Война
Шрифт:
Мое сердце екнуло, затем быстро-быстро застучало. Гицорген увидел перемены в моем облике, улыбнулся — уже не торжествующе, устало.
— Да, я вижу, господин архканцлер, подействовала на вас эта новость… Увы, вы проиграли повсюду. Дэйрдрины числом более пяти тысяч идут на Варлойн со стороны Китраны, среди них много умелых конников, да и рубак славных там немало. Прозрец их очень хорошо научил. Их задание — взять Варлойн. Знаем, что вы блефовали с Алыми, они якобы ушли, а на деле, отправились к новому порту, ждать вторжения… Варлойн, таким образом, вы совершенно обнажили, его очень просто будет взять. Мы снеслись с великим прозрецом, и он с радостью оказал нам услугу… Все на свете делается ради денег и власти, — обронил барон с горькой усмешкой. — Но и это еще не все, любезный Торнхелл. Со стороны Аталарды идут сейчас к речным пристаням Норатора гребные барки с солдатами Рендора. Вы ведь знаете, что такое каботажное плавание?
— Плавание вдоль берегов, — промолвил я заледенелыми губами. Сердце сжалось.
— Именно, любезный архканцлер. Суда вышли из Рендора и шли по Оргумину вдоль берегов до первого крупного притока Аталарды, буксируя за собой речные весельные барки. Барки вошли в приток, затем — в Аталарду. Миновали на веслах владения господина Ренквиста — сумасшедший дурак не пытался нам препятствовать — и сейчас подходят к пригородам Норатора. Таким образом, удар будет нанесен с трех сторон сразу. По Варлойну, и по столице — причем столицу мы возьмем в клещи.
Гребные гребаные барки!
— Много ли на барках солдат?
— Более двух тысяч прекрасно обученных воинов. Хватит, чтобы помочь адоранскому корпусу. В Нораторе после вашего отречения воцарится хаос, которым мы воспользуемся.
— А велик ли адоранский корпус, Гицорген?
— Около тысячи. Нет смысла заводить полноценное вторжение, когда дело можно решить точечными верными ударами прямо в голову врага!
Последнюю фразу он произнес резко, и я подумал, что именно сейчас он попытается меня убить, но он все медлил.
Я провел ладонью по лбу. Я был смят, раздавлен, уничтожен.
— Вижу, не легко тебе, крейн, — произнес барон без жалости. Он был собран, готовился нанести удар.
— Еще пара вопросов, — сказал я просительно. — Вы, Гицорген, только что обмолвились про мое отречение… Но как я смогу отречься, если…
— Я тебя прикончу? — Улыбка. — Ты сам подал нам идею, крейн. Двойник! Мы похитили его, и именно он отречется сегодня на ступенях храма. Кто его узнает под слоем румян и белил? Мы даже не станем его убивать. Он будет арестован и помещен в Дирок под твоим именем.
Его лицо затвердело, я понял, что сейчас он нанесет удар, и упредил его вопросом:
— Хотите закурить? — и открыл шкатулку.
Нос барона дрогнул.
— Эльфийский лист?
— Да. Лучший эльфийский лист. Вы закурите. И я закурю — перед смертью. Это единственная моя просьба.
Гицорген смотрел на шкатулку.
— Это хорошо. Хорошо, что не предложили пожевать чудо. Презираю тех, кто жрет эту дрянь, она разрушает волю и уничтожает разум. Лишь алкоголь иногда можно себе позволить. Когда я закончу и мы получим власть, я увезу к себе и регулярно буду покупать бочонки этого вашего дивного напитка из Шантрама. Да, я не пил его раньше. И, конечно, я играл с вами, архканцлер, даже столь крепкий алкоголь не сшибет меня с ног, о, как я играл, прикидываясь…
— Хватит ломать комедию, Гицорген, — перебил я и сунул руку в шкатулку. Пистоль Хвата уверенно лег в ладонь. Я вскинул его и прострелил барону правое плечо, открыв перед этим рот, чтобы акустический удар не слишком повредил барабанным перепонкам.
Тут же ворвался Шутейник с арбалетом наизготовку. Слушал за задней дверью, подсматривал в щелочку, готовый всадить стрелу в глаз барона.
Гицорген медленно сползал по двери на пол, еще не чувствовал боли, в глазах недоумение.
— Фу-у-ух, мастер Волк, вот это и правда… была комедия! Даже я позавидовал! — Шутейник отвесил Гицоргену пинка, выбил затем шпагу из его окровавленных пальцев и, распахнув соседнюю створку, выметнулся в приемный покой. Там уже нарастал шум: мои секретари, вестовые, Алые — все ожидали распоряжений.
Барон сполз на пол и горько засмеялся.
— Ты провел меня, а? Ох, крейн!
Я встал, положил пистоль на стол и подошел к барону.
— Конечно. Я использовал тебя как источник информации. Эльф по имени Хват рассказал многое, но информацию его нужно было подтвердить. Количество войск, точное направление ударов. Теперь мы знаем все точно и досконально. А вот про двойника мы были совсем не в курсе — он пропал, начали волноваться… Это будет чудесный момент: поймать всех моих врагов на ступенях Храма Ашара тогда, когда они сгрудятся вокруг фальшивого монарха!
Лицо его исказилось: видимо, болевой центр все-таки начал сигнализировать о ране.
— Будешь пытать?
— К чему? Я узнал все что нужно…
— Убей… Только не вешай. Не переношу… этой мужицкой казни.
— Зачем? — искренне удивился я.
— Врага полагается убить.
Я отмахнулся с усмешкой.
— Ты мне не враг. Не сделал ничего плохого, наоборот, помог — подтвердил слова Хвата. И в конце концов, мне по сердцу мужчины, приверженные одной женщине всю жизнь. Тебя вылечат, дадут хорошую сумму денег и отправят в Рендор, когда закончится война. А может, и раньше.
Вбежал Шутейник.
— Ваше сиятельство, господин архканцлер… или как вас там… Пора ехать! Опаздываем на коронацию!
Я подмигнул Гицоргену и вышел.
Отправился за короной Санкструма.
Сегодня я стану императором.