Воющий мельник
Шрифт:
«Мы пойдем в поход, только если будет тепло».
Содержание заинтересовало отшельника гораздо больше грамматической структуры. Он думал о своих походах, к сожалению, ему придется так все лето гулять, несмотря на холод. Уж пристав Яатила об этом позаботится.
Хуттунен познакомился с глухими и звонкими согласными в конце слова — удивительно, взрослые люди, а занимаются ерундой — сочиняют правила для таких очевидных вещей. Гораздо понятнее была глава о редукции гласных. Хуттунен попробовал некоторое время говорить как написано и смеялся до слез. Хорошо, что никто не слышал.
Учебник
Текст был сухой, но информация подавалась ясно и просто. Для домашней работы надо было прочитать только первые двадцать страниц. Дождливых дней было достаточно, и Хуттунен проштудировал всю книгу от корки до корки. Затем приступил к домашней работе.
В первом задании требовалось сравнить оптовую и розничную торговлю. Хуттунен подумал о Терволе.
После ответа он добавил комментарий от себя:
«В нашей деревне розничный торговец Тервола продает еду душевнобольным только при виде топора. Легче у оптовика купить, чем у него».
Интересный был вопрос и про Банк Финляндии — почему он не выплачивает проценты по вкладу. Хуттунен ответил, что Банк Финляндии — центральный банк страны, так писали Кайтила и Кайтила. Он хотел еще дописать в качестве примера банкира Хухтамойнена, который вкладчикам не то что проценты, даже сбережения не возвращает, в общем, ведет себя гораздо хуже, чем Банк Финляндии, но потом передумал. Какое дело Обществу народного просвещения до личных дел Хуттунена? Здесь главное учеба, а не то, как Хухтамойнен ведет банковские дела.
«Что такое рамбурсный кредит? Что такое облигация?»
Экономические термины казались Хуттунену забавными и хорошо запоминались. Жаль, он в молодости не изучал экономику. Учеба давалась ему удивительно легко, да и в жизни могла пригодиться. Вот если богатый предприниматель начал бы выть, ему, наверное, сошло бы это с рук, другое дело, когда простой мельник стал голос подавать. Хорошо, хоть сейчас он взялся за ум.
Хуттунен предвкушал день, когда получит диплом об окончании экономического факультета. Наверное, к Рождеству уже пришлют, он быстро учится. Если здесь, в лесу, он пройдет всю программу, никто больше не посмеет его называть сумасшедшим дураком. Заплатит приставу двойной штраф за вой, и, кто знает, может, ему разрешат вести бухгалтерию оптовых закупок на каком-нибудь складе. Или он уедет в другую губернию и устроится на мельницу, если таковая найдется.
Тут Хуттунен вспомнил, что не сможет получить диплом на свое имя: из соображений осторожности курс был записан на Пииттисярви, значит, и диплом выпишут на почтальонишку. Хуттунен будет владеть знаниями, но без бумажки они ничто.
С другой стороны, для Пииттисярви будет ощутимая польза. Так, старик носил себе письма и пил самогон, а тут с неба свалился диплом экономиста. Умей он вести дела, быстро бы поднялся до заведующего почтовым отделением. Тот, что сейчас, похоже, вообще не учился экономике.
Хуттунен попытался представить Пииттисярви в роли заведующего: старик будет сидеть за широким столом, на носу очки и ставить официальные печати на заказные письма.
Бедный изгой порадовался этой картине
Да все равно, кто из нас станет ученым, Пииттисярви или я, подумал отшельник, вспомнив принцип переучета.
Пятница выдалась теплая и облачная. Хуттунен положил готовые домашние задания в конверт, написал письмо председательше, наклеил марки и отправился к почтовому ящику. Там, наверное, его уже ждет несколько газет, а может, и еще что, например письмо от Розы.
К вечеру Хуттунен был на месте. Он крадучись приблизился к заветной сосне. Никого нет, место надежное. В ящике лежали несколько газет и письмо от Розы. В нем она горячо объяснялась ему в любви и сообщала, что его продолжают искать на восточном берегу реки Кеми. Говорят, что пристав разозлился и страшными словами отругал полицейского Портимо за то, что тот все лето не может его найти.
В газете «Вести Похьолы» было объявление о соревнованиях по легкой атлетике, которые пройдут в воскресенье на деревенском стадионе, около церкви. Сам губернатор обещал присутствовать, как раз ехал к ним с проверкой. В газете была описана программа соревнований и визита губернатора.
Хуттунен тоже хотел посмотреть соревнования. Почему нет? Если забраться на высокий холм или на дерево и смотреть в бинокль Эрвинена… Крики со стадиона, ясное дело, досюда не долетят, но это не важно. Главное, увидеть, кто победит, ну и самого губернатора, конечно.
— И за билет платить не надо.
глава 32
В воскресенье Хуттунен затемно покинул Жилой Склон, чтобы успеть к церкви, пока жители деревни не проснулись. Он, как всегда, взял рыбацкую лодку, привязанную на берегу, и переплыл реку Кеми.
Деревня спала. Утро было прохладное, почти осеннее, еще не рассвело. Хуттунен стал искать подходящее место, чтобы следить за соревнованиями и при этом оставаться незамеченным.
Рядом с деревней было два крутых пригорка, но они не подходили, так как с одного были видны лишь крытая дранкой крыша новой церкви и колокольня, а вид с другого закрывала сама колокольня. Третий вариант — смотреть соревнования издалека, с сопки Реутуваара, но на таком расстоянии даже в сверхсильный бинокль Эрвинена не разглядишь спортсменов.
Самый лучший обзор был с башни пожарной станции, но туда не очень удобно лезть, потому что на первом этаже жил дорожный мастер. Оставался единственный вариант — колокольня новой церкви. Но как туда пробраться?
Хуттунен пробежал через кладбище, подергал дверь церкви — заперта. За ризницей находилась дверь в подсобное помещение, но и она была заперта. Открыв окно, Хуттунен пролез внутрь и аккуратно закрыл его изнутри.
В темной мрачной комнате пахло плесенью. Хуттунен зажег спичку — перед ним было большое помещение с земляным полом. Наверное, тут хранилось вино для причастия. Не дай бог, наткнуться на кучу костей давно почивших. Сколько бы спичек он ни жег, ни одной бутылки вина, ни одной кости на глаза не попалось. Вместо этого Хуттунен разглядел кучу заплесневелых кирпичей, тачки и сухой бетон. Значит, это место использовали для хранения строительных материалов. И людей здесь никогда не хоронили, саму церковь построили всего полвека назад.