Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии
Шрифт:
Да и, видимо, русский менталитет «Авось пронесет» срабатывал. Однако далеко не всегда. Много людей погибло от пулевых и осколочных ранений в грудь, живот, спину, голову. Здесь, конечно, недоработка командиров, которые и сами не носили защиту, и не требовали этого от подчиненных. Видимо, это традиционно. О нелюбви разведчиков к каскам известно еще от ветеранов Великой Отечественной войны.
Так что случай с Таджмаматом показал, что это не только «везение», но его боевой опыт и солдатская мудрость.
2 февраля 1983 г. возле кишлака Фулоли-Пайн, о котором я уже говорил, произошел еще один случай, когда действительно задумываешься о судьбе (фатум –
Танк Т-62Д 1 роты разведбата подошел к окраине кишлака, и хотя здесь только что подбили из безоткатного орудия БМП командира 2 роты, после проведенного нами артналета было относительно тихо. Танк остановился, экипаж начал осматривать прилегающую местность. А механику-водителю «приспичило», да так, что он выскочил из танка и побежал в ближайший овраг. Едва он скрылся в нем, с окраины кишлака опять прозвучал выстрел, граната ударила в правый борт танка, пробила его прямо напротив боеукладки в баке-стеллаже. Сдетонировал боекомплект, страшной силы взрыв снес башню, все, находящиеся в танке: командир – сержант Гайнуллин, заместитель командира взвода сержант Шумилов и заряжающий рядовой Крамчанинов – конечно, погибли. Жив остался только механик-водитель, за несколько минут до этого покинувший танк по малой нужде. Вот и не верь после этого в судьбу!
Весь мой боевой опыт говорит о том, что смерть обмануть нельзя. Она придет точно в срок отмеренной тебе жизни. А когда придет этот срок – не знает никто. Поэтому трусить не надо. Есть хорошее военное правило: «Не знаешь, как поступить – делай как должно, и пусть будет, что будет».
С этим феноменом – везучестью, иногда доходило до крайности. Нет нигде более суеверных людей, чем на войне. Там сама жизнь «на краешке» сделает любого человека суеверным. Посмотрите «Книгу Памяти воинов, погибших в Афганистане», изданную Генеральным штабом ВС России в 1999 году, она есть в Интернете.
Посмотрите, кто и как там погиб. Из 14 427 человек безвозвратных потерь Советской армии, 11 375 (79 %) считаются боевыми, причем только около половины военнослужащих погибли непосредственно в бою. Остальные при обстрелах колонн и гарнизонов, на минах, в сбитых самолетах и вертолетах. А ведь это считалось тоже боевыми потерями.
А небоевые потери? Это 3052 человека (21 %). Умершие от болезней, погибшие в автокатастрофах, от неосторожного обращения с оружием, отравившиеся ядовитыми жидкостями, задохнувшиеся угарным газом, самоубийцы и дезертиры, наконец.
Посмотрите должности погибших при боевых потерях: ведь там есть такие, что и близко не подходили к полю боя. Музыканты, товароведы, финансисты, продавцы Военторга, авиаторы наземного состава – все они погибли в основном при переездах и перелетах.
Отдельная статья – водители грузовых машин и наливников. Их приблизительно до 30 % от боевых потерь. Почему одни погибали в первом рейсе, а другие совершили их сотни? Сам видел – у всех водителей кабины были увешаны иконками и амулетами. Однако это помогало далеко не всем.
В разведке у нас с этими суевериями доходило до смешного. Например, только потенциальный самоубийца мог побриться перед боем. Не брились и на боевых операциях, иногда по 2–3 недели.
Я уже и стыдил офицеров, приводил им пример: наши отцы в Великую Отечественную, что, на фронте тоже не брились по 3–4 года?
Со мной вежливо соглашались, однако ничего не менялось.
Помню «комсомольца» разведбата, старшего лейтенанта, фамилию, к сожалению, уже забыл. Хороший офицер, деятельный
Просто солдаты заметили, как с ними выйдет «комсомолец» – прощай, удача! Командиры рот открещивались от него, как от прокаженного. А он порядочный и честный офицер, очень это переживал.
А вот парторг этого же батальона майор Василий Кравченко, наоборот, был как амулет. С ним всегда был успех и не было потерь, хотя он в этом был фактически ни при чем.
Любой воевавший меня поймет: психологически и солдаты, и офицеры будут готовы к бою, если их поведет «везучий» командир.
Везучесть командира – конечно, не дар Божий, хотя, откровенно говоря, все же в этом есть что-то от высших сил, но это и боевой опыт, житейская мудрость, уверенность, крепкие нервы, знание своих подчиненных. За таким командиром солдаты пойдут в огонь и воду не раздумывая. Командир, заходящийся в истерике – не командир, а базарная баба.
Когда-то, еще в молодости я прочитал книгу замечательного человека, выдающегося летчика, трижды Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина «Небо войны». В ней он много говорит об удаче. «Мастерство есть мастерство, – говорит он, – но удача есть удача, и без нее не достигнешь мастерства».
В Афганистане часто вспоминал военную судьбу своего отца – Михаила Александровича Кузьмина.
Он родился 14 марта 1921 года в селе Емуртла Ялуторовского уезда Омской области в разгар так называемого «кулацко-эсеровского мятежа», когда доведенные до крайности продразверсткой периода «военного коммунизма» крестьяне подняли крупное вооруженное восстание против советской власти. Современные историки называют его Западно-Сибирским крестьянским восстанием, в котором приняло участие около 150 тыс. человек (для сравнения: Кронштадский мятеж – 25 тысяч, антоновский в Тамбовской губернии – 50 тысяч).
Во время мятежа Емуртла стала центром расправы над сторонниками Советской власти. Сюда «врагов» привозили из других деревень. Через следственную комиссию прошли 259 человек, 130 убиты в Емуртле, других на казнь угнали в другие деревни. Руководил расправой местный житель Флегонт Кравченко.
В братской могиле в центре Емуртлы захоронены 93 борца за советскую власть: председатель волостного совета Кондаков, военный комиссар Рянин и несколько коммунистов. Остальные погибшие – местные жители, активисты и просто те, с кем свели личные счеты. Таких могил много в других окрестных селах: Упорово, Пятково, Суерка, Буньково и других.
Фамилий на памятниках почему-то нет, лишь только стандартная надпись «Борцам, погибшим при установлении Советской власти». А ведь все погибшие были известны пофамильно, и я хорошо помню, как в дни памяти их нам зачитывали на торжественной линейке в школе.
Деда за несколько дней до событий предупредил сосед, видимо, связанный с мятежниками. Он был вынужден тут же ночью бежать, и находился в уездном городе Ялуторовске, где был сильный военный гарнизон, до полной ликвидации мятежа. И не напрасно, повстанцы искали его, не найдя, угрожали родителям, но расправляться с ними и его беременной женой не стали, видимо, не захотели негативной огласки среди крестьян. Дед коммунистом не был, но в гражданскую войну служил в ЧОН (частях особого назначения ВЧК), а у крестьян с ними были свои особые счеты.