Войны в эпоху Римской империи и в Средние века

Никерсон Хофман

Давайте сейчас рассмотрим эту вторую причину. От Лиссабона (тогда Олисипо) до Евфрата 4200 км по прямой. От вала Адриана (север нынешней Англии) до Гиерасикамина (немного южнее Сиены, нынешнего Асуана) в Верхнем Египте – еще больше. Что это означало во временном выражении, показывают необыкновенные усилия, предпринятые для того, чтобы сообщить Гальбе, находившемуся в Испании, весть о смерти Нерона в Риме. От Рима по суше в северную Испанию, где-то в район нынешнего Бургоса расстояние по прямой составляет около 1400 км; реальное же расстояние, если двигаться по дорогам, – не менее 2000 км. О смерти Нерона Гальбе объявил конный курьер через семь дней, который, вероятно, ежедневно проделывал путь около 300 км. Это достижение считалось чуть ли не чудом. На то, чтобы легион прошел то же самое расстояние и, не нуждаясь в долгом отдыхе, был достаточно полон сил для ведения боевых действий, потребовалось бы два, а скорее,

три месяца. От Диррахия (современный Дуррес в Албании) до Константинополя по большой Егнатиевой дороге было около 900 км. Принимая во внимание, что пехота в день проходила в среднем расстояние около 30 км, то на покрытие такого расстояния потребовалось бы около месяца. Расстояние от Сингидуна (Белград) до Константинополя было приблизительно таким же, а от Константинополя до Антиохии (Антакья) даже больше. Поэтому следует считать, что как минимум более двух месяцев потребовалось бы легиону, чтобы добраться из Сингидуна или Диррахия в Антиохию, чуть меньше – из Сингидуна в Августу-Треверов (современный Трир на западе Германии) и месяц – из Августы-Треверов в Эбурак в Британии (современный Йорк). Передвижение легиона из Эбурака в Антиохию за шесть месяцев было бы событием неслыханным. Читателю следует помнить, что такая скорость была чрезвычайной, так как в среднем дневной переход легиона был меньше, что мы увидим на примере расстояний между почтовыми станциями на Стейн-стрит. Кроме того, во время длительного перехода войска находились на марше не каждый день. Очевидно, такие расстояния постоянно искушали местных честолюбивых лидеров поднять мятеж и отложиться от империи. Само по себе это является достаточно хорошим объяснением решения Адриана не отодвигать дальше границы империи.

Это решение свело основную задачу римской армии к обеспечению безопасности границ. Оставив на время в стороне изменения, происходившие в этой армии, приспосабливавшейся к выполнению своей новой и ограниченной задачи, давайте рассмотрим огромные инженерные работы, предпринятые для облегчения выполнения поставленных задач. Прежде всего, это было возведение искусственных преград в дополнение к естественным препятствиям, то есть на крупных реках, по которым проходили границы империи почти по всей их длине, и, во-вторых, усовершенствование сети дорог, по которым должны были передвигаться войска.

Проблема защиты границы опирается на неизменные военные принципы. Принимая во внимание разницу в вооружении и средствах связи, римляне делали то, что современные армии сделали бы и в наши дни. Прежде всего они имели разведывательную службу, агенты которой работали на прилегающей незахваченной территории, чтобы получать предупреждения об угрозах нападения. Везде, где только можно было, – например, в нижнем течении Рейна – они заручились дружбой и сотрудничеством племен по ту сторону границы. Где это было невозможно – например, в среднем и верхнем течении Рейна и в Британии – они опустошали окрестности, создавая «ничейную» землю на длину одного дневного перехода по всему фронту границы, которая являлась преградой и предотвращала возможность неожиданного нападения. Там, где такой преградой была река, ее течение патрулировалось флотилиями сторожевых судов. Легионы размещались на ее берегу в больших укрепленных лагерях площадью от 20 и более гектаров, а вспомогательные войска располагались между ними в небольших укреплениях.

Там, где граница проходила через пустыню, как в Африке или в Сирии южнее Евфрата, были построены цепочки постоянных укреплений вдоль естественных подступов к римской территории. Многие из этих передовых постов, построенных в пустыне, представляют собой удивительно аккуратные и прочные сооружения. Естественно, в самых передовых укреплениях размещалась главным образом кавалерия.

Там, где не было ни реки, ни пустыни, возводились сплошные стены. Четыре таких стены находились под постоянной защитой: германский «пограничный вал» длиной около 500 км, начинавшийся на Рейне у Нойвида и заканчивавшийся у Регенсбурга на Дунае; и Адрианов вал в Британии длиной 117 км, который тянулся от залива Солуэй-Ферт до побережья Северного моря чуть севернее Ньюкасла-апон-Тайн. В Германии такой преградой служил земляной вал, который на половину своей длины был увенчан крепким дубовым частоколом, а на вторую половину – грубой каменной стеной. В Британии Адрианов вал был изначально сделан из земли и камня, а впоследствии (во время правления Септимия Севера, 193 – 211 гг. н. э.) вал был восстановлен и снова укреплен.

