Война ведьмы
Шрифт:
— Приготовьтесь, — приказал Эррил.
Из извивающейся толпы вышел массивный гоблин с ядовитым шипом на хвосте. На предплечьях этого существа были браслеты из полированных кораллов, а на голове — венец из обработанного жемчуга. В лапе оно держало длинное копье с наконечником из расщепленного акульего зуба. Очевидно, это был один из дракильих предводителей. Его хвост, извиваясь, ходил во все стороны; из глотки вырывались непонятные звуки.
— Разрешите представить вас королеве гоблинов, — прозвучал голос Рокингема. — Она говорит, что вы все станете кормом для ее детей, а из черепа
— По крайней мере, наши трупы не пропадут зря, — пробормотал Флинт.
В качестве последнего сигнала своей армии гоблинка потрясла копьем у себя над головой и завизжала в кровавом гневе.
Эррил напряг мышцы ног, готовясь парировать неминуемую атаку.
А потом вопль гоблинки вдруг оборвался, словно ей перерезали горло — и Эррил понял, что это действительно так. Шею королевы, вытянутую в вопле, рассек широкий разрез. Он был словно кровавая улыбка, из которой изливалась кровь.
Громадная тварь простояла, дрожа, несколько секунд. Все смотрели на нее. Потом она повалилась на палубу.
Обе стороны притихли. Только крики голодных чаек, сражавшихся за объедки, нарушали тишину. Что произошло? Эррил посмотрел на Джоаха, но тот покачал головой. Магия его посоха была тут не при чем.
За растекавшейся лужей черной крови неподвижно стояла армия дракилей, ошеломленная внезапной смертью своей королевы. Даже Рокингем выпрямился и с подозрением прищурил глаза. Глубоко в груди голема ярко вспыхнули алые точки, словно существо, сидевшее там, не поверило собственным глазам. Из рваной раны быстро потекли тени, изливаясь в растущее озерцо тьмы у ног голема.
Елена стояла над трупом королевы гоблинов. В дрожащей руке она держала кинжал; с его розовой рукоятки на палубу капала кровь. Все ее тело тряслось.
Королева гоблинов была первым существом, которого она убила собственноручно. В прошлом она уничтожала гнусных тварей Темного Лорда своей магией, но эта битва была иной. Не было ни ведьминского огня, ни холодного огня, ни штормового огня — просто перерезанная глотка.
Несколько секунд назад Елена проскользнула мимо Эррила и остальных и просто подошла к королеве гоблинов. Она стояла с поднятым кинжалом, глядя в яростные глаза твари. Не потребовалось ни умения, ни танца клинков, ни магического искусства. Когда гоблинка завыла, Елена просто протянула руку вперед и перерезала ей горло. И была только горячая кровь, брызнувшая ей на руку и лицо. Елена совершила убийство.
И теперь она смотрела на скорчившееся тело убитого существа.
Когда тварь испускала дух, одна из ее когтистых лап потянулась к животу. И только тогда Елена заметила там характерную округлость.
Королева гоблинов была беременна!
О, Верховная Матерь, что она наделала? Одним подлым ударом она убила и мать, и невинного ребенка. Во что же она превращается? Елена отшатнулась, обернулась к своим защитникам. Она протянула кинжал Эррилу, молча умоляя его забрать у нее оружие. Но никто ее не увидел. Все смотрели только на скорчившееся тело королевы гоблинов.
У Елены
Елена упала на колени в луже гоблинской крови и открылась ведьме, позволив этой ледяной стороне ее души охладить жар стыда и вины.
Освободившись наконец, радовалась ведьма, и с губ Елены сорвался невольный смех — смесь желания, ужаса и безумия. Тонкая грань между женщиной и ведьмой расплывалась. Елена поняла, что поднимается на ноги. Из ее горла полилась злобная радость, как лилась кровь из перерезанного горла королевы гоблинов.
Елена попыталась, насколько могла, добавить к этому воплю и свой голос. Она кричала от ужаса и сожаления, от потери и боли; она визжала, умоляя кого-нибудь забрать у нее все это. Но ее голос был лишь шепотом рядом с ураганом. Восторг ведьмы, пенясь, изливался из ее сердца; там звучал хорал освобождения, радости и могущества.
Елена не могла остановить ведьму.
Она смотрела, как ее левая рука взяла кинжал и приготовилась разрезать ладонь, сиявшую темно-розовым светом. Ведьма собиралась освободить магию, запертую в ее ладони, освободить Призрачное Пламя и отпустить его свободно носиться по кораблю.
— Нет, — простонала Елена, — этого не должно случиться! Прячась в глубине собственного сердца, Елена не до такой степени погрузилась в печаль и горечь, чтобы забыть об остальных, кто еще был на корабле: об Эрриле, Джоахе, Флинте и Морисе. Они все погибнут!
Елена сопротивлялась ведьме. Кинжал трепетал в ее руке. Но это было все равно что сопротивляться ревущей горной реке. Она не могла ничего сделать — ее просто отбрасывало мощным течением, ярившимся у нее в крови. Ведьма отказывалась уступить контроль над ее телом.
Из ее горла вырвался безумный хохот. И эта злобная радость заглушила крик о помощи.
— Что происходит? — спросил Флинт.
— Понятия не имею, — сказал Эррил, не сводя глаз с орды гоблинов. Несколько секунд назад они смотрели на чудовищ из-за тела их королевы, и обе стороны явно были сбиты с толку. Никто не двигался, никто не осмелился произнести хотя бы слово.
Потом вдруг тишину нарушил раздавшийся посреди палубы злобный смех — сначала негромко, потом громче и громче. Теперь его эхо отражалось от парусов и воды. Это был смех безумия и более того — голода.
Дракили извивались и шипели, не зная, как реагировать на это странное явление. Несколько гоблинов нюхали воздух. Затем пара-другая тварей бросилась бежать — и больше ничего не потребовалось. Скоро отступала уже вся армия, толпясь, залезая друг на друга, царапая когтями палубу. Вокруг корабля слышался плеск лап уплывающих дракилей.