Война
Шрифт:
Но они были быстры — эти хорьки. Очень быстры. Люди едва успели поднять оружие, а они уже скользнули в стороны и отступили назад. Несколько искромсанных тел осталось лежать между рядами кресел, но большинство халиан успело вовремя отскочить, и теперь разъяренные хорьки, почти все раненные, быстро скрывались в спасительной дыре, ведущей к их кораблю.
— Назад! — взвыл Доброе Сердце. — Вы опозорили себя! Будьте достойны ваших отцов, сражавшихся на Цели!
Пираты повернули обратно и, открыв беспорядочный огонь, ранили несколько человек, но тут в кучу хорьков, столпившихся у прохода, полетели гранаты. Одну гранату какой-то
— Они повредили наш шлюз! — взвизгнул один из хорьков.
— Только наружный, внутренний цел! Назад на корабль, мы закроем внутренний люк и смоемся отсюда! — скомандовал Доброе Сердце. Всякое желание дать бой у него почему-то вдруг исчезло.
Те пираты, что сохранили способность передвигаться, бросились в пролом и исчезли, будто их всосало внутрь. Сайрес бросился вперед с маленьким ломиком в руках и успел пропихнуть его между крышкой люка и корпусом пиратского корабля. Затем он прорычал на халийском:
— Что я слышал, Доброе Сердце?! Похоже, ты испугался.
— Это последнее, что ты сказал в своей жизни!
Люк снова распахнулся, да так резко, что Сайрес чуть не упал. Через мгновение перед ним оказался пират с горящими от ярости глазами, и, прежде чем человек успел выстрелить, хорек вцепился в него когтями. Сайрес не растерялся и, прикрыв горло руками, с силой опустил тяжелый сапог на лапу хорька. Доброе Сердце взревел от ярости и боли и попытался добраться до шеи человека, но тут же рычание перешло в жалобный визг, и хорек, словно обжегшись, отпрянул назад. На животе у него зияла глубокая рана.
— Видишь, — прорычал Сайрес, — у меня тоже есть коготь.
В руке человека был длинный тонкий кинжал, с лезвия капала кровь. Сайрес прятал кинжал в рукаве и в критический момент пустил его в ход. Визжа от боли и злобы, хорек стремительной тенью метнулся вперед и ударил противника в грудь с такой силой, что тот отлетел назад и упал. Только это и спасло Сайреса от острых клыков хорька, щелкнувших у самого горла. В последний момент перед столкновением Сайрес успел с силой ударить хорька кулаком в живот, и теперь Доброе Сердце скорчился над поверженным противником, задохнувшись от боли. Но прежде чем Сайрес успел вскочить на ноги, хорек пришел в себя и, развернувшись, скользнул в открытый люк. Оттуда, вращаясь, вылетел какой-то черный продолговатый предмет, после чего крышка люка с лязгом захлопнулась. Прощальный подарок пиратов зашипел, и Сайрес почувствовал отвратительное зловоние. Газовая бомба!
Задыхаясь от кашля и почти ничего не видя, Сайрес нащупал на полу металлический кусок оболочки корабля, вырезанный пиратами. Один из его помощников сообразил, что он собирается предпринять, и бросился на помощь командиру. Вдвоем они приподняли металлическую пластину.
Сейчас в корпусе звездолета появится дыра в никуда, и эту дыру следовало заткнуть, но не раньше, чем выветрится отравленная атмосфера. Рискованный трюк, но ситуация не оставляла иного выхода.
Корабль содрогнулся, как-от удара — это пираты убрались восвояси, и тут же воздух с ревом начал выходить из отверстия. Два человека изо всех сил налегли на металлическую пластину, которую с силой тянуло наружу.
В помещении сгустился туман, мгновенно стало очень холодно. Сайрес задержал дыхание. Происходящее казалось ему нереальным. Из внутреннего салона появился один из членов экипажа в скафандре. Он волочил аварийный комплект в громоздком ящике. Подтащив ящик к самой дыре, ремонтник выудил оттуда что-то вроде многократно сложенной пачки бумаги. В помещении уже практически не осталось воздуха, аварийные переборки отделили его от остальной части корабля. Ловким движением ремонтник встряхнул пачку, и она развернулась в металлическое полотнище площадью примерно с квадратный метр, которое тут же притянуло к дыре. Под давлением оставшегося воздуха металл выпучило наружу. Ремонтник махнул рукой, и два человека одним движением приставили на место недостающий кусок переборки. Из ящика появилось еще одно полотнище, которым поврежденное место прикрыли изнутри. Ремонтник вытащил ручной сварочный аппарат и начал методично приваривать к корпусу края временной пломбы. В этот момент заверещала аварийная система подачи воздуха. Похоже, самое страшное позади.
Хотя смертельная опасность миновала, Сайрес по-прежнему почти ничего не видел. Неожиданно он почувствовал, как чья-то рука коснулась его воспаленных слезящихся глаз и бережно нанесла на них какую-то прохладную мазь. Боль сразу ушла, и через несколько секунд зрение вернулось. Это капитан корабля вместе со штурманом обходили пострадавших солдат, смазывая им глаза лекарством.
Корабль снова заметно вздрогнул. Сайрес заставил себя подняться на ноги и, хромая, направился в рубку, стараясь не задеть тела пострадавших, которые валялись на палубе.
Изображение корабля пиратов на экране уже мерцало, но Сайрес ясно разглядел вспышку взрыва на его броне, прежде чем звездолет исчез.
— Сколько раз вы в него попали? — просипел Сайрес.
— Только один, сэр, — виновато ответил артиллерист. — Защитные системы пирата подбили все остальные торпеды. Мне еще удалось пару раз зацепить его лазером, но, боюсь, я только поцарапал броню.
В рубке появился еще один человек, он был в скафандре. Сняв шлем, солдат доложил:
— Задание выполнено, сэр!
Сайрес через силу улыбнулся.
— Так, значит, мы все-таки продержали их у себя достаточно долго?
— Да, сэр, — подтвердил солдат. — Я успел прицепить передатчик к броне пирата.
Сайрес кивнул и повернулся к капитану.
— Ну что, нам пора нырять в гиперпространство за нашими гостями.
— Ну и дьявол этот Сайрес! — воскликнул Доброе Сердце.
Пират вздрогнул, почувствовав прикосновение врача, который пытался поудобнее усадить его в кресле.
— Капитан, я настоятельно рекомендую вам лечь в постель.
— Мое место здесь, — резко возразил пират. — Я должен следить за тем, как летит и сражается мой корабль. Каковы наши повреждения, Быстрый?
— В двух местах серьезно поцарапан корпус. Но сквозных дыр нет, и с ремонтом можно подождать до возвращения на базу. Еще их торпеда покалечила наши направляющие плоскости, и при полете в атмосфере могут возникнуть проблемы. В остальном корабль цел.
— И то хорошо. Будем считать, что мы легко отделались. — Доброе Сердце откинулся в кресле, чтобы передохнуть. Когда пират почувствовал в своем брюхе нож, он решил, что настал его смертный час. И хотя Доброе Сердце спасся, мучительная боль в животе не позволяла забыть об унижении. Пират справлялся с болью только потому, что его ярость была еще сильнее.