Войны античного мира: Походы Пирра
Шрифт:
Зиму 290/89 г. Деметрий провел в Македонии, готовя кампанию против Пирра и этолийцев. Ему вновь сопутствовало везение: Ланасса окончательно рассорилась с Пирром и вернулась на Керкиру. Поскольку Агафокл, этот старый сиракузский монарх, был еще жив, Пирр не решился предпринять против нее что-либо. Между тем Ланасса предложила Деметрию стать его женой, чтобы, во-первых, защитить свой удел, а во-вторых, отомстить брошенному ею мужу.
Агафокл также оказался настроен против Пирра. В 289 г. он и Деметрий обменялись посольствами — и македонский царь, похоже, всерьез подумывал о том, не сможет ли он претендовать на наследство Агафокла после скорой смерти последнего.
Так или иначе, но Пирр и этолийцы оказались предоставлены сами себе.
Весной 289
Мы не знаем, по каким дорогами Деметрий вошел в Этолию. Существовало два возможных направления удара. Первый — из южной Фессалии и Фтиотиды через опасные горные дороги (впрочем, проходимые для армии, особенно если ей не будет оказано упорного сопротивления). Второй — из Беотии через Фокиду и Дориду: здешние пути были значительно лучше.
Плутарх сообщает, что зимой 290/89 г. в Македонии зрело недовольство из-за постоев армии Деметрия, которую он, следовательно, вернул сюда из-под Фив. Можно думать, что весной 289 г. он, стараясь не терять времени, вторгся в Этолию через Фессалию. Но не менее вероятно, что наступление на союзную Эпиру землю тачалось с подготовленных баз в Средней Греции.
Так или иначе, этолийцы не сумели остановить Деметрия. Они оставили свои селения, укрывшись в горах, и начали партизанскую войну. Македонский царь решил на этот раз не ограничиваться опустошением края, оставив в Этолии большой корпус под командованием своего испытанного стратега Пантавха. Остальная часть армии во главе с Деметрием вторглась в Эпир.
К этому моменту Пирр уже перебросил армию на юг своего царства. Он не мог оставить этолийцев в беде и потому, переправившись через Аой, вошел в их земли. С ним явно были все войска, которые Пирр только мог собрать в Эпире. В борьбе с Деметрием им могла помочь только предельная мобилизация всех сил и отчаянная отвага.
Македонский царь знал о прибытии Пирра и сам шел ему навстречу. Однако то ли проводники запутались в этолийских долинах, то ли разведка у армий — по печальному греческому обычаю — отсутствовала, то ли противники в последний момент решили избежать прямого столкновения, но армии разминулись. Пока Пирр углублялся в Этолию, Деметрий перешел эпирскую границу и начал опустошение ее прибрежных областей. Он предполагал, что Пантавх задержит его противника, сам же хотел преподнести Пирру урок, который навсегда отбил бы у него охоту тягаться силой с царем Македонии. Вскоре к эпирскому побережью подошел флот, высланный Ланассой. Деметрий переправился на Керкиру и пышно отпраздновал свадьбу с дочерью Агафокла.
Совмещая полезное и приятное, Деметрий совершенно не заботился о том, что происходит у него в тылу. А там Пирр столкнулся с Пантавхом: не разобравшись с ним, эпирский царь не мог преследовать армию Деметрия. Едва ли битва с македонским корпусом произошла сразу после перехода Пирра через Ахелой: мы видели, что Деметрий имел достаточно времени для опустошения Эпира и даже для переправы на Керкиру. Следовательно, войска какое-то время маневрировали: Пирр старался присоединить к себе разрозненные отряды этолийцев. Наконец, где-то в центральной Этолии, произошло решающее сражение.
К величайшему сожалению сведения об этой битве еще более отрывочны, чем о сражении при Ипсе. Основу войск составляла пехота: прекрасные македонские фалангиты и гипасписты, греческие пельтасты на стороне Пантавха, эпирские педзетеры, обученные и вооруженные по македонскому образцу у Пирра. Конница не упоминается — в узких этслийских долинах ей трудно было развернуться.
