Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)
Шрифт:
42. Sharp and Westmoreland, Report, p. 139.
43. Interrogation of Col. Tran Van Doc by the author, April'1968.
Глава 18.
Новогоднее наступление. 1968 г.
Если 1967-й стал во Вьетнаме годом решений, то 1968-й, безусловно, можно назвать кульминационным годом. В 1968-м происходили следующие события:
а. одно из самых решительных сражений в истории Америки;
b. триумф США на поле боя и их поражение в психологической войне;
с. президент Соединенных Штатов заявил о том, что не будет баллотироваться на предстоящих выборах;
d. явный провал стратегий обеих сторон – участниц конфликта в войне на суше и переход их к новым формам ведения боевых действий;
е. сворачивание программы “ROLLING THUNDER”;
f. почти полное фиаско программы умиротворения и последовавший затем прогресс в ее работе;
g.
Толчком к этим историческим событиям стало Новогоднее наступление Зиапа в конце января 1968-го {39} , которое давно планировало Политбюро ЦК НТВ и к которому с недавнего времени готовились американцы. К началу 1968 года обе стороны закончили подготовку к крупной кампании, при этом каждая надеялась, что столкновение станет решающим. Северные вьетнамцы и Вьетконг выводили на позиции людей и готовили все необходимое для всеобщего наступления. В середине января в города и поселки Южного Вьетнама стали проникать подразделения “саперов” (диверсантов-подрывников), прятавшие свое оружие под грузами сельхозпродукции, в то же время к этим населенным пунктам подтягивались части Главных и Региональных сил. Генерал Вестморленд ждал и тоже готовился. С приближением последних чисел января американцы сократили количество своих операций и сконцентрировали войска для отражения предполагаемого наступления Зиапа.
{39}Генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр занимал пост главнокомандующего союзными экспедиционными силами в Западной Европе. До соединения с 3-й армией Паттона 6-я группа армий, в которую кроме французской армии де Латтра входила 7-я американская армия, подчинялась британскому генералу сэру Генри Мэйт-ленду Вилсону, главнокомандующему силами союзников на Средиземноморском ТВД. Американский генерал-лейтенант Джейкоб Л. Девере, возглавлявший 6-ю группу армий, одновременно являлся заместителем Вилсона. – Прим. ред.
Между полуночью и 03.00 30 января силы Вьетконга атаковали шесть населенных пунктов в средней части Южного Вьетнама. Одни штурмы оказались поначалу более, а другие менее успешны, но с наступлением светлого времени суток части коммунистов были выбиты с захваченных позиций. На этом этапе противник ограничился шестью приступами. По сведениям, полученным от военнопленных, всеобщее выступление планировалось начать в ночь с 29 на 30 января, но накануне дня “Д” Зиап передвинул начало операции ровно на сутки (на ночь с 30 на 31 января). Некоторые командиры ВК, по всей видимости, не получили уведомления об изменении сроков или же не смогли проинформировать свои штурмовые подразделения, уже выходившие на исходные позиции. Преждевременные атаки 29 – 30 января дорого обошлись Зиапу, лишившемуся из-за них главного козыря – внезапности.
30 января выдалось нелегким деньком для американцев и их союзников. В 07.00 я, как начальник второго отдела КОВПЮВ (старший офицер военной разведки США во Вьетнаме), доложил генералу Вестморленду об атаках противника на населенные пункты в срединной части Южного Вьетнама и высказал предположение, что предстоящей ночью неприятель предпримет аналогичные действия на всей территории страны. Вестморленд согласился, созвал старших командиров и приказал им готовиться к нападению противника. Сам командующий отправился к президенту Тхиеу, чтобы убедить его отдать приказ о возвращении в части военнослужащих Южного Вьетнама, находившихся в увольнительных и отпусках по случаю празднования Тета. Одни выполнили приказ, другие нет.
Вечер прошел, по меньшей мере, в странной атмосфере. С одной стороны, южновьетнамский народ, не желавший верить в то, что даже коммунисты осмелятся на святотатство и нападут во время празднования Нового года, устраивал вечеринки и фейерверки, а с другой – американцы и ВСРВ, знавшие о намеченных на ближайшую ночь штурмах, лихорадочно готовились к их отражению. Вот пример. Я жил вместе с двумя другими бригадными генералами и тремя нашими сержантами-адъютантами в старом французском доме, расположенном в деловом районе Сайгона, в отдалении от мест расквартирования американских и союзнических войск. Прежде чем уйти из штаба КОВПЮВ тем вечером, мы трое, не надеясь на одни только табельные кольты 45-го калибра, вооружились винтовками М-16, взяли с собой несколько ручных гранат и гранатомет. Придя в наше жилище, мы составили простой план обороны дома. Нам, трем генералам, предстояло защищать его с фасада, а сержантам-адъютантам – со стороны двора. Никто из нас шестерых не питал иллюзий относительно того, удастся ли нам отстоять дом в случае нападения большой группы ВК. Заперев ворота и забаррикадировав двери, мы в смятенных чувствах отправились по своим кроватям. Повезло, ничего не случилось.
