Войны и битвы скифов
Шрифт:
И снова перед Киром дилемма: идти или не идти через горы, проводить армию через ущелье или нет? С одной стороны, этот переход может быть очень опасен, поскольку в случае нападения армия персов будет уязвимой для вражеских атак. Но с другой стороны, как массагеты развернут в ущелье свою знаменитую кавалерию, где их конные лучники будут маневрировать на своих быстрых лошадях? Если враг и постарается дать бой армии Кира Великого, то только на выходе из горного ущелья – там и конных стрелков можно развернуть, да и отступить есть куда в случае неудачи. То, что его армии придётся сложно, поскольку при выходе из теснин на равнину её придется по ходу марша разворачивать в боевые порядки, подвергаясь при этом скифским атакам, Киру было понятно.
Но дело в том, что и сами персы являлись прекрасными лучниками, а ещё в состав царских войск входили отряды метателей дротиков, пращников и копьеметателей. Поэтому у Кира было кого противопоставить
Гигантской лентой, словно огромная змея, втягивалась в ущелье армия Кира. Посланные вперёд разведчики докладывали, что путь пока свободен и врага не видно. Эти донесения ещё больше укрепляли царя в мысли, что бой будет на выходе из горных теснин. Персидское войско шло через горы, двигаясь по следам отступающих скифов, но вскоре темп движения резко замедлился, поскольку ущелье было довольно узким. Армия Кира перемещалась через горный проход уже добрую половину дня, когда прискакавшие разведчики доложили, что путь дальше перегорожен завалами. В принципе, царь удивлён не был, он даже ожидал чего-то подобного, поскольку предполагал, что массагеты постараются всячески замедлять продвижение его войск. Поэтому Кир остановил армию и отправил передовой отряд разбирать неожиданную преграду, рассудив, что, пока одни трудятся, другие пусть отдохнут от трудного перехода. Но передохнуть не удалось.
Над ущельем раздался громкий рёв боевых рогов массагетов, и тысячи вражеских воинов появились на гребнях гор, окружающих теснину. Это было настолько неожиданно, что растерялись не только простые воины и командиры персидской армии – растерялся сам Кир. В это время скифы натянули свои тугие луки и ливень стрел со всех сторон обрушился на завоевателей. Не успевшие изготовиться к битве персы тысячами повалились на камни, и первая кровь оросила землю. От второго залпа персы попытались прикрыться щитами и укрыться за камнями, но смертельный дождь, падающий с неба, вновь нанёс им страшные потери, поскольку воины Кира стояли слишком плотной массой. Но царь уже оправился от растерянности, ибо за свою боевую жизнь навидался всякого. Он начал действовать быстро и решительно.
Кир сразу сообразил, что если армию разворачивать назад и начинать выводить из долины, то вряд ли кто из его воинов выйдет отсюда живым: их всех просто перестреляют при отступлении. Потому и принял единственное возможное решение – вступить в навязанный ему бой, чтобы разгромить скифов. В конце концов, он сам к этой битве стремился. Правда, произошло это не так, как царь планировал, но выбора у него не было, сейчас всё решала быстрота действий. Раздались громкие команды, и сразу же из рядов персидского войска выдвинулись тысячи лучников, взбежав вверх по склону, они вступили в перестрелку со скифами, прикрыв беззащитную колонну. Подоспевшие пехотинцы закрыли своих стрелков большими плетёными щитами, а отряды пращников и метателей дротиков пошли в атаку на массагетов. Лучники Кира были прекрасными стрелками, скифы один за другим стали падать, сражённые стрелами, и скатываться вниз по каменистым склонам. В это же время легковооружённые персы взобрались на горы и забросали врагов дротиками и камнями. Царю на какое-то мгновение показалось, что кочевников удастся сбросить с гребня. Но персидская атака захлебнулась, скифы прицельно перестреляли большинство не защищённых доспехами пращников и метателей дротиков, и те из них, кто уцелел, в панике покатились назад, под защиту плетёных щитов.
