Война за Биософт
Шрифт:
— Мы не можем следить за ним слишком явно, открыто. Как вы понимаете, в этом случае Хоффман вполне в состоянии просто-напросто лишить нас финансовой возможности это делать. Поэтому сведения о нем далеко не полные. Вам предстоит восполнить имеющиеся пробелы. Сразу предупреждаю, что данное расследование — моя личная инициатива, причем чрезвычайно опасная для вас обоих. Никто не должен знать о вашем задании. Никто, слышите?
— Чудно, — вздохнул Идзуми. — То есть, если Хоффман отправит к нам отряд головорезов из собственной службы безопасности, нам надо сказать, что мы по собственной инициативе копаемся в его тайнах, мол, людям свойственно любопытство?
— Именно, — спокойно и даже с некоторой иронией подтвердил Буллиган.
После этого разговора Идзуми стало окончательно ясно, что он ошибся в выборе профессии и что его попытки дотянуть до счастливой спокойной пенсии ему слишком дорого обходятся.
Роджер, напротив, был явно воодушевлен предстоящей работой.
— Прижать Алекса Хоффмана! — мечтательно вздохнул он. — Я войду в историю!
— Угу, — мрачно кивнул Идзуми. — Влетишь! В кремационной капсуле.
Когда напарников отправили в архив изучать досье Хоффмана, Идзуми втайне понадеялся, что процесс «изучения» удастся затянуть года на два… То да сё, уточнения, разъяснения…
— Всегда можно прикинуться тупее, чем ты есть. Я уже старый, несколько сотрясений мозга пережил, всякое может быть, — говорил себе Идзуми.
Однако Роджер Ли, очевидно, был настроен совершенно иначе. Он как одержимый запихивал в свою голову через нейролингву необходимую информацию.
— Поскорей бы отсюда выйти, — ворчал Роджер. — Ненавижу сидеть в архиве!
Инспектор начал понимать суть коварного плана Буллигана. Он специально приставил к нему самого резвого и нетерпеливого агента, чтобы напрочь отрезать все возможные пути спасти собственную шкуру. От этой мысли Идзуми погрузился в уныние, проклиная тот день, когда ему по почте прислали распоряжение съездить в Эден.
Окончательно смирившись с неизбежностью, Идзуми начал вчитываться в сухие отчеты и заключения. Вскоре ему пришлось признать, что составлены они толково и содержат немало увлекательных подробностей.
К примеру, увлечение Хоффмана военными стратегиями — на арене «Полководец» он провел немало часов и закрыл свое подключение только потому, что его армия постоянно проигрывала. Проигрыши вообще сильно злили Алекса. Как-то, продув партию в сквош, он начал колотить ракеткой по стенам так, что разломал ее на мелкие кусочки. Другой раз, проиграв своему компьютеру партию в шахматы, разбил голографическую доску вдребезги.
Отдельного внимания заслуживала попытка Хоффмана вживить своим секретарям чипы, упрощавшие передачу информации. Фактически, в этом случае Председатель TF мог видеть своих сотрудников в списке устройств, подключенных к его компьютеру. Забавная идея.
В числе его «технологических заданий» числилось и такое: «электромагнитный генератор импульсов для повышения производительности труда официантов». Суть этого гениального устройства была проста. Если клиент в ресторане нажимал на кнопку вызова официанта, а тот не являлся в течение минуты, то этого самого официанта начинало бить током. Прекратить производство данных импульсов можно только подбежав к тому столу, с которого был послан вызов, и поднеся датчик к специальному стоп-чипу.
Все личностные аналитики выносили весьма неутешительный вердикт, что всеми действиями Хоффмана движет «ощущение себя как ущербного, второсортного существа и яростные попытки доказать всему миру, что это не так».
Проработав в полиции почти тридцать лет, Идзуми наизусть выучил, что такое «комплекс ущербного существа».
Хоффман, судя по отчетам Бюро, этап попыток доказать, что он не хуже других, — миновал. Он методично скупал самые дорогие и роскошные вещи в мире — яхты, дворцы, предметы искусства. Только турбоджет «Фантом» ему не достался.
Алекс стал медиазвездой, потом Председателем TF… Однако от своих детских комплексов, похоже, так и не избавился. Иначе как объяснить его маниакальное пристрастие к соревнованиям в любой области? Его одержимость коллекционированием всевозможных титулов и званий была известна абсолютно всем. Никто не удивился, когда Алекс Хоффман принял решение участвовать в Олимпиаде. В TFT оборудовали специальный тренировочный блок. Для участия в команде Алекса скуплены самые лучшие и прославленные геймеры. Его тренирует Спайдер — четырежды чемпион Олимпиады. Второй величайший игрок в истории, после Инферно. Самого Инферно агенты Хоффмана искали несколько месяцев, но так и не смогли обнаружить, где тот скрывается.
Читая все это, Идзуми забыл о времени. Он знал, что Хоффман опасен, — но не мог предположить, насколько.
— Настоящий мегаломаньяк, — восхищенно вздохнул Роджер. — Прижать такого… Обо мне кино будут снимать еще лет триста. Может, даже комикс создадут…
Инспектор очнулся и сердито посмотрел на своего напарника. После десяти часов подключения к нейролингве тот походил на пациента психиатрической клиники. Волосы торчат в разные стороны, глаза красные, вокруг них фиолетовые круги.
Идзуми вздохнул. Лицо его было очень хмурым.
— А я все думал, на кого же мы похожи, — проворчал он. — Точно, на парочку из комиксов.
— Вы хоть понимаете, насколько важна наша миссия? — спросил Роджер.
Инспектор скрестил руки на груди, вытянул ноги и уставился в экран, где висел системный отчет личностного аналитика, который давал подробный прогноз поведения Хоффмана; там значились: попытка установить личную диктатуру, массовые убийства всех, кто не будет поклоняться Алексу как живому богу, жажда вершить судьбу всего человечества — никак не меньше.
— «Наша миссия», — Идзуми передразнил Роджера. — О, боже…
— Пора передохнуть, — сказал Роджер, вылезая из своего кресла. — Завтра продолжим.
— Поезжай, я останусь, — ответил Идзуми.
— Зря вы нейролингву не используете, — заметил Подлюга, — без нее вообще нереально такой объем информации запомнить.
— Предпочитаю старый способ, — буркнул инспектор, — он позволяет над информацией еще и подумать.
— Ну, как знаете, — Роджер взял с вешалки свою кожаную куртку. — До завтра.