В ночь с 30 на 31 января Зиап начал широкомасштабное наступление на города
Великое наступление захлебнулось, а ожидавшегося Великого восстания и вовсе не произошло. Военнослужащие АРВ не сдались и не перешли на сторону коммунистов, народ их тоже не поддержал и не “восстал” даже в тех городах, где Вьетконгу удалось временно захватить власть. Наоборот, южные вьетнамцы дружно выступили на стороне правительства.
В Политбюро ЦК НТВ и в ЦУЮВ быстро уразумели, что Великое наступление и Великое восстание постигла неудача. В трофейном документе, наверное самом спорном из всех, захваченных у противника во время Второй Индокитайской войны, находилось подтверждение тому, что в ЦУЮВ поняли, что затея сорвалась, уже вечером 31 января, спустя два дня после штурмов 29 – 30 января. На пяти страницах отчета руководство ЦУЮВ откровенно признается: “Нам не удалось овладеть рядом намеченных объектов, уничтожить подвижные части противника и подразделения обороны. Мы также не смогли закрепиться на захваченных территориях. В политическом плане мы не сумели подвигнуть народ к восстанию… Углубленная разъяснительная работа с солдатами противника не была проведена должным образом. Поэтому мы не сможем одержать полной победы в самый наикратчайший срок”‹1›. Необычайно честное заявление для коммунистов, признание провала ТКК-ТКН, целью которых являлось “одержать полную победу в самый наикратчайший срок”.
С того самого момента, когда 9 февраля 1968-го процитированный выше документ попал в руки американцев, возникли сомнения в его подлинности. В трофейном циркуляре значилось, что комитет по текущим вопросам ЦУЮВ, собравшийся вечером 31 января, в ту же ночь пришел к выводу о провале наступления. А на следующий день, 1 февраля 1968-го, был составлен и напечатан документ объемом в 2500 слов.
Те, кто считал документ фальшивкой, упирали на то, что у комитета ЦУЮВ просто не было времени собраться, так быстро прийти к столь неутешительным выводам и зафиксировать свое решение в письменном виде. Ночью 31 января по всему Южному Вьетнаму шли ожесточенные бои, и никто еще не знал результатов этой широкомасштабной акции. Вечером 31 января даже командование США при всей своей совершенной системе связи, не идущей ни в какое сравнение с той, которой располагал противник, имело далеко не полное представление о складывавшемся в стране положении и не было в курсе подробностей сражений за различные населенные пункты. Если уж в КОВПЮВ и других американских командованиях 31 января еще ничего определенного не знали, то, безусловно, и коммунисты не могли владеть информацией о результатах примерно пятидесяти боевых столкновений разного масштаба, происходивших по всей стране. Получалось, что комитет должен был собраться вечером 31 января, прийти к важному заключению и на следующий день выпустить циркуляр. В то же время, как указывали те, кто считал его “липой”, высшие штабы и комитеты подобного уровня с такой скоростью не работают, особенно у коммунистов.
Те, кто придерживался противоположного мнения о подлинности документа, отмечали, что, хотя создавался он в крайней спешке, его составители верно отразили картину провала амбициозных планов Зиапа. Поражение вынуждало коммунистов ЦУЮВ изыскивать быстрое объяснение срыва ТКК-ТКН, а также как можно скорее вырабатывать план будущих операций, чтобы предотвратить полное падение боевого духа в войсках Вьетконга. В документе имеется дальнейшее руководство к действию из десяти пунктов, хотя ничего нового основные принципы его не содержат, все – “хорошо забытое” старое. Там подчеркивается, что коммунисты “должны постоянно сражаться с врагом, вести против него затяжную войну”‹2›, что, очевидно, является разворотом на 180 градусов от курса на прорыв, взятого в ТКК-ТКН. Однако при внимательном изучении вышеупомянутого фрагмента понимаешь, что особого практического значения в нем нет.
Есть только одно вразумительное объяснение тех невероятных темпов, с которыми был выработан циркуляр. Вероятно, черновик его накануне акции подготовил какой-то скептик из ЦУЮВ, предвидевший провал ТКК-ТКН. Возможно, этот аноним оценивал шансы так же, как и Зиап, и сумел предугадать развитие событий. Упор на “затяжную войну”, адвокатом которой всегда являлся Зиап, позволяет предположить, что черновик составил кто-то из сторонников теорий главнокомандующего. Так или иначе, документ остается загадкой, вместе с тем разведчики в большинстве своем склонны считать его подлинным.