Война за океан (др. изд.)
Шрифт:
— Первая!
Орудие дернулось, и ядро со свистом понеслось с горы над морем и шлепнулось в воду между шлюпок.
— Вторая!
— Пошло, — сказал Маркешка.
Одно из ядер легло у самого парохода. Оттуда ответили. Огромное ядро ударило в гору. Град камней посыпался на батарею. И сразу задним ходом пароход ушел за скалу. Пушка на нем огромная. Он снова вышел и бухнул и опять пошел задним ходом.
— Заряжается!
— Огонь! — крикнул Гаврилов.
На этот раз все ядра легли в воду, не долетая
— Что же ты, братец, — обратился Гаврилов к Маркешке. — Дай-ка я сам.
Загрохотали орудия сзади на кошке. Это била вторая батарея. Теперь по появившемуся пароходу и по шлюпкам били сразу три батареи. Пароход забрал шлюпки на буксир и повел их обратно к своей эскадре.
— Не фартит ему! — заметил Алексей.
Пароход отходил, и ядра не достигали его. Вторая батарея вскоре стихла, берегли заряды, да и пароход стал не виден с кошки. Отсюда видно, но не достать, и Гаврилов не пытался догнать его своими ядрами. С этой горы, выдвинувшейся в море, как с птичьего полета, видна вся губа и сама вражеская эскадра кажется близкой.
На судах, стоявших на рейде, началось движение. Там поднимали якоря. Одно судно разворачивалось само собой, видимо морским течением заносило корму. Пароход подходил к своим судам. Еще одно ядро легло возле него в воду. Это ухитрился Александр Максутов. На английском фрегате виднелись матросы, суетившиеся на палубе.
Маркешка установил свое орудие так, что повыше поднялось дуло, и заложил побольше пороху. Он еще вчера предлагал заряжать пушку по-своему.
— А ну еще разок попробуй, — сказал Гаврилов. — Куда ни шло…
Гаврилов с интересом наблюдал, как Хабаров выверил прицел. Маркешка целился в большое адмиральское судно.
— Вторая! — махнув саблей, крикнул Гаврилов. Орудие дернулось.
— Пошло, — небрежно проговорил Маркешка, махнув рукой, как бы не ожидая ничего хорошего.
Вдруг на большом адмиральском судне показался взрыв.
— Припечатал! — закричал Бердышов.
Маркешка побледнел от неожиданности. Все, кажется, произошло лучше, чем он предполагал.
Тем временем пароход сделал круг по бухте, потом вернулся, подошел к одному из фрегатов и остановился. Он постоял некоторое время. Потом из трубы повалил дым гуще, пароход свистнул и пошел, но на этот раз вместе с фрегатом, он потащил у себя на боку огромное судно, которое было чуть не в два раза выше его.
— Как муравей! — сказал Бердышов.
— Первая! — крикнул Гаврилов.
Ядро легло, не долетев до вражеской эскадры.
— А ну еще!
На батарею прибежал красный, запыхавшийся адъютант губернатора.
— Генерал приказал пальбу пока прекратить! Пусть фрегаты подойдут ближе. Его превосходительство приказал беречь заряды, а то ядра наши не долетают. Его превосходительство на вершине горы, наблюдает сам.
— Кажется,
— Да, мы тоже что-то заметили. Генерал очень доволен. Но пока берегите заряды, они, видимо, готовятся к десанту.
Пароход подошел к большому адмиральскому судну, по которому только что стреляли, и как бы хотел его взять на другой борт, но не взял, а прошел мимо.
— Промахнулся!
Вдруг пароход и первый фрегат, что был у него, как приклеенный, сбоку на буксире, расцепились. С этого фрегата пошла шлюпка, направляясь к адмиральскому фрегату. Офицеры всматривались. Заметных повреждений у неприятеля не было видно. Меж судов противника заходили шлюпки.
— Что-то у них стряслось!
Пароход пошел вдаль, к выходу в океан. С Бабушки выпалили по нему, он отвечал из пушки. Вскоре пароход повернул обратно. Он ходил по бухте как пьяный.
— Работать не хочет, а только пыхтит.
Полчаса ждали. Очевидно было, что неприятельские суда хотели подойти к берегу, но почему-то раздумали. Похоже было, что враг нынче отменил штурм, что-то случилось.
— Не ты ли, Маркел, им все нарушил? — спрашивали Хабарова.
На горе послышался барабан. Били отбой.
— Шабаш, ребята! — воскликнул Алешка Бердышов, вылезая из укрытия и подсаживаясь к костру.
На батарее долго говорили о том, что могло случиться. Обсуждали, как стреляли, предполагали, что Маркешка угадал в корму большого фрегата. Другие отвечали, что не Маркешка попал, а что это был выстрел оттуда, а нам показалось, что наша бомба лопнула. Скобельцын не верил, что Маркешка попал. Но в то же время очень похоже было, что Маркешкина бомба долетела. Логвинов и Силаев — канониры-наводчики с «Авроры» — хвалили его.
Целый день ждали нового нападения, Но неприятель не подавал никаких признаков. После обеда где-то в стороне Тарьинской губы появилась шлюпка. За ней тянулся какой-то плоский предмет.
— Эй, паря, мотри-ка — че такое?
— Не плот ли?
— Кто это? — оживились на батарее и стали собираться у бруствера.
— Не наши ли?..
— Наши! — сказал матрос сорок седьмого камчатского экипажа. — Это Усов с Тарьи кирпичи везет. Да прямо на эскадру правит! Не с ума ли сошел?
— Усов — унтер-офицер, должен бы иметь понятие. Он там долго жил на кирпичном заводе.
— Че ж, в самом деле. Как бы его упредить…
Сигнальщик уже передавал в город, что с Тарьи идут шлюпка и плот.
На английских судах тоже заметили приближение плота и шлюпки. На одном из фрегатов забегали люди, и вскоре от него отошли две шлюпки, а за ними еще пять шлюпок отвалили от эскадры. Усов, видно, разглядел вражеские флаги. Оставив плот, шлюпка стала быстро убегать.
— Кого же теперь! Поздно спохватился!