Войны Кромаса
Шрифт:
– Поднимешься?
– Поднимусь, но…. Подстраховка нужна. Видишь – с другой стороны опять «зрители» вызверились. Словно ждут чего-то еще. Надо спешить. А на верху нас может ждать сюрприз. Вместе надо лезть!
– Это как?
– Ты – по канату, я – по скалам. Так – как, ты готов?
– Я – как пионер, – всегда готов! – Заречнев быстрым шагом направился к тросу, свисающему по стене провала. Наверху никого не было.
Сашка быстро опрокинул вещмешки «почивших» пограничников, собрал все тряпки и одеяла, которые удалось из них вытрясти, сбросил весь
Маша проворно собрала холодное оружие – ножи, упаковала его в одну из тряпиц, сбросила следом.
Сашка подошел к краю провала, еще раз, более внимательно осмотрел его. Было в этом природном явлении что-то такое, что «цепляло» не глаз, а скорее – подсознание. Некая несуразность между формой и содержанием. Но – какая?
Землянин посмотрел себе под ноги, внимательно осмотрел края подковы и её окрестности….
На противоположной стороне провала, метрах в ста, небольшая группа «зрителей» устанавливала что-то вроде треноги. Спустя какое-то время над сооружением что-то пумкнуло, взвился клуб белого дыма, в камень у ног землянина ударилось что-то твердое.
– Бл..дь! – зло сплюнул на камень Заречнев. – Они, что, еще и повоевать с нами хотят?
Он перекинул базуку, прицелился…. Оба «мушкетона» – его и Маши – бабахнули одновременно. (Сашка даже не заметил, когда богомолка тоже изготовилась для стрельбы – насекомое находилось позади землянина).
На противоположной стороне провала два взрыва слились в один, в мелкие щепки разнося «треногу» и всех, кто в этом момент находился рядом с ней. Оставшиеся в живых «зрители» бросились врассыпную.
Звездные рекруты закинули оружие на его «законное» место – за спины, быстро спустились вниз, к плоту. Как ни велик был испуг аборигенов, никто не дал бы гарантию, что «зрители» не вернутся через полчаса, или через час.
Девушка перекатилась на спину, закричала от боли. Её лицо исказила гримаса, пальцы судорожно вцепились в края полотна, которым её укрыли землянин и драк.
– Всё! Переносим девушку на плот, и – в путь!
– Она же кричит!? – не понял приказа Ар'рахх.
– Люди всегда кричат, когда рожают. Это, знаешь ли, очень болезненная процедура. Всегда! Это называется – схватки! Скоро прекратятся!
Спасенную роженицу перенесли на плот, прикрыли еще одной более-менее чистой тряпицей….
Маша запрыгнула на плот последней, не переставая наблюдать за верхней гранью провала.
Минут через двадцать, когда трофейное плавсредство покинуло, наконец, негостеприимный водоем, все слегка успокоились.
– Маша, плот отлично держится на воде! Чем ты его заклеила так хорошо?
Богомолка отчего-то долго не отвечала на вопрос Заречнева, потом повернулась к нему и с нескрываемой злостью в голосе ответила:
– Чем, чем! Чем было, тем и заклеила! Тебе – какая разница? Воздух – не выходит? Не выходит! А остальное тебя не должно касаться!
Сашка густо покраснел – он понял, что своим вопросом нечаянно перешел какую-то тонкую грань. Но что это за грань, и чем именно он обидел насекомое, Александр, дабы не усугублять ситуацию, переспрашивать не стал.
Диту раскачивало.
Нестерпимо болела голова. Элойка попыталась разлепить веки, но не смогла – на глазах у неё были тугая повязка.
Она пошевелилась. Движение отозвалось рвущей болью в области затылка, обжигающая стрела пронзила её тело – от головы, рук, намертво перекрученных между собой чем-то очень жестким – наручниками, или проволокой – до лодыжек, скрученных еще крепче. Она едва снова не потеряла сознание, но чудовищным усилием воли удержала в себе крохотный уголёк мысли, все время норовившего провалиться куда-то во тьму.
«Где я? Как я здесь оказалась»? – это было первое, что спросила она у себя, как только радужные пятна перестали расцвечивать черноту перед её глазами.
Но мозг бессмертной категорически отказывался выдавать её информацию о последних минутах перед тем, как она потеряла сознание.
«Интересно, а вождь – тоже здесь»? – внезапно кольнула её мысль. Она, превознемогая острую боль, подвигала вокруг себя крепко связанными ногами. Спустя какое-то время ноги уткнулись во что-то мягкое.
– М-м-м! М-м! – сказало это «мягкое». Дита пожевала тряпку во рту, но выплюнуть кляп ей не удалось.
«Наверное, это – всё-таки – он»! – решила она, стараясь двигаться меньше. Любое движение причиняло острую боль. Причем – во всех частях тела.
«Эти выродки, меня, что, еще и попинали после того, как я оказалась без сознания»? – от этих мыслей пошел неприятный холодок. Элойка прекрасно знала, как могут еще «позабавиться» мужчины над бесчувственной девушкой. Она мысленно «просканировала» низ живота, облегченно вздохнула.
«Кажется, ничего не было»! – решила она, пытаясь выплюнуть-таки кляп. Но тряпка сидела плотно.
«Ладно, будем ждать»! – решила бессмертная, поняв, наконец, что ловушка, в которой они нечаянно оказались одна, или вместе с Верховным Служителем, пока не готова еще выпустить своих пленников.
– Докладывайте! – Демьян тяжелым взглядом поочердно посмотрел на каждого члена команды, вернувшихся с «чеса», тяжело опустился в свое кресло. – Только коротко, и самую суть!
– У меня – ничего! – Самочернов виновато опустил глаза. – Ни малейшей зацепки!
– Аналогично! – Тимофеев тяжело вздохнул.
– Никаких следов! – Дягилев был удручен не меньше первого пилота.
– А ты? Почему молчишь ты? – вопрос Демьяна с трудом вывел Станта из состояния задумчивости или прострации. Бессмертный поднял глаза, невидяще посмотрел перед собой.
– Я сейчас еще раз, более тщательно «прокручивал» в голове то, что видели мои глаза во время патрулирования «моего» квадрата.
И вот что…. Было там огромное поле, густо засаженное какими-то желтыми растениями. Цвет у растений – необычный. Необычно яркий. Словно поле – новое, или на него высыпали огромное количество удобрений. Я днем не обратил внимание, но…. С одного края растения были словно смяты чем-то. Как будто их погнул сильный порыв воздуха, или….