Война все спишет
Шрифт:
— Не больше, чем требуется для решения задач. Разгром транспортов приведет к победе наших войск над армией Нодзу. Скажу более, как только японские броненосцы минуют траверз бухты Луизы, из Дальнего должны немедленно выйти «Полтава» и «Севастополь», на последнем необходимо закончить все ремонтные работы к этому сроку. Матусевич выведет их вместе со всеми канонерскими лодками и миноносцами.
Алексеев посмотрел на Витгефта, усмехнулся — тот не ожидал, что на самом деле замысел включает в себя не одну, а сразу две операции, которые должны проводиться согласованно. И пояснил:
— Их задача — разгромить базу неприятельского флота на Эллиотах,
Алексеев посмотрел на начальника штаба — Витгефт побледнел. Да и сам Евгений Иванович прекрасно понимал, что замысел согласованной с Фоком операции чрезвычайно дерзок.
— Вильгельм Карлович, я прекрасно осознаю, что риск чудовищный — но зато в случае успеха обе вражеские армии, что десантировались на западном и восточном краю основания Ляодунского полуострова, могут быть если не полностью уничтожены, то лишены возможности к активным действиям. Смотрите — 2-я армия Оку, если лишится Дагушаньских складов, будет отброшена в Корею, с большими потерями. А вот 4-я армия Нодзу обречена — ее две дивизии, лишившись подвоза подкреплений и обеспечения, будут просто смяты. Как только наши броненосцы откроют огонь по плацдарму — 4-й корпус генерала Зарубаева немедленно начнет наступление, к нему подвезли тяжелую артиллерию и боеприпасов в достатке.
Алексеев остановился, достал из коробки папиросу и закурил — в открытый иллюминатор были видны вытянувшиеся русские броненосцы — «Ретвизан» и вернувшийся с Дальнего «Пересвет» были полностью готовы к походу. Ночной переход последнего в Порт-Артур потрепал нервы, но закончился вполне благополучно — японские дозоры из старых крейсеров не ожидали такой наглости, тем более в море появилась троица из «Аскольда», «Паллады» и «Новика». Так что пришлось супостату ретироваться подальше, чтобы не догнали, и броненосец в сопровождении тральщиков спокойно вошел во внутреннюю гавань.
И сразу же стал флагманом эскадры, к великому, но тщательно скрываемому неудовольствию князя Ухтомского, который перенес свой флаг на «Цесаревич». Расчет наместника был в том, что бы «Ретвизан» с «Цесаревичем» стали концевыми кораблями в колонне — скорость у них была чуть меньше, зато солидное бронирование и мощное вооружение. А ведь при уходе от погони именно концевым кораблям достается больше всего от артиллерии преследующего неприятеля. Оставалось только надеяться, что броненосцы зарубежной постройки окажутся более стойкими к повреждениям, чем плохо бронированные «пересветы».
— Занятно получается, ваше высокопревосходительство…
После долгой паузы произнес Витгефт, до этих слов он высчитывал варианты, водя карандашом по карте.
— Если Того пройдет Квантун, то Матусевичу хватит времени, чтобы разгромить огнем «Полтавы» Дагушань, а «Севастополь» с канонерскими лодками займется Эллиотами. После чего броненосцы могут вернуться обратно — противник их не успеет перехватить, если только заранее не приведет туда броненосные крейсера вице-адмирала Камимуры.
— Так надо сделать так, чтобы Камимура был надолго прикован к Корейскому проливу и не посмел от него далеко удаляться!
— Вы предлагаете задействовать Владивостокский отряд?!
— Да, и немедленно отправить телеграмму, чтобы третьего числа все крейсера, приняв как можно больше угля, вышли в море.
— И «Богатырь» тоже?
Витгефт
— Стемману нечего делать во Владивостоке, его крейсер нужен здесь. Очень необходим именно в Порт-Артуре, до крайности. А потому весь отряд должен обеспечить его прорыв, как и выход нашей эскадры. Мы должны отвлечь внимание японцев, притянуть его к разным направлениям, и тогда появятся возможность перехватить инициативу.
— Тогда вместе с ВОК следует выйти в море «Лене» — она полностью готова к крейсерству. Можно отправить корабль в Токийский залив, это вызовет изрядный шум.
— Пожалуй, так и следует сделать — займитесь этим немедленно. Пусть выходит как можно раньше, в течение двух дней. Командира мы на ней сменили, так что действовать должны энергично. Но это не все — было бы лучше, если с «Богатырем» сюда придет и «Рюрик». Да-да, именно он, — Алексеев заговорил напористо, выделяя слова:
— Использовать его в составе ВОК сложно — так как в случае преследования броненосные крейсера Камимуры быстро догонят наши корабли. В то время как «Россия» и «Громобой» имеют возможность уйти — они могут дать до двадцати узлов, а «Рюрик» нет, у него ход лишь восемнадцать. Использовать «старика» для одиночного крейсерства тоже нецелесообразно, с этим лучше справится «Ангара» или «Лена», да любые наши вспомогательные крейсера, которые еще будут подготовлены.
Алексеев остановился, закурил папиросу. Снова посмотрел в иллюминатор — у стенки завода стоял «Баян» — на крейсере днем и ночью шли спешные работы, имелась надежда, что через неделю он будет готов к выходу. Да, торопливость вредна, но война ждать не будет, сейчас каждый корабль, если он может стрелять по врагу, важен.
— «Рюрик» можно приставить к нашим «пересветам» в один отряд. Если довооружим старый крейсер, то он сможет драться в линии против любого из вражеских броненосных крейсеров, да против тех же «гарибальдийцев». И потерять в бою не так страшно, если его ценой станет сохранение нового корабля. Это относится также к «Полтаве» и «Севастополю». Но гибель всех этих трех кораблей должна быть полезной для нас — если это будет цена победы над двумя армиями, то я готов ее заплатить!
После слов Алексеева наступила звенящая тишина — теперь и Витгефт осознал, что споры закончились и надо готовиться к новому выходу в море, и к возможному сражению.
— Мне надо немедленно подготовить необходимые приказы для контр-адмирала Безобразова. Причем с возможностью выполнения двух задач — обеспечить прорыв «Рюрика» и «Богатыря», или только последнего крейсера. Тогда можно успеть доставить пакет поездом до выхода Владивостокского отряда в море.
— Хорошо, идите Вильгельм Карлович, составьте приказы — я их посмотрю. Литерный поезд будет готов к отъезду через два часа — распоряжение уже мной отдано.
Проводив Витгефта взглядом, адмирал отпил холодного чая из чашки, поморщился. Достал бутылку коньяка и налил бокал до половины. Выпил мелкими глоточками, снова уселся за стол и пододвинул к себе бумаги. Но не сдержался — достал три рисунка, где рукой фока были изображены корабли. Первым шел крейсер — плавные очертания, но водоизмещение как у тех же «богинь». Но ход благодаря турбинам 29 узлов, способен догнать любой из нынешних «дестройеров». И уничтожит любой из бронепалубных крейсеров японцев — пятнадцать палубных 130 мм пушки в казематах и палубных щитовых установках.