Война всех против всех
Шрифт:
— Кто, Лаэлия, что ли? — спросил я ошарашенно. — С чего вы взяли? Что это она скрывает?
— Разве это не очевидно? Она скрывает свою глубокую любовь к вам, император, — ответил мой удивительный собеседник. — И скрывает, в первую очередь, от самой себя.
— Чего? — воскликнул я так, что все обернулись в мою сторону. — Лаэлия любит меня? Бросьте, вы что, издеваетесь надо мной?
— Смеяться над властителем страны противоречит моей внутренней сущности, — строго ответил Росциа. — Я говорю совершенно серьезно. Что касается вашей воительницы, то я же говорю, она в первую очередь скрывает эту любовь от самой себя, а потом уже от окружающих. Это и является причиной ее глубокого внутреннего разлада с собой и окружающей действительностью. Вам надо срочно помочь ей, иначе это может закончиться надломом личности.
— Не сомневаюсь, теперь я это так и сделаю, — радостно заключил я.
Мы вошли во дворец, где уже открыли запертые доселе двери и навстречу нам бросились толпы придворных, благодаря за спасение. Все они думали, что солдаты сейчас ворвутся во дворец и будет резать всех подряд, как волк в овечьем стаде.
— Впрочем, в вашей натуре я тоже вижу признаки большого надлома, — сказал ректор лугдунского атенея. — Вы страдаете от того, что причиняете боль женщинам, но в то же время не можете избавиться от недостатка вожделения. А еще вы страдаете от душевной раны, связанной с проблемами в семье.
— И вы знаете, что надо делать, чтобы справиться с этими недугами? — заинтересованно спросил я.
Весь этот разговор походил на визит к гадалке или экстрасенсу, а я в своей прошлой жизни категорически отрицал эти явления. Но теперь, раз этот человек так многое разгадал во мне благодаря своей проницательности, почему бы не выслушать его советы.
— Путь очевиден и в своем сердце вы давно его уже нашли, — снова кивнул Росциа. — Стоицизм говорит нам действовать в соответствии со своими моральными принципами несмотря на пагубное влияние наших недостатков. Вы должны преодолеть свою тягу к вожделению и противостоять ей, даже если это и будет очень трудно. Тогда вы обретете гармонию в жизни и даже смерть сможете встретить с улыбкой.
Ничего себе, какое слабое утешение он мне предлагает, здоровому молодому парню, едва только вступившему на путь молодого самца. Мне сейчас рано думать о смерти, хотя в эту эпоху она и блуждает постоянно рядом.
Мы прошли по коридору и тут навстречу нам попалась Аэбута. Глядя на ее горделивую осанку, я теперь понял, откуда в ней столько внутреннего достоинства и силы, это, несомненно, результат воспитания отца.
А еще я осознал, что в совете Росциа есть немало и полезного для меня, особенно, если учесть, что половина проблем в моей жизни случались именно из-за влечения к прекрасному полу.
Отец и дочь не стали обниматься, просто кивнули друг другу.
— Я вижу, ты довольна жизнью и в полном порядке, — заметил папаша и поглядел на меня. — Да, император, вы умеете делать женщин счастливыми, правда, только на короткое время. Когда ты пойдешь домой, трех дней тебе достаточно?
— Мы поговорим об этом после, — сказала девушка, гордо приподняв голову. — А сейчас побеседуй с императором насчет его проекта книгопечатания. У него есть очень интересные мысли, которые удивят даже тебя.
— Это действительно так? — спросил Росциа и поглядел на меня чуточку по-новому. — А я думал, что речь будет идти только о судьбе моей дочери. Что же, пойдемте, побеседуем.
Поскольку я хотел привести себя и свою одежду в порядок, мы поднялись на лифте на четвертый этаж, оставив Аэбуту на первом и вошли в мои покои. Все мои телохранители до настоящего времени смотрели за порядком на площади, поэтому меня никто не охранял.
Оставив гостя возле бассейна, я отправился в спальню сменить одежду, которую принесли рабы. Войдя в комнату, я направился было к своей новой тунике и остановился.
И было отчего, ведь, когда я прикрыл дверь, то за ней обнаружился мой дядя.
Глава 13
Разговор по душам с родственником
Однако, визит моего ненаглядного родича оказался для меня полной неожиданностью. Я стоял и смотрел на него, пытаясь сообразить, происходит ли это на самом деле или просто видение.
Но нет, это оказалось вовсе не видение, а реальность, потому что мой долгожданный дядя шагнул ко мне. В руке у него тускло блеснул нож, который он и приставил к моему животу и пообещал:
— Начнешь кричать, кишки выпущу.
Я к тому времени уже взял себя в руки и ответил:
— Давно не виделись, дядя. Ты так торопился в прошлый раз, что даже не попрощался толком.
Дядя ухмыльнулся.
— А ты, племянник, все у нас считаешь, что самый умный и хитрый? Послушай, если бы я хотел убить тебя, то давно уже отправил людей и они принесли бы твою голову. Или ты думаешь, что твои шалости на Эквириях сойдут тебе с рук?
Я придвинулся ближе, не обращая внимания на нож у живота. Дяде пришлось немного отодвинуться, что еще раз подтвердило мою догадку, он сюда явился только для переговоров и хочет меня хорошенько запугать.
— Ты слышишь крики на площади перед дворцом? — хрипло спросил я. — Это кричат твои остготы. Им сейчас отрубают головы. Те из них, кто хотел моей смерти, все мертвы. На этот раз твоя попытка переворота не удалась, дядя. А если ты еще раз попробуешь повторить ее, то я не обещаю, что не отвечу тем же.
Дядя молчал, глядя на меня и я тут же понял, что мой выстрел наугад угодил в самую середину мишени. Вот же как получается, это он и стоял за этим заговором, хотел скинуть меня руками наемных остготов, а самому прийти во дворец и занять мое место.
Выходит, я успел упредить его на несколько дней, может, даже, всего на несколько часов? Ай да родич, ай да родная кровинушка. Я и раньше не ожидал от тебя ничего хорошего, так теперь и вовсе буду считать своим смертельным врагом.
— Ты можешь считать, все, что угодно, Ромул, — сказал дядя и убрал руку с ножом. — Но я не стоял за этим заговором. У тебя и так много врагов и здесь, в Равенне, и в Риме и даже в Константинополе. У твоего отца истощилось терпение. Он хочет, чтобы ты прекратил самодеятельность, потому что постоянные плохие новости из тыла снижают моральный дух его воинов. Если ты не успокоишься, он придет сюда и успокоит тебя сам.