Война всех против всех
Шрифт:
— Это почему же, Траян? Почему мне нельзя помогать? Может быть, потому, что я когда-то оказал тебе услугу и ты быстро о ней забыл? Может быть, потому что тебе невыгодно помнить об этом долге, который ты обещал вернуть мне когда-то?
К моему удивлению, юноша зарычал от ярости, схватил меня за плащ и опрокинул на пол. Бланд подбежал, чтобы остановить его от дальнейших безумств, а Фальк остался наблюдать за нами из угла.
— Как ты смеешь вообще упоминать о долге перед тобой, мерзкая крыса? — заревел Траян. — Я только сегодня узнал, что Уликса все-таки была с тобой, змееныш! И еще я узнал, что она беременна, слышишь ты, кусок дерьма? Кто теперь является ее отцом, может быть, ты объяснишь мне?
Ого, вот это новость! Все, что угодно, но только не это. Получается, проклятая девчонка Уликса все-таки проговорилась ему о том, что мы провели ту прекрасную ночь в храме Венеры на Луперкалии. Ох, никогда нельзя не полагаться на девушек в таком деликатном деле, когда-нибудь они все равно проговорятся.
— Ладно, ладно, Траян, успокойся, — сказал Бланд и оттащил юношу в сторону. — Друзья, я предлагаю извлечь наибольшую выгоду из этой ситуации. Мальчишка-император в наших руках и мы все вместе ненавидим его в равной степени, хотя ты, Траян, может быть, чуточку больше. Я предлагаю выдать его Веттониану и договориться с прасинами о дальнейших совместных действиях. Что скажете?
Траян шумно выдохнул, поправил тунику и сказал:
— Я хотел предложить тоже самое. Только перед этим давайте кастрируем его, чтобы он больше не позорил чужих жен.
Фальк прошелся по комнате туда-сюда и кивнул.
— Да, это самый лучший выход из положения. Мы всегда сможем договориться с Веттонианом, а наш крошка император пусть получит то, что заслужил. Давайте отведем его прямо сейчас.
Я поднялся с пола и тоже поправил на себе тунику. Затем хрипло сказал:
— Я хочу в туалет. Надеюсь, не откажете мне в этом напоследок?
Бланд кивнул, а Траян не промолвил ни слова, продолжая с ненавистью глядеть на меня. Тогда я вошел в уборную, где тихо, как мышка сидела Вирсания. На стене горел светильник. Я взял его в руки, посмотрел на женщину, вздохнул и промолвил:
— Пойдем вместе со мной, а то они, чего доброго, прикончат тебя со злости.
Затем подошел к стене с фреской Амура и нажал на его каменный выпуклый половой орган. Стена с тихим скрежетом отодвинулась в сторону, за ней открылся темный проход.
Вирсания изумленно смотрела в темноту. Я спустился на ступеньку, освещая себе дорогу и спросил у нее:
— Ты идешь со мной или нет?
Девушка тут же подбежала ко мне, я нашел в стене рычажок и бесшумно закрыл стену за собой. А потом отправился вниз по каменным ступенькам.
Глава 28
Подготовка к сражению за столицу империи
Надо отдать должное молодой женщине, она сохраняла хладнокровие и не теряла голову. Пару раз по каменным стенам тайного хода зигзагом протекла многоножка, но Вирсания даже не пикнула, только на мгновение задержала дыхание, судорожно вдыхая воздух, а затем продолжила спуск по ступеням.
К счастью, путешествие длилось недолго, вскоре ступени закончились и мы подошли к маленькой двери в половину человеческого роста. Я открыл ее изнутри и согнувшись в три погибели, выбрался на свежий воздух, следом за мной выползла Вирсания.
Дверь с легким щелчком закрылась, а поскольку с наружной стороны она была обита камнями, из которых был построен лупанарий, то теперь вход полностью слился со стеной здания. Я огляделся и увидел, как и предсказывал Донатина, что мы очутились во дворе заведения, там, где и было нужно. Неподалеку в сумраке виднелись силуэты наших коней и монументальная фигура Родерика рядом с одним из верховых животных.
— Ты как? — спросил я у Вирсании. — Может быть, с нами поедешь?
По большому счету, я задал вопрос из простой вежливости и слегка удивился, когда женщина кивнула.
— Когда еще мне выпадет возможность познакомиться поближе с императором? — вполне логично спросила она.
— Только мы едем не в дворец, а за город, — предупредил я. — И если что, сразу предупреждаю, что в ближайшее время мне могут снести голову.
Вирсания снова кивнула.
— Я уже поняла это, когда слушала твоих друзей, они сильно хотят наказать тебя за твои проказы.
Мы взобрались на коней, причем женщина села сзади и я ощутил, как она прижалась ко мне грудью и бедрами. Затем мы поехали из негостеприимного лупанария, хотя, должен признаться, его тайный ход, о котором меня заранее предупредил Донатина, избавил меня от многих неприятностей.
Впрочем, так и задумывалось изначально, что если все пойдет наперекосяк, я смогу уйти через тайный ход. Поэтому, собственно, мы и выбрали для рандеву такое неудобное место, как лупанарий «Приют Амура».
Родерик ехал сзади и выглядел довольным, как кот, объевшийся сметаны, судя по всему, за ночь он успел насладиться услугами публичного дома и только и спросил у меня:
— Куда мы теперь, император?
Я оглянулся по сторонам, заметил вдали крышу Капитолия на далёком холме, так и освещенную кострами вокруг здания, покачал головой и сказал:
— Поехали отсюда, здесь делать нечего.
Мы помчались по городу и я скрипел зубами от боли в заживающих ранах, тем более, что Вирсания все крепче прижималась ко мне теплым податливым телом. Время уже было предрассветное, но темнота еще все равно не отступила и город погрузился в сонливое дремотное состояние, предшествующее пробуждению. Знаете, бывает такой час перед самым рассветом, когда на какие-то мгновения все живое погружается в оцепенение и лишь через некоторое время пробуждается, готовясь встретить новый день.
Ехать ближе было к Адриановым воротам и мы справедливо рассудили, что лучше выехать из города через них, а затем вернуться в наш лагерь на юг, обогнув город через его окрестности. В Равенне наш ход замедляли улицы и возможное нападение бандитов, а по окрестным дорогам можно было мчаться без остановок. Даже если и появятся разбойники, то от них можно попытаться ускакать, кони успели отдохнуть за ночь.
Таким образом, к лагерю мы приехали на рассвете, когда уже взошло солнце, без всяких происшествий. Еще издали, когда вдали показались крыши домов поместья, я на всякий случай сбавил ход и пригляделся.