Война все спишет
Шрифт:
— Это сладкая боль, не думала, что так может быть, мой повелитель… ты вплеснул в меня свою жизнь, так горячо внутри! Я хочу ребенка… Рожу тебе столько наследников, сколько ты захочешь. Давай еще раз, муж мой — ты сможешь, я чувствую, как к тебе уже вернулась сила…
«Сила» вернулась, это он и сам почувствовал, и даже «задымилась» от переполнявшей ее энергии. Действительно — горячая девичья любовь способна любого старика превратить в юношу, об этом он слышал не раз, но не представлял, что такое будет возможно с ним. Более того, впервые в жизни Фок испытал странное ощущение — его разум словно разделился на три части, как и зрение, и это открытие его потрясло.
Он видел внизу искаженное любовной страстью, мукой и болью лицо китаянки,
Вместе с этим глаза одновременно уткнулись в каску, что лежала на поставце — точно такие же шлемы его батальон получил в далеком сорок первом, их передали из частей МПВО. Вид у них был тот еще, но ничего лучшего хилые промышленные возможности Дальнего просто дать не могли. А такую примитивную конструкцию вполне состряпали, и не из хорошей стали, тонкой, но вполне пригодной для защиты от шрапнели и мелких осколков. Да, некрасиво, что тут скажешь — но это вполне надежная защита, которая окажется весьма полезной.
Зрение действительно раздвоилось, даже расстроилось вместе с разумом — в противоположном углу стояла «арисака», прислоненная к стене. А он вместо нее видел СКС с откинутым на шарнире лезвием штыка. И подумал, что штык-нож следует взять от автомата Калашникова, вместе с ножнами тот способен еще резать колючую проволоку.
Идея его захватила, причем нисколько не помешала пылкости, чем довел китаянку до ликующего визга, который противоречил самому ходу событий — ведь это очень странное сочетание для первого плотского опыта — боль и восторг одновременно. И подумал при этом, что подобные звуки могут услышать, несмотря на закрытую дверь, на которую он перевел взгляд, чувствуя, как изливает в возлюбленную семя, и сам рычит голодным волком от нахлынувшего удовольствия.
Но боковым зрением уже успел увидеть то, что мозг еще не оценил в полной мере. У раскрытой двери, прислонившись к косяку, стоял адмирал Алексеев, побагровевший и с выпученными от удивления глазами. Пальцы Евгения Ивановича уцепились в роскошную бороду, словно хотели в припадке невероятного удивления ее напрочь оторвать…
Глава 17
— Я признаться испугался, когда услышал хрипы и стоны, ведь врачи меня убедили, что ты при смерти. А тут вон дело какое, — Алексеев посмотрел на иглы, взял пальцами самую длинную. И адмирала явственно передернуло. Видимо, Евгений Иванович представил, что такую иглу ему можно не только вогнать в тело, но и в голову.
— Выходит, помогли тебе китайские знахари там, где европейская медицина оказалась бессильна, — адмирал погладил роскошную бороду и с веселыми глазами посмотрел на Фока. — Да еще некая очень юная особа, от такой и мертвый поднимется со смертного одра. Шалун вы, батенька, девиц портить принялись, ты уж прости меня грешного — простынка то с алыми пятнами была. Это я все по бл..., кхм, хотел сказать дамам «полусвета» покровительство оказываю.
— Она меня с того света вытянула и в этом теле оставила, — произнес Фок, видя что после солидной дозы «адмиральского чая» мысли наместника приняли явно игривое настроение. Еще бы — увидел порнофильм со старым генералом и молодой китаянкой в ролях, даже следы определенного характера на кровати разглядел.
— Я на самом деле умирал, Евгений Иванович, и ее люди вот этими иголками, и она своими ласками меня на время спасли. Настоящий владелец тела ведь никуда не делся, его внутрь снова загнали на какое-то время. И теперь мне Елену близь себя держать надобно, чтобы, в случае, сам понимаешь, под рукой постоянно находилась. С ней спокойнее будет…
— Государю-императору донесут, что ты
— Прости за вопрос — у тебя серьезно все?! Значит, в жены возьмешь, раз киваешь — это хорошо, сразу многие вопросы снимает. Так, окрестим ее немедленно, протоиерею скажу. Сам крестным отцом буду, а Вера Алексеевна Стессель тебе не откажет быть твоей супруге крестной матерью. Она та еще моралистка, а тут все чинно и благородно…
Наместник снова задумался, закурил папиросу и выпустил клубок белого дыма. И неожиданно усмехнулся, голос повеселел.
— Иначе сделаем — я поговорю с великим князем Борисом Владимировичем — думаю, он не откажет мне в просьбе стать крестным отцом твоей супруги. Особе императорской крови никакого ущерба для чести нет — твоя жена дочь амбаня, и не простого, а вроде нашего генерал-губернатора, у нее под Бицзыво владения, и на нейтральной полосе, и за оной тоже. Из древней маньчжурской знати, а в области, сам понимаешь, пятая часть маньчжуров проживает, и все вассалы под ее покровительством. Так что вы ровня по положению, как не крути — брак вполне достойный. И еще одно — родители ее смерть выбрали тому позору, и при дворе императрицы это оценили. Старый пройдоха Ли Хунчжан покойный взял над детьми опеку — воспитание достойное при дворе получили. Ведь только она с братом в живых остались, остальные из их рода все погибли. Мне доклад сделали — у них на сто тысяч лян серебра всяческого имущества и денег, не считая земельных владений, деревень и одного города.
Фок сидел молча, от таких сведений, он, как говорится, «припух». Выходило, что целый месяц наместник основательно «копал», благо возможности имел для этого немалые — огромный аппарат чиновников, полиции и жандармов. Мелькнула мысль, что не может Евгений Иванович не догадываться о его приготовлениях, но если молчит, то значит, мысленно их одобряет. А это меняло дело — наместник просто смотрел, подвели ли русскому генералу китаянку, или тут дело случая. Обычная предосторожность сановника, вот и приказал провести детальное изучение объекта.
— Телеграмму с просьбой о браке ты отправишь сразу после крестин, а я буду ходатайствовать. Думаю, отказа не будет, наоборот, в свете пойдут пересуды — юная китайская принцесса ухаживала за русским генералом и они полюбили друг друга. Нет, никто препон в этом случае чинить не будет, и все разговоры утихнут. А нам станет намного легче Маньчжурией управлять, да и иные варианты воплотить в жизнь можно будет…
Наместник говорил предельно серьезно, какие тут шутки — будто политический пасьянс терпеливо выкладывал. А Фок молча курил — а что говорить прикажите в таких случаях — раз попала собака в колесо, то пищи, но беги. Никто его спрашивать не будет там, где завязано все на «большой политике» великой империи.
— Свадьбы не будет, понятное дело — мы на войне. Но тянуть с венчанием не станем — за две недели управиться нужно. Я у тебя посаженным отцом буду — все сразу поймут, на кого куры записаны. Ты со мною согласен, Александр Викторович?!
— Конечно, согласный с тобою целиком и полностью, вон какие иголки втыкали, куда только возможно, зато жить дальше могу. Да еще молодая жена красавица в придачу. Да и ты честь оказываешь немалую — такое ценить надобно, и момент зря не терять.
— Вот и хорошо, — было видно, что Алексеев тронут его словами, заулыбался. — Так что отправляй невесту к протоиерею — только в платье европейском, а на русском языке она у тебя говорит, хоть и плохо. Нельзя вам до брака под одной крышей находится, пересуды пойдут. Я твою будущую супругу к Стесселям отвезу, мне флот готовить к выходу нужно.