Армии быстро сошлись врукопашную. Долгое время на поле боя царило полное равновесие если эпироты и превосходили корпус Пантавха численностью, то македоняне, гордые славой своих отцов, не могли допустить и мысли о том, что их недавние вассалы смогут одолеть лучшие в мире войска. На место павших вставали новые воины: фаланги сходились грудь с грудью — но лишь для того, чтобы быть отброшенными назад встречным ударом и, собравшись с силами, снова атаковать врага.
Как и во многих случаях, перелом в сражение мог внести какой-то неожиданный фактор. И Пирр, и Пантавх понимали это. Македонский стратег решил прибегнуть к традиционному способу: он начал громко вызывать на бой эпирского царя. Окруженный своими друзьями и телохранителями Пантавх двигался вдоль рядов сражающихся, разыскивая Пирра
Тот понял, что наступил «момент истины». Хотя Пантавх был известен как энергичный военачальник и прекрасный воин — лучший «поединщик» из всех стратегов Деметрия, — Пирр знал, что не имеет права отказываться от схватки. Иначе эпирские воины будут сомневаться в его отваге и в праве быть их царем.
Призывая на помощь Ахилла, своего легендарного предка, Пирр приказал воинам первых рядов расступиться и появился перед Пантавхом Оба военачальника были экипированы в прочные, но удобные доспехи, приспособленные именно для пешей схватки.
Вначале поединщики метнули легкие копья, но оба отразили их щитами. После этого, обнажив мечи, бросились друг на друга. Как фехтовальщики, полководцы оказались достойны друг друга. Они не страшились ран, но вместе с тем не только отважно нападали, но и умело защищались, уклоняясь от ударов.
В полном согласии с искусством фехтования того времени, они стремились поразить незащищенные части тела противника. Первым это удалось сделать Пирру: он ранил Пантавха в бедро. Правда, почти в тот же момент меч македонянина оставил глубокую отметину на его правой руке. Из ран хлестала кровь, но военачальники словно не замечали ее, не обращали внимания на боль.
Пирр теперь едва ли мог наносить мощные удары, зато рана на бедре лишила Пантавха подвижности. Это и сыграло главную роль в исходе поединка. Пирр в конце концов сумел достать мечом полоску кожи на шее между шлемом и доспехом — это был искуснейший выпад! Пантавх pyxiryA на землю, но, когда Пирр уже готовился добить его, телохранители македонского стратега, до этого не вмешивавшиеся в поединок, устремились на эпирского царя и буквально вырвали из его рук тяжелораненого военачальника.
Моральное впечатление от поражения Пантавха оказалось очень сильным. Макдоняне заколебались, а эпироты, увлекаемые друзьями царя, утроили свои усилия. В результате строй противника был прорван и воины Пантавха начали разбегаться, бросая свое тяжелое оружие. Однако горная местность позволила привычным к ней эпиротам догнать их, многих перебить, а 5000 человек взять в плен.
Пирр стал по-настоящему знаменит. Победа была добыта не каким-то тактическим ухищрением, но руками эпирского царя в буквальном смысле этих слов. Вера в Пирра его армии и народа стала отныне безграничной; даже опустошение Эпира войсками Деметрия не ставили ему в вину. Солдаты дали своему вождю прозвище Орел (греч. Аэт) [47] , которое Пирр носил с гордостью.
47
Говорят, что, услышав, как его называют Орлом, Пирр ответил своим солдатам: «Как же иначе? Не ваши ли мечи служат мне маховыми перьями?»
Возможно, прозвище Аэт было вызвано не только доблестью Пирра, но и орлиными перьями, украшавшими его шлем. Вообще, согласно античным историкам, шлем Пирра, помимо султана из орлиных перьев, был увенчан козлиными рогами (символ Диониса). Иногда царь надевал на него венок из дубовых листьев — напоминание о Дрдонском святилище Зевса. Правда, на самом известном из имеющихся изображений Пирр (мраморная голова с виллы Пизонов, раскопанной в Геркулануме) запечатлен в шлеме, являющемся разновидностью фессалийской кавалерийской каски, снабженной защитным козырьком и нащечниками, напоминающими о фракийском шлеме. Единственным украшением этой, весьма скромной, каски является венец из лубовых листьев.