Каменная стена достигала высоты в 6 м, толщины 2,5 м. Вдоль вала был вырыт ров. Между Днестром и Прутом в Бессарабии находился Траянов вал, в Африке – Триполитанский вал. Стены римлян не оборонялись на всем их протяжении. На валах возвышались наблюдательные вышки и стояли сторожевые посты. Позади вала строилась дорога, по которой

вдоль границы перебрасывались войска и военные материалы. Налетчикам, которые все же преодолевали вал, приходилось оставлять своих лошадей на своей стороне. Делать же проход в заграждении означало потерю времени, чего они не могли себе позволить, так как об их приближении уже повсюду было объявлено посредством дымовых сигналов, и на подходе были отряды римлян, размещенные ближе всего к месту прорыва. Многие такие отряды, если не большая их часть, были конными и поэтому гораздо более мобильными, чем слезшие с коней нападавшие. К тому же, если налетчикам удавалось угнать скот или отступать с какой-либо тяжелой добычей, они опять же сталкивались с трудностями во время повторного преодоления этого препятствия. В действительности для них это была самая опасная фаза набега. Византийские военные летописцы, позже рассматривая очень схожие условия на границе с сарацинами в Малой Азии, давали совет защитникам границы приложить в таком случае максимум усилий.

Такая система укреплений знакома нам и сейчас: она была применена почти точно в таком же виде, хоть и в меньшем масштабе, испанцами на Кубе. Их trochas были сделаны в основном из колючей проволоки, а их «ничейная» земля была гораздо 'yже. Та же самая общая идея проявилась и в британской системе укрытий, распространенной в Южной Африке.

Гарнизоны, защищавшие саму стену, состояли часто из вспомогательных войск. В Британии они размещались в постоянных укрепленных лагерях у самой стены, а в Германии – обычно неподалеку позади нее, хотя иногда и на расстоянии 5 – 7 км от нее. В каждом лагере размещалась одна ала или когорта. В Британии оборонявшие вал войска насчитывали 6 тысяч человек в кавалерии, 2125 человек в конной пехоте (род войск, к которому я возвращусь, подводя итоги в конце этой главы) и 20 875 пехотинцев – всего 29 тысяч человек. Так как обороняемый рубеж имел длину 117 км и если все эти войска были сконцентрированы на нем, то на каждый километр приходилось почти 250 человек, или 4 метра на человека! Даже если мы возьмем эти цифры за минимум, особенно в кавалерии, они полностью разрушают теорию о формальной обороне всей стены. Пространство между лагерями было усеяно небольшими стоянками, занимавшими площадь около 5 квадратных метров и расположенными вдоль стены на расстоянии около 1,5 км друг от друга. Они служили караульными помещениями и наблюдательными постами, а между ними почти через каждые 100 м находились наблюдательные вышки.

Наемники вполне могли справиться с любыми обычными налетчиками. Для отражения нападения больших сил провинциальный командир обычно вызывал легионеров. Легионы располагались в постоянных укрепленных лагерях площадью от 20 и более гектаров не парами, как во время наступательного этапа, а отдельно.

От фортификационных сооружений и военных лагерей обратимся к людям, которыми были укомплектованы войска, и в первую очередь рассмотрим вопрос о численности. Начиная приблизительно с 117 года н. э. и до 161 года можно составить следующий, довольно полный список:

Британия. Легионы: II Августов легион (Иска-Силур, в настоящее время Карлион); VI Победоносный легион (Эбурак, Йорк); XX Валериев Победоносный легион (Дева, Честер). Вспомогательные войска: 6 тысяч человек – кавалерия, 2125 – конная пехота, 20 875 – пехота, всего 29 тысяч человек.

Нижняя Германия (нижнее течение Рейна). Легионы: I легион Минервы (Бонна, Бонн); XXX Ульпиев Победоносный легион (Ветера, Ксантен). Вспомогательные войска: 1500 человек – кавалерия, 250 – конная пехота, 1750 – пехота, всего 3500 человек.

Верхняя Германия. Легионы: XXII легион Фортуны (Могонтиак, Майнц); VIII Августов легион (Аргенторат, Страсбург). Вспомогательные войска: 1500 человек – кавалерия, 1125 – конная пехота, 9275 – пехота, всего 11 900 человек.

Реция. В этой провинции не было ни одного легиона, пока Марк Аврелий (161 – 180) не сформировал III Италийский легион и не разместил его там. Вспомогательные войска: 3500 человек – кавалерия, 500 – конная пехота, 8500 – пехота, всего 12 500 человек.

Норик. В этой провинции не было ни одного легиона, пока Марк Аврелий не сформировал II Италийский легион и не разместил его там. Вспомогательные войска: 1 тысяча человек – кавалерия, 3 тысячи – пехота, всего 4 тысячи человек.

Верхняя Паннония. Легионы: X легион Близнецы (Виндобона, Вена); XIV легион Близнецы (Карнунт, Петронелль); I Вспомогательный легион (Бригеций, неподалеку от Комарна). Вспомогательные войска: 3500 человек – кавалерия, 875 – конная пехота, 4125 – пехота, всего 8500 человек.