Война
Шрифт:
Корабль жил по обычному распорядку: по графику менялся курс, дежурные заступали и сменялись, палубы драились, своим чередом проходили плановый ремонт и тренировки.
Не соблюдал распорядок один лишь Мартинес: должен был спать, но не спал, а сидел, уставившись в монитор. Он убрал карту, монитор на мгновение потемнел, а потом заполнился снимками Терзы.
Терза улыбается. Терза составляет букеты. Терза играет на арфе.
Терза, чей тихий голос он едва мог вспомнить.
Гарет выключил свет, вернулся в постель и забылся тревожным сном.
***
Верхний
Город приспосабливался к завоевателям. Рестораны вместо терранских и торминельских блюд теперь рекламировали наксидские и даже заменили привычные стулья короткими низкими лежаками ради удобства кентаврообразных тел. В витринах ателье красовались манекены-наксиды в парадной униформе из хамелеоновой ткани, которая высвечивала узоры, вспыхивающие на чешуе. Ритмичное звучание полых палочек калледэджай, ударного инструмента наксидов, гремело из музыкальных магазинов.
Все встретившиеся военные и полицейские были наксидами. Но действительно много их оказалось возле правительственных учреждений, сосредоточенных вокруг купола Великого Пристанища в восточной части акрополя, где были контрольно-пропускные пункты, а на крышах некоторых зданий стояли вооружённые наксиды. По остальному Верхнему городу ходили патрули. Небольшие отряды полиции охраняли важнейшие перекрестки.
– Выбраться отсюда будет сложно, – сказала Сула. – Даже сложнее, чем осуществить сам план.
Они с Макнамарой остановились у Сада Ароматов недалеко от проспекта Праксиса. Проспект замечательно просматривался с этой точки, и они видели и знаменитую статую Великого Мастера, приносящего Праксис народам, и находящийся в другой стороне дворец Макиша, старинное здание с пятью резными башнями, увенчанные луковками куполов, придающими постройке неуловимое сходство с артишоками.
Спустя два дня после их вылазки на станцию фуникулера вышло постановление правительства о том, что вход в Верхний город разрешается только проживающим или работающим там и лишь по специальным пропускам. Сула нашла необходимые формы в компьютере Управления госрегистрации, заполнила заявления на себя и членов команды, сама же одобрила от имени властей и отослала на квартиру в Риверсайде. По документам они числились работниками несуществующей фирмы, находящейся по выдуманному адресу, но наксиды, якобы владеющие предприятием, были вполне реальны – все они приходились близкими родственниками леди Кушдай, губернатору Заншаа и самой высокопоставленной наксидке в столице. Вряд ли полиция, увидев такие имена, осмелится совать нос в дела Сулы.
Пропуска пришли, и Сула задним числом изменила адрес отсылки на вымышленный.
Документы оказались безупречны, и одетые в рабочие комбинезоны, ботинки и кепки Сула и Макнамара с ящиками с инструментами в руках беспрепятственно поднялись в акрополь.
– Можем застрелить Макиша отсюда, – предложил Макнамара. На их курсе он считался одним из лучших снайперов. Сдвинув кепку на затылок, он внимательно посмотрел на рощицу впереди – высокие деревца, усыпанные благоухающими розовыми цветами. – От тех деревьев я не промахнусь.
– Тогда придется как-то протащить в Верхний город винтовку, – сказала Сула. Оружия при них не было, и они не знали, смогут ли пронести его через детектор на станции.
– Может, попробовать взрывчатку, – не растерявшись, выдал идею Макнамара. – Заложить прямо у входа в дом, а когда объект появится, нажать на кнопку на пульте.
Этот план Суле понравился.
– Будет много шума. Окна повылетают. Умолчать о таком наксидам не удастся.
– Кто-то идет. Может, наша цель.
Сула надвинула кепку на глаза и сделала вид, что копается в инструментах, но сама незаметно поглядывала на идущих по дороге наксидов. Их было трое: двое в изумрудной флотской форме, точно повторяющей цвет неба Заншаа, с красной перевязью и нарукавными повязками военной полиции, третий в коричневом мундире чиновника со знаками высокого ранга и с оранжево-золотой лентой Верховного суда через плечо.
– Надо же, пешком домой ходит, – сказала Сула.
– День хороший, что ж не пройтись?
– За ними?
Они подняли инструменты и вышли из Сада Ароматов. Наксиды на своих четырех ногах передвигались удивительно быстро – медленно, по наблюдениям Сулы, двигались только раненые. Поэтому, когда Сула с Макнамарой выбрались из парка, троица оказалась далеко впереди. Одна из флотских оглянулась посмотреть, кто выходит, но терранцы ее не заинтересовали; она вновь повернулась к судье, и на мундире-хамелеоне вспыхнул какой-то узор.
– Знать бы, что она ему сказала, – пробормотал Макнамара.
Черные округлые чешуйки на груди и спине наксидов могли вспыхивать красным и служили для невербального общения. Хамелеоновая ткань, из которой шилась форма, дублировала изменения чешуек, и наксиды могли разговаривать на языке узоров, малопонятном для остальных.
– Вряд что-то интересное, – ответила Сула.
– Ты уверена, что это наш судья? – спросил Макнамара. – Я наксидов почти не отличаю друг от друга.
– Вполне уверена. Видела лицо, когда проходил. По-моему, он. – Сула холодно улыбнулась. – Даже если и нет, все равно важная шишка, зря что ли с двумя охранниками. Уже поэтому цель достойная.
Наксиды перешли через дорогу и направились к дворцу Макиша. Сула с Макнамарой остались наблюдать издалека, искренне надеясь, что выглядят не слишком заинтересованно. Судья прошел за аккуратную серебристую ограду и, миновав палисадник, скрылся в доме. Один телохранитель проследовал за ним, наксидка осталась в саду.
Сула принялась рассматривать соседнее здание, такое же роскошное, как и дворец Макиша: особняк из золотистого песчаника, весь фасад которого покрывал сложный резной узор из перевитых между собой лучей. Там явно никто не жил – об этом говорил запущенный палисадник.