Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.
Шрифт:
Днем бомбардировщики и штурмовики атаковали позиции и тылы советской 55-й армии, а по ночам наносили удары по железнодорожным станциям и перегонам на участках Шлиссельбург – Жихарево – Волховстрой– Тихвин. В ходе налетов 24–25 марта в Волховстрое было разрушено 11 железнодорожных путей, разбито более 100 вагонов и семь паровозов, движение составов полностью парализовало на 12 часов. В Тихвине сильно пострадали станция, пристанционные сооружения, железнодорожные пути и вагоны.
Также в течение месяца немцы совершили 16 налетов непосредственно на Ленинград, сбросив 165 фугасных бомб крупного калибра. Были сильно разрушены энергетические объекты ГЭС № 1, 2 и 5, заводы «Большевик» и имени Ворошилова, международная телефонная станция. Погибли 30 человек, еще 162 получили ранения.
Лейтенант Гилберт Гайзендорфер, служивший в 6-й эскадрилье KG53, позднее рассказывал:
«Некоторое время мы совершали налеты на Ленинград, причем нашей целью были заводы и электростанции на Неве (а отнюдь не «районы города», как утверждал упомянутый Крюгер. – Авт.).
Русская противовоздушная оборона всегда была крайне сильной. Однако оборона в районе Ленинграда была непревзойденной. Говорили о 120 тяжелых зенитных батареях, причем каждая из них, как правило, имела восемь орудий.
Однажды мы вылетели всей эскадрой, один за другим с короткими интервалами. Участвовал также оберст Вильке, командир эскадры. По расчетам нашей метеослужбы, мы должны были достигнуть цели с наступлением сумерек, но, когда мы прилетели, было еще светло, и, таким образом, ощутили всю впечатляющую мощь подготовившейся обороны. Клубы разрывов зенитных снарядов буквально затемнили до сих пор ясное небо. «Облачность 7 на 10» – как сказали бы на авиационном жаргоне.
Мой штурман Шмауц и я осматривались вокруг. У меня, наверное, было довольно встревоженное лицо, поскольку он сказал: «Герр лейтенант, будет лучше, если вы будете смотреть на приборы!» То, что было, пожалуй, исполнено самых благих намерений, не всегда было правильным. Так, в ходе последующих одиночных ночных налетов на Ленинград надо было не упускать из виду разрывы зенитных снарядов. Наша высота бомбометания находилась между 6000 и 8000 метрами, так высоко, как позволяла наша тяжелая бомбовая нагрузка. Интервалы между отдельными машинами приводили к тому, что все зенитки стреляли по тебе одному. Но налеты должны были продолжаться всю ночь, и каждый экипаж выполнял по два вылета один за другим. Каждый раз это было впечатляющее зрелище. Вспыхивали прожектора, пытаясь захватить нас в перекрестья своих лучей, что в большинстве случаев удавалось, затем следовали разрывы зенитных снарядов, ударные волны от которых иногда заставляли машину вздрагивать. Используя всяческие трюки, чтобы уйти от огня, мы на ощупь искали дорогу к цели. Для ориентировки служила карта 1:25 000. Хорошо узнаваемые многочисленные изгибы Невы оказывали большую помощь в обнаружении цели. Но что было делать, когда разрывы зениток приближались и когда черное облако размером с самолет внезапно появлялось почти перед кабиной и ты пролетал сквозь него с ощущением, что следующий залп должен неизбежно попасть. Еще больший риск был во время захода на цель.
Заход по прямой на цель – это критический момент. Машину необходимо держать абсолютно ровно. Никаких колебаний по высоте, крену и скорости [192] ,
192
Этого требовали условия работы автоматических бомбовых прицелов Lofte 7D. Они удерживали захваченную цель только в строго ограниченном диапазоне изменения скорости, курса и крена. При резком маневрировании захват цели терялся, и прицел приходилось настраивать заново.
Но что, однако, делать, если вы летите ночью над Ленинградом, а пилот испытывает естественную человеческую потребность, и напряжение все возрастает, пока наконец терпеть больше нельзя? Для этого у нас имелись специальные мешки, но ими мы никогда не пользовались, поскольку вся эта процедура была слишком неудобной и едва ли пригодной для применения. Кто-нибудь подумал о том, что на нас были форма, летный комбинезон, к тому же перетянутые ремнями парашюта.
Остальные члены экипажа при решении этой проблемы чувствовали себя легче. Они просто направлялись к бомбовому люку. К досаде техников, которые затем удивлялись, когда в электросистеме происходило короткое замыкание.
В то время как мы теперь из Пскова из ночи в ночь совершали вылеты к Ленинграду, русские снова и снова бомбили наш аэродром. Экипажи имели одну ночь для отдыха, одну ночь для вылетов. Если мы оставались «дома», то не могли насладиться ночным покоем.
Мы жили в одноэтажных блокгаузах. Я всегда оставался в постели, когда звучала тревога, начинали стрелять зенитки и рваться бомбы. Лишь однажды дело приняло рискованный оборот, когда в мою комнату рухнула выбитая ударной волной целая оконная рама.
Если мы возвращались из боевого вылета как раз во время подобного русского беспокоящего налета, то до его завершения нас отправляли в зону ожидания над Чудским озером» [193] .
Тем временем командование ВВС Балтфлота, получив очередные «разведданные», поставило командиру 8-й бомбардировочной авиабригады полковнику Е. Н. Преображенскому задачу – атаковать аэродром Котлы. Для ее выполнения были выделены штурмовики из 7-го гв. ШАП майора М. Н. Хроленко и истребители из 21-го ИАП. В первом ударе 20 марта участвовали семь Ил-2 во главе с командиром полка, а также шесть И-16 (ведущий младший лейтенант Н. П. Цыганков) и шесть Як-1 (ведущий старший лейтенант П. И. Павлов). Летчики доложили о полном успехе и уничтожении на земле четырех Ju-88. В то же время, хотя удар вроде как оказался для немцев внезапным, зенитным огнем были повреждены два Ила и один «ишак».
193
Kiehl H. Kampfgeschwader «Legion Condor» 53. Stuttgart: Motorbuch Verlag, 1996. S. 438.
На следующий день налет на аэродром Котлы повторился. На сей раз в атаке участвовали 8 Ил-2, 6 И-16, столько же Як-1 и 2 новых Як-7. Истребители лично вел командир 21-го ИАП подполковник Я. В. Слепенков. На подходе к цели в воздухе появились 4 FW-190A, а потом еще несколько Bf-109G. Советские летчики утверждали, что им удалось связать фоккеры боем и не допустить их к штурмовикам. При этом старший лейтенант П. И. Павлов и младший лейтенант П. Д. Журавлев заявили о двух сбитых «Фокке-Вульфах». Еще на один мессер претендовал пилот Ил-2 майор Хроленко.