Война всех против всех
Шрифт:
— Надо быстро уходить в укрытие, иначе здесь нас прикончат.
Вирсания держалась молодцом, только едва успела схватить свой плащ с пола, а в остальном не сказала ни слова и послушно бежала рядом. Я тоже оделся на ходу и мы выбежали из дома, а затем помчались к нашему укрепленному лагерю.
До него было совсем немного, около сотни шагов. Я оглянулся на бегу и увидел, что со стороны города по дороге, среди редких деревьев, растущих по обочине, надвигается огромное войско.
Впрочем, приглядевшись более внимательно, я увидел, что вражеский отряд не такой уж и большой, с тысячу-полутора тысяч бойцов, но из-за того, что они вытянулись длинной колонной по дороге, напоминая медленно текущую змею, их численность казалась больше, чем была на самом деле. А в том, что это враги, сомнений не было.
В первых рядах, как я сразу заметил, ехали вестготские всадники, а еще и воины прасинов, одетые в доспехи, а поверх них развевались зеленые плащи. Ехали враги, как я уже говорил, неторопливо, уверенные в собственной победе, гордые и высокомерные. Наверное, уже приготовили наряды для триумфа.
Добежав до лагеря, мы укрылись за воротами, тяжело переводя дыхание. Помимо нас, следом забежали несколько воинов, слуг и рабов, оставшихся на территории поместья. Эти тоже не хотели погибать раньше времени. Управляющий поместья, вольноотпущенник Тулий уже тоже находился здесь, схватившись за голову и причитая:
— Великий Боже, что же сделает со мной хозяин за то, что я не сохранил его поместье! Спаси и сохрани, спаси и помилуй!
— Эй, заткнись, я же сказал, что возмещу тебе все убытки, — крикнул я, поскольку его крики раздражали меня и могли поколебать боевой дух моих воинов.
— Я не очень уверен, маленький император, что сегодня, после того, как с вами покончат прасины, ты вообще сможешь хоть что-либо возместить! — дерзко ответил он. — А вот, что со мной сделает хозяин, лучше даже не думать.
Он продолжал причитать и тогда к нему направился Родерик, только в этом случае, заметив гиганта, Тулий замолчал и предпочел скрыться подальше.
Между тем Лакома продолжал строить людей вдоль изгороди, выдвигая на первую линию обороны арбалетчиков, которых у нас, к сожалению, было очень мало. Горные разбойники, которыми когда-то командовал казненный уже Йори, распределенные между отрядами, в последнее время ходили смирные, как овечки.
Я опасался, что они могут ударить нас в спину, когда начнется заварушка, но Лакома утверждал, что они сейчас, наоборот, прикидывают, как извлечь больше выгод из создавшейся ситуации. Ладно, выбора не было, пришлось смириться и надеяться, что они не побегут в решающий момент.
Этих разбойников, которые кое-как держали в руках мечи, нам пришлось поставить между арбалетчиками, а сзади во второй линии обороны Лакома поставил самых преданных моих людей, набранных еще во время Луперкалий из числа беглых рабов. Сейчас эти люди, благодаря бесчисленным занятиям, с оружием, превратились в опытных и стойких воинов, на которых я всегда мог положиться.
Что касается архитронито, то это оружие я, наоборот, пока что припрятал за повозками, собранными в центре лагеря в некое подобие прямоугольника. Это была наша запасная цитадель, в которой будем укрываться, если враги возьмут изгородь.
Войска врагов между тем подъехали к предместью и начали расползаться в обе стороны, окружая наш оплот с двух сторон и беря его в плотное кольцо, благо их численность позволяла им сделать это. Делали они это по-прежнему неторопливо, как змея, которая окружает оцепеневшего кролика, зная, что мы никуда не убежим от них.
Помимо прасинов, я заметил в войске синие, красные и белые плащи. Лица военачальников скрывались в тени шлемов, я не видел их отчетливо, но сразу узнал Веттониана, Бланда, Фалька и Траяна. Значит, это действительно так, против меня объединились все партии в городе.
Да, положение у меня действительно хуже некуда. Сейчас против меня и в самом деле выступили около полутора тысяч вражеских воинов, в то время как у меня едва наберется полтысячи. Я еще сегодня утром приказал Донатине отправить Парсания на связь с Эрнаком и Залмоксисом во дворец, чтобы они в случае чего отправились мне на помощь, но это был слишком рискованный шаг.
Оставшийся без прикрытия дворец враги могут захватить внезапным броском. Да, пока что мне приходилось рассчитывать только на собственные силы. Хотя, с другой стороны, судя по всему, здесь сейчас находились все их наличные силы, значит я еще мог на что-то рассчитывать со своими резервами из дворца.
Когда вражеские силы закончили, наконец, выстраиваться вокруг лагеря, от них отделились несколько всадников и поскакали к нам. Как только они приблизились, я сразу узнал факционариев и микропанитов рядом с ними. Это что же они, будут сейчас уговаривать нас сдаться без боя или предложат что-нибудь более интересное?
Во всяком случае, у меня уже были кое-какие задумки для дальнейших действий и то, что они приехали, было очень кстати для моего замысла. Подъехав близко к воротам изгороди, заваленным изнутри камнями и бревнами, факционарии закричали:
— Ромул, где ты? Выходи, сучий сын!
Я долго колебался, делая вид, что боюсь показываться им на глаза. Мне надо было, чтобы они подумали, будто я уже обделался и готов согласиться на все их условия. Как говорил какой-то древний китайский полководец, война — это путь обмана, а значит, мне в этот деле как раз по пути. Если на войне можно проводить дерзкие махинации и пускать пыль в глаза, то я, возможно, стану великим полководцем. Ну, или во всяком случае, великим махинатором в военной сфере.
Наконец, поскольку солдаты оглядывались на меня и недоуменно смотрели, почему я медлю и не отзываюсь на их окрики, я медленно вышел к воротам. Все это время лидеры партий надрывали голосовые связки, вызывая меня на переговоры и называя трусом и щенком, поджавшим свой хвост.
Рядом с ними сидели на конях двое вождей вестготов, как две капли воды похожие на убитого в горах Аскаукалиса и еще походившие на Родерика, правда, поменьше него габаритами. Варвары с улыбкой наблюдали за ругающимися римлянами и едва сдерживали гарцующих коней.