Война во времени. Кн. 1: Торговцы во времени. Покоренный корабль
Шрифт:
— Вы хотите выкопать один из них здесь?
Эш рассмеялся. «И что же мы найдём, по-твоему, после пятнадцати тысяч лет землетрясений и местной вулканической активности? Нам нужен корабль в хорошем состоянии».
— Чтобы изучать его?
— С достаточной осторожностью. Если спросишь Росса Мэрдока, он объяснит тебе причину осторожности. Он тот самый агент, который побывал на борту корабля, разграбленного красными. Когда его загнали в рубку управления, он случайно привёл в действие систему связи и вызвал настоящих хозяев. Тем не понравились действия красных, и они уничтожили их базу на своём временном уровне, а потом прошли и через остальные станции, методично уничтожая каждую. Помнишь взрыв, о котором умолчали красные? В районе Балтики в начале этого года? Это их «космический патруль», или как он ещё себя называет, положивший конец проекту красных. Пока, насколько мы знаем, они о нас не подозревают и не знают, что нас интересует то же самое. Так что, если мы отыщем здесь их корабль, то будем ходить по его коридорам очень тихо.
— Вам нужен груз?
— Отчасти. Но главным образом нам нужны знания, которыми обладали его конструкторы. Ключ к космосу.
Тревис почувствовал восторг и возбуждение. Человечество уже два поколения стремится в космос. Пока было мало успехов и множество неудач. А теперь — что такое успешный полёт к безжизненной Луне по сравнению со звёздами и тем, что за ними?
Эш, понимая его переживания, улыбнулся. «Ты тоже это чувствуешь, верно?»
Апач кивнул, глядя на каньон, стараясь поверить, что где-то здесь, затерявшись во времени, их ждёт космический корабль. Но он даже представить себе не мог, как выглядела эта местность в плювиальный период. Когда большую часть года шёл дождь, и здесь, у самого края могучих ледников, уходящих далеко на север, царило огромное бесконечное болото.
— Но при чём тут наконечники Фолсома? — он выбрал для начала один из поразивших его фактов.
— Мы посылали в прошлое агентов, замаскированных под предков кельтов, под татар или их отдалённых предшественников, под торговцев бронзового века — всего не менее полусотни характерных обликов. А теперь есть вероятность встретить копейщиков фолсомского периода. Одно из самых главных и важнейших правил этой игры, Фокс, в том, что нельзя вмешиваться в прошлое, привнося туда модернизм. Никто не должен подозревать истинную временную принадлежность наших агентов. Мы не знаем, что произойдёт, если кто-то вмешается в ход истории, и надеемся, что нам не придётся узнать это на собственном горьком опыте.
— Охотники, — медленно проговорил Тревис, едва ли слыша сам себя. — Мамонт, мастодонт, верблюды, волки плейстоцена, саблезубые тигры…
— А почему они тебя интересуют?
— Почему? — повторил Треверс и помолчал, обдумывая причину. Почему в ответ на рассказ Эша об агентах, замаскированных под доисторических охотников, он вдруг увидел эту страну, населённую животными, на которых никогда не охотилось его племя? Или охотилось? Может быть, фолсомские охотники — его отдалённые предки, как пракельты и народ кубков, упомянутые Эшем, — предки самого Эша? Он только знал, что испытал внезапный прилив возбуждения, и оно не покидает его. В нём загорелось желание увидеть своими глазами то, что его современникам известно только по противоречивым свидетельствам камней, кремневых наконечников, разбитых костей, да древних углей давно погасших костров.
— Мои предки ещё были охотниками, когда ваши уже избрали иной образ жизни, — сказал он, выбрав лучший ответ.
— Верно, — в голосе Эша прозвучало удовлетворение.
— А теперь дай мне тот стержень, — он продолжил работу, а Тревис несколько озадаченно помогал ему. Апач знал, что сделал выбор, о котором говорил Кэлгаррис, что он собирается принять участие в этом невероятном приключении.
