный цвет от посторонних глаз.
Джоак подполз к ней, слишком потрясенный, чтобы позвать остальных. Оказавшись рядом, он увидел, что даже ногти на ее пальцах и ногах невероятным образом отросли. Ногти на руках превратились в скрученные спирали, прикрывавшие ладони.
Однако выросли не только волосы и ногти Элены. Джоак старался не смотреть на ее обнаженное тело, но изменения были такими поразительными, что он не мог заставить себя отвернуться. Она больше не была девочкой, которой еще только предстояло расцвести. Ее фигура стала фигурой прекрасной женщины. Казалось, будто четыре зимы прошли для нее за одно биение сердца.
Джоак быстро сбросил толстую шерстяную рубашку и завернул в нее обнаженное тело сестры.
Это движение заставило Элену пошевелиться.
— Джоак, — простонала она, и ее веки едва заметно затрепетали.
— Тише, Эл, спи, — прошептал он, не зная, что еще можно сказать. — Ты в безопасности.
— А принеси-ка ты ее ко мне, — прозвучал с другого конца палубы насмешливый голос Рокингема. — Может, я даже сохраню тебе за это жизнь.
Прищурив глаза, в которых пылала ненависть, Джоак повернулся, прополз по палубе и встал около своего посоха — единственного оружия, которое у него имелось.
В дальнем конце палубы Эр'рил и Флинт с Морисом продолжали удерживать Рокингема на месте. Мечи окружили чудовище, но голема защищали черные тени. Флинт предупредил всех, чтобы они не входили в маслянистый мрак.
— Ты можешь натравить на нас целую орду демонов из потустороннего мира, мерзкое чудовище, — громко и яростно выкрикнул Джоак, — но я не позволю тебе прикоснуться к Элене!
— Смелые слова для того, кто лишился магии своей сестры.
— Я буду сражаться с тобой любым оружием, — бросил ему в ответ юноша и потянулся к посоху.
Когда пальцы Джоака коснулись дерева, его тело пронзила страшная боль, и у него подогнулись колени.
Он вцепился в посох и едва сумел удержаться на ногах.
В том месте, где его рука сжимала дерево, красные ручьи потекли из его тела, и черный посох снова стал белым, его наполнили алые потоки силы. С каждым ударом сердца мрак отступал все дальше. Глаза Джоака широко раскрылись, но он не мог не признаться самому себе в том, что почувствовал. Теперь его собственная кровь текла в дереве, напитывая голодный посох. Он думал, что магия Элены истрачена, но понял, что она просто спала, дожидаясь мгновения, когда его кровь ее разбудит. Когда она проснулась, он услышал далекий хор: гудение магии, порочной и ликующей.
— Эл, что ты наделала? — пробормотал он.
— У меня не было выбора, — послышался слабый голос со стороны леера.
Джоак удивленно обернулся и увидел, что Элена открыла глаза. Она зачарованно смотрела, как его кровь наполняет посох, который снова засиял серебряным светом — весь, целиком.
— Мне требовалось оружие, — несчастным, измученным голосом проговорила она.
— И ты создала это. — Джоак выдернул посох из палубы.
Ему не пришлось прикладывать никаких усилий, словно он вытащил вилку из теплого масла.
— Нет, — ответила она и впервые встретилась с ним глазами. — Я создала тебя.
Эр'рил продолжал держать свой меч между Рокингемом и ведьмой. Он не стал оглядываться на Джоака и Элену, когда они начали шептаться, боясь, что голем сумеет занять более выгодную позицию.
Воин, Морис и Флинт играли в осторожные «кошки-мышки» с демоном, стоявшим на палубе. После того как голем создал орду рейверов, казалось, что его магия стала слабее. Черная тьма отступила и заняла оборонительную позицию, окружив щиколотки демона защитным кругом из мрака. Мечи защитников Элены не давали Рокингему приблизиться к девушке, но и воин с товарищами не могли к нему подойти, опасаясь черных теней.