Война за "Асгард"
Шрифт:
— Осмелюсь рекомендовать вам обратить внимание на панорамные экраны на стенах, — продолжал компьютер. — Вы видите, как начинает светиться Хрустальное Кольцо — это первая стадия процесса, который через некоторое время приведет к перемещению объекта “Толлан” за пределы нашей реальности…
Раскатистый бархатный голос компьютера вдруг прервался. В динамиках послышался странный звук, очень напоминавший кашель. Плазменные панели удивленно мигнули, показав на мгновение какую-то запутанную, похожую на сплетение полых ветвей или труб структуру, а потом замерцали
— Что за чертовщина? — вполголоса осведомился журналист, минуту назад рассуждавший о сенсации. — У меня пропал сигнал со спутника.
Танака быстро взглянул на свой линк. Крошечный голубой шарик, сиявший в верхнем левом углу дисплея и обозначавший подключение к глобальной спутниковой системе обнаружения GPS, погас.
— И что это, черт возьми, значит? — уже громче спросил журналист.
На мгновение в зале повисла та напряженная, искрящая, словно оголенный провод в мокрой траве, тишина, которая обычно предшествует взрыву паники. Фробифишер, по-прежнему стоявший у компьютерного терминала, выпрямился и откашлялся.
— Надеюсь, я все сделал правильно, — выдавив из себя некое подобие улыбки, произнес он. — Тут всего одна Красная Кнопка…
Никто не рассмеялся. Из динамиков, врезанных в капители серебряных колонн, послышался длинный протяжный свист, заглушивший недоуменный возглас Фробифишера. Потом свист оборвался, и чей-то сильный уверенный голос сказал:
— Ты допустил только одну ошибку, Бобби. Ты меня предал.
8. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ
“Асгард”, Стена,
30 октября 2053 г., 12.01
За те тринадцать лет, что Дана Янечкова работала с Робертом Обероном Фробифишером, она успела неплохо изучить своего босса.
В девяноста девяти процентах случаев Фробифишер великолепно владел собой. Он мог раздражаться, злиться, даже гневаться, но все эти проявления холодноватого англосаксонского темперамента строго контролировались трезвым рассудком. Иногда Дане даже казалось, что в голове у босса установлен дисплей с диаграммами и графиками, отражающими допустимый уровень эмоций. Чрезвычайно редкие исключения, составлявшие оставшийся процент, доказывали лишь, что Фробифишер не автомат, а нормальный человек из плоти и крови.
И, уж конечно, ни разу за все эти тринадцать лет Дане Яне-ковой не приходилось видеть своего босса в смертельном испуге. В полдень тридцатого октября 2053 г. это случилось в первый и последний раз в ее жизни.
Голос, донесшийся из динамиков, парализовал Фробифишера. Он беспомощно уставился куда-то в пространство, всем своим видом напоминая механическую куклу, у которой кончился завод. Де Тарди, стоявший чуть позади него, напротив, собрался, словно старый бретер, неожиданно получивший вызов от наглого молодого противника. Выглядело это довольно странно, потому что никакого противника перед ними не было.
— Напомнить тебе твою клятву, Бобби? — вкрадчиво осведомился голос. — Когда тебя впервые привели ко мне и ты увидел меня, возрожденного, ты клялся, что будешь выполнять мою волю, как и прежде!
Высокий представитель Совета Наций издал какой-то жалкий, захлебывающийся звук. Дану поразило, как мгновенно постарело его величественное, волевое лицо.
— Иеремия, — позвал он, запрокинув голову, словно надеясь увидеть где-то под потолком того, кто говорил с ним. — Иеремия, неужели это ты?..
— Ты всегда был маловером, — презрительно сказал голос. — Ты никогда не веровал в Господа Мстящего так, как он требовал этого от людей!
— Это невозможно, — почти простонал Фробифишер. — Ты не можешь здесь быть, ты не можешь покинуть Хьюстон!
Только после того, как Роберт произнес слово “Хьюстон”, Дана поняла, кому принадлежал этот звучный, исполненный уверенности в себе голос. Я сошла с ума, подумала она обреченно. Мы все здесь сошли с ума. Сначала король, потом Роберт, а теперь и я… Иеремия Смит уже восемь лет как мертв. Сгорел заживо в Куала-Лумпуре. Что там говорил Ки-Брас про того, кто валялся сейчас рядом с прозрачной перегородкой? Зеро, Палач Куала-Лумпура? Или это говорил сам Роберт? Надо бы спросить у этого Палача, действительно ли им удалось уничтожить тогда Хьюстонского Пророка… Боже, Дана, что за чушь тебе лезет в голову… Но кому же тогда принадлежит этот голос ?..
— Тебе бы этого очень хотелось, — почти ласково возразил Фробифишеру его собеседник. — Но это, к счастью, не так. Господь видел мои дела и мою смерть во славу его. Он не только воскресил меня, но подарил мне жизнь вечную. Я здесь, Фома Недоверчивый, и я пришел, чтобы покарать всех, кто нарушил заповеди, которые он передал вам через меня… Тебя же я покараю с особой радостью, ибо ты нарушил свою клятву, а клялся ты именем господа…
Фробифишер покачнулся, словно получив удар невидимым кулаком в скулу, и консулу Евросоюза пришлось придержать его за локоть.
— Ты и твои подпевалы в Совете только и делали, что вставляли мне палки в колеса, — не повышая голоса, продолжал Хьюстонский Пророк. — Обещали искоренять скверну, а сами позволяли ей одерживать одну победу над другой. Где требовалась решимость, вы пускались в бесконечные разговоры. Вы предпочли роскошную жизнь трудному служению господу. Лицемеры! За веру Господа Мстящего я горел заживо в Куала-Лумпуре, а вы не нашли в себе мужества принять окончательное решение…
Консул Евросоюза сказал негромко:
— Окончательного решения не будет, Джерри. И здесь, и в Хьюстоне собрались не параноики…
— Не смей называть меня Джерри, — тихо и страшно произнес голос. — Сосуд греха, лукавый галл, плетущий повсюду нити своих мерзких интриг! Что, Мастер Напольных Часов, удивлен? Ты ведь наверняка считал, что, уничтожив двенадцать матриц, которые вам удалось захватить в Лос-Анджелесе, вы лишили меня бессмертия?
Морван де Тарди покачал головой.
— Ты всегда был предусмотрителен, Джерри. Значит, была и тринадцатая матрица?