Но самое худшее произошло чуть позже, когда массагеты зажгли свои стрелы и открыли прицельную стрельбу по большим щитам персидской пехоты. Сплетённые из прутьев и иссушённые знойным солнцем Азии, щиты ярко полыхнули в руках своих хозяев. В панике воины Кира бросали их на землю, но тут же становились беззащитными от падавшего с неба смертельного дождя. Один за другим валились персы на тела своих павших товарищей. А ливень стрел не прекращался ни на минуту, чёрный дым от горевших щитов поднимался к небу, и царские воины стали разбегаться по узкой долине, надеясь спастись от неминуемой смерти. С гор на них скатывали огромные валуны, которые, устремляясь вниз, десятками давили людей и калечили лошадей. Войскам Кира было негде развернуться, и потому редкий камень или стрела не находили своей цели. А несколько атак вражеской тяжелой пехоты вверх по склону скифы легко отразили, расстреливая, не сходя с места, набегавших на них царских воинов.
Но хуже всего было то, что у персидских лучников стали заканчиваться стрелы, а массагеты, подготовившись заранее, в них недостатка не испытывали. Кир понял, что если сейчас он не найдёт решения, которое кардинально изменит ход
Два потока столкнулись на горном склоне, и началась страшная рукопашная схватка. Скифов сжигали чувство мести и праведный гнев, персы бились за свою жизнь. Рубились долго и упорно, никто не уступал, но, когда исколотый копьями Кир повалился на землю, его воины дрогнули. Сначала тоненькие ручейки беглецов потекли вниз по склону, постепенно их становилось всё больше и больше, а затем словно рухнула плотина, и остатки некогда грозной армии обратились в бегство. Вся эта толпа бросилась бежать в сторону выхода из ущелья в надежде выбраться из проклятых теснин, где погибла слава персов. За ними с боевым кличем гнались массагеты, сумевшие обратить доселе непобедимого врага в бегство.
Пленных не брали, безжалостно вырезая всех подряд – и персидскую знать, и простых воинов. Пришельцам мстили за всё: за наглое вторжение на свою землю, за погибших и уведённых в плен родичей, за свою царицу. Надежда на спасение покинула беглецов, когда теснины содрогнулись от грохота копыт тяжёлой конницы массагетов, которая вошла в ущелье с другой стороны и теперь мчалась им навстречу. Для персов всё было кончено.
Царица Томирис стояла на склоне горы и смотрела вниз, на заваленное человеческими телами и конскими трупами ущелье. Десятки тысяч персов, истыканных стрелами, исколотых копьями, изрубленных мечами и секирами, станут добычей хищников, которые терпеливо ждали своего часа, чтобы наброситься на мертвечину.
Рис. 11. Царица массагетов Томирис опускает голову Кира в наполненный кровью кожаный мех. Рис. А. Цик, грав. Р. Бонг
Двое скифских воинов, сгибаясь под тяжестью ноши, тащили вверх по склону грузное тело персидского царя. Бросив его к ногам повелительницы, они отошли в сторону, и Томирис наконец увидела того, кто убивал её народ, того, кто лишил её самого дорогого на свете – сына. Она долго смотрела на поверженного врага, а затем кивнула своему телохранителю. Рослый массагет наступил ногой на тело владыки Азии и, несколько раз взмахнув акинаком, отделил его голову от туловища. Царица взяла её за спутанные окровавленные волосы и, высоко подняв, показала стоявшим рядом скифам. «Ты хотел крови, – крикнула она, глядя в мёртвые глаза повелителя персидской державы, – так напейся её досыта!» И с этими словами, под восторженный рёв тысяч своих воинов, она опустила в наполненный кровью бурдюк голову Кира Великого.
Печальные итоги
Свершивший да несет последствия дел своих.
«Массагеты доказали в войне против Кира свое мужество, которое многие часто восхваляют», – подводит итог противостояния Страбон. Война, которая началась для Кира очень успешно, закончилась сокрушительным разгромом персидской армии. В начале кампании царь действовал очень уверенно и грамотно, поэтому и достиг впечатляющих результатов. Это касается военной хитрости Кира с брошенным лагерем. Очень многие полководцы после него прибегали к подобным уловкам. Дарий I, Ганнибал, Спартак, Митридат, римляне – кто только не использовал уловку с покинутым лагерем и этим оборачивал вражескую жадность и непредусмотрительность себе на пользу! Так что в том, что скифы накинулись на оставленный неприятельский стан, нет ничего удивительного: не они первые, не они последние попали в подобную ловушку.
Конец ознакомительного фрагмента.