Воздастся каждому
Шрифт:
Слуга поколебался, но все же удалился. Кэллаген, не дожидаясь приглашения, последовал за ним в прихожую.
Вернувшись, слуга предложил последовать за ним.
Кэллаген пересек холл и вошел в комнату. Перед камином, в густой тени, можно было различить фигуру, удобно устроившуюся в кресле. Человек внимательно рассматривал пришельца.
Беллами выглядел старше своих лет — абсолютно лысый, с бегающими блекло-голубыми глазками. Нос отливал лиловым в синеву. Кэллаген это сразу же отметил. Итак, Беллами Мероултон — наркоман, и, разумеется, ему присущи и все
Когда Беллами заговорил, сразу бросилась в глаза манера его речи — грубой, отрывистой, циничной. Каждое слово взрывалось, словно пистолетный выстрел.
— Что вам угодно? Кто такой Кэллаген, позвольте вас спросить, и почему я должен иметь дело с его агентством? И вообще, что это за контора?
Он повернулся в кресле; полы шелкового переливчатого халата голубовато — перламутрового цвета отразили всполохи огня в камине.
Кэллаген был невозмутим. Он бросил шляпу на подвернувшийся под руку столик, развалился в кресле напротив Беллами, вытащил пачку «плейерс» и неспешно закурил. Все это время он жестко и неотрывно смотрел на Беллами в упор.
— Послушайте, мистер Беллами, я уверен, вы ничего не будете иметь против моего визита. Я просто собираюсь отделить вас от остального квартета. Не хочу всех смешивать…для вашего же блага…Это понятно?
Кэллаген глубоко затянулся, отметив, что его визави часто и нервно задышал.
— Фактическое существо вопроса в следующем, — продолжал Кэллаген, тонкой струей выпуская дым через ноздрю. — Я оказался в некотором затруднении. А всегда, когда я оказываюсь в такой ситуации, я пытаюсь действовать четко и делать правильные вещи, прямые и честные.
Кэллаген сделал паузу. Когда он лгал, все его существо концентрировалось том, чтобы ложь, особо важная для данного момента, прошла без сучка и задоринки. Сцена и мировое кино в лице мистера Кэллагена потеряли великого актера.
Беллами явно заинтересовался и изогнулся в кресле, подавшись вперед, с трудом преодолевая противодействие большого брюха.
— Возможно, мой рассказ не слишком вас интересует, — продолжал Кэллаген, — А может быть наоборот. Но я собираюсь использовать свой шанс. Если вы полагаете, что я пришел сюда ради того, чтобы терпеть хамство от вас или кого-нибудь еще, то лучше вам как следует подумать.
На лице Беллами вспыхнула улыбка, которой тот и сам не ожидал. Совершенно неожиданно для Кэллагена, без особых на то причин, в его сознании возник образ американской мокасиновой змеи — монстра с огромной пастью, укус которой вызывает медленную мучительную смерть.
— Очень сожалею, мистер Кэллаген, если я вам показался грубым. Я угнетен и обеспокоен. Это вполне понятно.
Хозяин встал, прошел к буфету и налил себе выпить, потом взглянул на Кэллагена и вопросительно кивнул на графин. Кэллаген отрицательно покачал головой.
— Нет, благодарю вас. Для моей миссии нужна свежая голова. Понимаете, мистер Беллами, меня мучает мысль, что вы оказались в очень сложном положении и, может
Беллами вернулся в кресло, не сказав ни слова.
Кэллаген продолжал:
— Как вы знаете, прошлой ночью убили Августа Мероултона. Кто-то застрелил его на Линкольн Инн Филдс. Мне довелось узнать кое-что об этом деле, и я составил свое собственное мнение. Мое правило: что бы клиент мне ни рассказал — это секрет. «Сыскное агентство Кэллагена» ни при каких обстоятельствах не выдает своих клиентов. Но, в тоже время, я не такого сорта человек, чтобы стоять в стороне и наблюдать, как невинного человека считают замешанным в убийства, хотя он совершенно не при чем.
Он затушил сигарету, хотя можно было сделать ещё дюжину затяжек, и хладнокровно приступил к извлечению из пачки следующей. Уголком глаза Кэллаген видел, как пухлый белый палец Беллами нервно стучит по подлокотнику.
Кэллаген закурил, но продолжал молчать.
Беллами улыбнулся. На этот раз улыбкой понимающей. Но теперь его пухлое толстое лицо показалось ещё более извращенным. Блекло-голубые глаза ещё больше выкатились.
— Предполагаю, мистер Кэллаген, это как-то связано со мной?
Кэллаген усмехнулся.
— Да ещё как! Чертовски связано!
Беллами сложил руки на животе.
— Меня это начинает интересовать. Продолжайте, пожалуйста.
Кэллаген улыбнулся, поняв, что Беллами задет за живое, и продолжал вдохновенно врать.
— Мистер Беллами, несколько дней назад меня втянули в это дело на условиях строгой конфиденциальности; правда, тогда это не имело ничего общего с убийством. Я добыл определенную информацию. На тот момент эти сведения не имели большого значения. Но после убийства Августа Мероултона они его приобрели. И поверите вы в это или нет, теперь это дьявольски касается вас!
Для эффекта он выдержал паузу. И позволил себе восхититься: какая прекрасная ложь! И как легко сходит с языка! Затем продолжил:
— Если вы читали газеты, а в этом я не сомневаюсь, то наверняка обратили внимание, что полиция пытается изловить человека, которого видели на Энзел Стрит прошлой ночью. Вы, вероятно, удивлялись, почему, а может быть и догадались. Этот человек — тот самый тип, который стащил вещь, по мнению полиции ставшей причиной убийства вашего дядюшки. Завещание, о котором он объявил всем вам около недели назад, то самое что он таскал в часах.
— Итак, мистер Беллами, я здесь не для того, чтобы отвечать на какие-то вопросы; я намерен рассказать вам о некоторых обстоятельствах, и когда вы с ними ознакомитесь, спросить, не возникнет ли у вас желание нанять меня для оказания услуг в качестве…
Задребезжал звонок, прервав сладкую музыку его голоса. Кэллаген не делал попыток продолжать.
В дверях появился слуга.
— Вас просят к телефону. Говорят — из клуба «Сильвер Пират». Просят вас лично.
Кэллаген про себя усмехнулся. Дарки в фантазии не откажешь.