Последующие два дня показали, что они действительно работают под давлением и времени у них нет. Никто не потрудился объяснить ему, чем вызвана эта спешка: то ли угрозой извне над страной, то ли боязнью изменения внутренней политики. Но Тревис вполне был согласен не расспрашивать об этом. Гораздо интереснее работать с Россом Мэрдоком. Они подбирали подходящие древки для псевдофолсомовских наконечников и упражнялись в метании копий. В конце концов им удалось создать мощное оружие. Семифутовое копьё с помощью специального двухфутового древка удавалось метнуть на сто пятьдесят ярдов, и Тревис понял, что в ближнем бою это страшное оружие. Неудивительно, что с таким оружием группа охотников решалась нападать на мамонтов и других крупных зверей того периода.
В дополнение к копьям они вооружатся кремневыми ножами, двойниками тех, что во множестве находят на древних стоянках по всей западной части Америки. Тревис не знал, почему он так уверен, что ему придётся действительно играть роль доисторического охотника и пускать в ход эти копья и ножи. И тем не менее он был уверен в этом. Он узнал от Росса, что остальная часть снаряжения агентов не появится на базе, пока эксперты не проверят её.
На третий день Кэлгаррис и Эш улетели на предельно нагруженном вертолёте. Они отсутствовали почти неделю, и когда вернулись, отправили куда-то ленты записей для изучения. Эш в тот вечер присоединился к Тревису и Россу. Он с усталым, но довольным видом лёг у костра.
— Попали в точку? — спросил Росс.
Шеф кивнул. Под глазами у него темнели пятна, лицо осунулось. «Корабль на месте. И мы обнаружили охотников на краю этой территории. Но думаю, мы сможем действовать по первому плану. Племя небольшое, а других, по-видимому, нет. Наша догадка, что этот район был слабо населён, подтвердилась. Нам совсем не нужно связываться с племенем, будем просто бродячими охотниками».
— А машина для перехода?
Эш взглянул на часы. «Харви и Логвуд собирают новую. Я дал им сорок восемь часов. Сегодня вечером доставят дополнительные источники энергии. И тогда пойдут разведчики. Для более тщательной подготовки нет времени. Основная рабочая команда пройдёт, когда разведчики дадут добро. Сейчас в штабе анализируют наши фильмы. Остальное оборудование доставят как можно скорее».
Тревис пошевелился. Кто будет участвовать в первой разведке далёкого прошлого? Он хотел спросить, надеясь, что и он окажется в числе первых. Но то, что произошло год назад, что спутало все его планы на будущее, заставило и теперь промолчать. Этот важный вопрос задал Росс.
— Кто пойдёт первым, шеф?
— Ты., я… мы уже здесь, на месте. Наш новый друг, если захочет…
— Вы серьёзно? — медленно спросил Тревис.
Эш протянул руку к чашке кофе. «Фокс, если не собираешься проверять своё вооружение на первом подвернувшемся мамонте, можешь идти. Потому что ты местный. Может, приспособишься лучше нас. Подготовка к путешествиям во времени занимает долгие недели. Можешь спросить у Росса: он тебе расскажет, что это такое. Но сейчас у нас этих недель нет. Есть только дни, и с каждым восходом их становится всё меньше. Поэтому мы с Россом ставим на тебя. Но запомни: я твой начальник, все приказы от меня. И главное правило: прежде всего работа! Мы будем держаться подальше от туземцев и постараемся ни во что не вмешиваться. Единственная причина нашего выхода — надо убедится, что нашим техникам никто не помешает работать в корабле. И это может оказаться очень даже не лёгкой задачей».
— Почему? — спросил Росс.
— Потому что этому кораблю не так повезло с благополучной посадкой, как тому, который грабили красные. Согласно фильмам, которые мы сняли, он потерпел настоящее крушение. Может, придётся вообще его оставить и переправиться к номеру два в нашем списке. Но если мы сделаем хоть одну стоящую находку на борту этого корабля, мы опровергнем все возражения комитета и получим разрешение на дальнейшую работу.
— Может, пригласим с собой кого-нибудь из комитета? — заметил Росс.
Эш улыбнулся. «Хочешь потерять работу, парень? Дай им осмотреться в местах, где мы уже побывали, и они быстро уберутся».
И вот три дня спустя в углу каньона солнце ярко освещало троих работающих. За ними через верхнюю часть бифокальных очков внимательно наблюдал маленький аккуратный человек и время от времени сухим тоном делал критические замечания. Раздевшись, они принялись втирать в кожу крем, который выдал им инструктор. И под действием этого крема их загорелая кожа приобрела жёсткость и серо-коричневый оттенок, как у людей, которые в любую погоду почти не знают одежды.