Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
К сожалению, «стройная логика» Суслова укрепила долгоиграющий миф о том, что ради «датских» событий военачальниками принимались поспешные решения, которые отливались войскам большой кровью. На интеллигентских кухнях был найден новый аргумент в пользу «абсурда совковой системы».
Мифы никогда не появляются на пустом месте. Первым условно позитивным приказом наркома обороны с начала войны, объявленным всем бойцам, было поздравление с 23 февраля 1942 года. Приказ № 55, подводя итоги 8 месяцев боев, утверждал, что сила врага сломлена. В качестве доказательства приводился список освобожденных городов: Калинин, Клин, Сухиничи, Андреаполь, Торопец. И хотя эти города наши взяли раньше, из контекста получалось, что освобождены они как раз накануне дня Красной
Ну а Киев, вопреки фантазии создателей «Освобождения», изначально — никто и не собирался брать в декабре. Никто спешно не передвигал неподготовленное наступление на более ранний срок — аккурат чтоб накануне 7 ноября — «Красного дня календаря». Напротив, несколько попыток наступления предпринималось еще раньше — в октябре, пока сухо, не размыты дороги. Когда не получилось, перенесли на попозже — на начало ноября. «Наступление правого крыла начать 1–2.11.43 г., с тем чтобы 3-я гвардейская танковая армия начала действовать 3–4.11.43 г. Левому крылу начать наступление не позже 2.11.43 г.» (Из директивы Верховного Главнокомандующего от 24 октября.)
Диктовалось новое наступление оперативной обстановкой на фронтах, успехами наших войск южнее Киева и сосредоточением немецких резервов. Но когда выяснилось, что тут же будет и 7 ноября, — приятное совпадение — комиссарам грех этим было не воспользоваться.
«…Политорганы, партийные и комсомольские организации соединений и частей провели большую и содержательную работу по мобилизации всего личного состава на выполнение поставленной нам исключительно ответственной задачи. Особое значение ей придавало то, что она совпала с подготовкой к празднованию 26-летия Великой Октябрьской социалистической революции. „Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября“ — этот лозунг стал основой всей политической работы в войсках армии» [258] .
258
Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. 1943–1945. Воспоминания командарма. Книга II. М., 1973.
Если подворачивалась какая-то дата — 23 февраля, 7 ноября, 1 мая, замполиты всегда это использовали. Плохо было бы, если бы они этого не делали. Глупо.
Увы, как и в случае с фильмом «Освобождение», пламенные речи комиссаров перед боем оставляли в воспоминаниях бойцов свой след. «Окопная стратегия» говорит: мы брали города, деревни, высотки к советским праздникам. А глумливая журналистика радостно подпевает:
«…Тупая самоубийственная тактика, неизменная во все годы войны: „взять город к празднику“ — тактика, положившая в землю наших солдат из расчета семь к одному (а бывало и 20:1, и не в 1941-м, а в 1944-м)» [259] .
259
Минкин Александр. Чья победа? / Московский комсомолец, 22.06.2004.
На мой взгляд, тупая самоубийственная тактика — это как раз вот такие статьи. (Кстати, это мне показалось или действительно так: автор считает, что Киев брали в 44-м?). Закусившему удила журналисту кажется, что он гнобит сталинизм. Увы, в действительности он работает на пересмотр итогов войны. А к чему это могло бы привести, собственно, отчасти и посвящена вся эта книга.
Ибо сказано, «целили в СССР — попали в Россию».
Да, кстати, еще насчет потерь. Насчет того, как тупо и самоубийственно гнали комиссары (Жуков, Сталин, жестокие командиры) ничего не соображающую людскую массу на немецкие пулеметы по случаю 7 ноября.
Наши безвозвратные потери при проведении Киевской стратегической наступательной операции составили менее 1 процента.
6491 человек убитыми, пропавшими без вести, пленными, умершими от ран и болезней при общей численности войск 1-го Украинского фронта к началу операции — 671 000 [260] .
Помнится, одного отечественного «гениального полководца» в первой половине прошлого века укоряли за его «стратегию» идти в атаку с шашками против танков.
260
Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил. Под ред. Г. Ф. Кривошеева. М., 2001.
Первоисточник этого мифа мне выяснить так и не удалось. Возможно, это навеяно воспоминаниями Гудериана, правда о польской кампании 1939 года. Немецкий генерал ядовито описал, как лихие польские уланы атаковали танки с шашками — и несли чудовищные потери. Зная храбрых поляков, скажу: могли. Но даже для шляхты в …цатом поколении такой бесшабашный идиотизм маловероятен [261] .
В общем, происхождение мифа неизвестно. А убежденность, что так и было, как видите, живет.
261
По польским источникам, все было не так. Кавалерия атаковала отдыхавших немецких солдат — и успешно, а танки подтянулись потом.
С форума партии «Яблоко»: «Мой дед Владимир (Вольф) Поляк, отец моего папы. Жил в Бердичеве. В Гражданскую войну служил в кавалерии. Ему уже было чуть за 40, когда началась Отечественная война, поэтому он не подлежал немедленному призыву и успел вывести семью — жену с тремя маленькими детьми — в Узбекистан. Там его и призвали. И опять зачислили в кавалерию — на коне с шашкой против танков».
Вот так. Безмозглые маршалы-кавалеристы Буденный с Ворошиловым, помня о своей героической молодости на «гражданке», ничего умнее в смысле тактики породить и не могли. Шашка о броню — звяк, и сломалась.
Даже просто на уровне здравого смысла, да что там — смысла, даже на грани безумия — невероятно! Как же надо не любить свою страну, насколько не верить в нее, чтобы такое послушно повторять — да еще неизвестно за кем? Ну, а знакомство с фактами вообще заставляет этот миф рассеяться, как пыль в степи от проскакавшей тачанки.
На самом деле, если в чем Ворошилова — в смысле кавалерии — можно обвинить, так в том, что он ее планомерно сокращал. Он не раз говорил о будущей войне как о «войне моторов». Больше всего кавалеристов у нас было в 1938 году — 32 дивизии и 7 управлений корпусов. В 1941-м, накануне войны, уже 13 и 4 соответственно. Кавалерийские соединения планомерно переформировывались в механизированные.
Хотя к концу войны управлений кавалерийских корпусов опять стало 7! Оказалось, расставаться с конницей поторопились. Может, посчитали, что на «чужой территории», на немецких автобанах, кони будут отставать от танков и машин. Но воевать-то пришлось в основном по нашему родному бездорожью…
Выяснилось, что исторически был прав Семен Михайлович Буденный, когда перед войной писал (привожу эту наукообразную цитату, сознательно, чтобы показать реальный уровень буденновского профессионализма — а то ведь в истории, кажется, остались только его усы): «Причины возвышения или упадка конницы следует искать в отношении основных свойств этого рода войск к основным данным обстановки определенного исторического периода. Во всех случаях, когда война приобретала маневренный характер и оперативная обстановка требовала наличия подвижных войск и решительных действий, конные массы становились одним из решающих элементов вооруженной силы. Это проявляется известной закономерностью во всей истории конницы; как только развертывалась возможность маневренной войны, роль конницы сейчас же повышалась и ее ударами завершались те или другие операции» [262] .
262
Вопросы тактики в советских военных трудах (1917–1940 гг.). М.: Воениздат, 1970.