Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Морозов Мирослав Эдуардович

Не менее важным представ­лялось сосредоточение на из­бранном направлении мощных сил авиации, тем более что гер­манское командование оцени­вало сосредоточенную в Крыму воздушную группировку как очень мощную. Впрочем, воз­можности для маневра соеди­нениями у командования 4-го воздушного флота были до­вольно скромными — в это вре­мя главный удар войск группы армий «Юг» наносился в тыл со­ветскому Юго-Западному фрон­ту, чтобы замкнуть «киевский котел». Фактически к середине сентября IV авиакорпус люф­тваффе имел следующий боевой состав: разведывательные эскадрильи 3(F)/121 и З/ObdL на аэродроме Николаева, бом­бардировочную эскадру KG 27 в полном составе, штабную эс­кадрилью и группу II/KG 51 на аэродроме Балта (северная часть Одесской области). Эти бомбардировочные подразде­ления вели поддержку войск 11–й армии в низовьях Днепра, но, кроме того, совершали большое количество вылетов пе­ред фронтом 4-й армии румын, осаждавших Одессу. Группа I/KG 51 базировалась на румынском аэродроме Zilistea, отку­да действовала по советским судам и конвоям на трассе Се­вастополь — Одесса. Там же базировалась и торпедоносная эскадрилья 1 /KG 28. Штабная эскадрилья эскадры JG 77 и ис­требительные группы II, III/JG 77 прикрывали войска и пере­правы

через Днепр с аэродрома в Бериславе. Группами ко­мандовали довольно известные асы — капитан Anton Mader (19 воздушных побед) и обер-лейтенант Kurt Ubben (36 воз­душных побед), а общее число асов в группах достигало де­сятка. Такими успехами не мог на тот момент похвастаться ни один из противостоявших им летчиков ВВС ЧФ и ВВС 51-й ар­мии. В дополнение к вышеперечисленному с 12 сентября кор­пус получил в качестве усиления в полном составе эскадру пикирующих бомбардировщиков StG 77 (аэродром Счастли­вая) и с 14 сентября истребительную эскадрилью 3/LG 2 из состава немецкой авиационной миссии в Румынии. Она при­крыла переправы на Днепре в тот момент, когда все истреби­тели JG 77 перебазировались на аэродром Чаплинка вблизи Перекопа. Всего германская авиагруппировка насчитывала примерно 15—20 разведчиков (без ближнеразведыватель­ных эскадрилий сухопутных войск), около 125 двухмоторных и 75 одномоторных бомбардировщиков, 60—65 истребителей, в общей сложности около 300 боевых самолетов. Это была грозная сила, однако малочисленность истребительной авиа­ции не позволяла немцам установить безоговорочное господ­ство в воздухе, что не могло не отразиться на общем итоге боев.

14 сентября впервые немецкая авиация в дневное время бомбила объекты в глубине полуострова (аэродромы в Ар­мянске и Евпатории), не оставляя у противоборствующей сто­роны сомнений в том, что ей следует готовиться к еще более разрушительным нападениям. Это хорошо понял адмирал Н. Г. Кузнецов в Москве, но недостаточно четко — командую­щий флотом Ф. С. Октябрьский, который все еще предпочитал в ущерб общей обстановке сохранять личный контроль за своей авиацией. Он постоянно подчеркивал, что он решает стратегические задачи по бомбардировке нефтепромыслов в Румынии, ведет боевые действия на морском театре и якобы сама Ставка во главе со Сталиным не разрешает ему отвле­каться от решения этих задач. Это не означало, что морские летчики вообще не действовали над сушей, но следует при­знать, что их боевые возможности использовались не более чем на треть.

Лишь в эти сутки под прямым давлением из Москвы прика­зом №1/оп командующего ВВС ЧФ В. А. Русакова была созда­на авиационная группа ВВС ЧФ для непосредственного взаи­модействия с 51-й армией. Позднее по названию главной ба­зы — аэродром Фрайдорф — эта группа стала называться Фрайдорфской. Первоначально в ее состав официально включили 3-ю эскадрилью 8-го иап, 5-ю 32-го иап, 95-ю ноч­ную бомбардировочную, 96 и 101-ю отдельные истребитель­ные, частично 16 и 83-ю морские разведывательные — всего 13 И-15бис, 3 И-153, 32 И-16 (половина из них ранних серий с моторами М-25 и двумя пулеметами и лишь 6—7 машин с пушками ШВАК), 7 Як-1, 9 У-26 и 12 МБР-2. Фактически же в состав группы также вошли ранее действовавшие на сухопут­ном направлении 70-я отдельная баэ (2 СБ, 2 Р-5, 1 Р-10) и часть 46-й ошаэ (3 Ил-2). 14—15 сентября выделенные эс­кадрильи перебазировались на степные взлетные пло­щадки вокруг Фрайдорфа и начали готовиться к боевой работе.

Импровизация при созда­нии группы не могла не отра­зиться на ее боевых действи­ях. Аэродромы эскадрилий являлись простыми ровными участками степи возле дере­вень, лишенными каких-либо укрытий (в качестве естест­венной маскировки исполь­зовались разделявшие поля лесополосы) и средств ПВО. На рытье укрытий для личного состава ушло восемь дней. Зенитные орудия в количест­ве пяти на самом аэродроме Фрайдорф появились только 23 сентября. Лишь из-за ак­тивности неподавленной со­ветской истребительной авиа­ции немецкие бомбардиров­щики не проводили дневных рейдов против аэродромов. Самой же большой проблемой являлось отсутствие нормаль­ного штаба и средств связи. Для работы в качестве штаба авиагруппы из состава штаба ВВС ЧФ было выделено, кро­ме командира группы майо­ра А. З. Душина (заместитель командира 9-го иап), лишь три офицера. Свой штаб группа развернула на базе штаба 70-й обаэ во Фрайдорфе. В штабе имелась всего одна радиостанция, так что связь с аэродромами приходилось поддерживать при помощи государственной телефонной се­ти, вся информация по которой передавалась кодированно. Часто приходилось прибегать к отправке посыльных с одного аэродрома на другой на связном самолете У-2. При такой ор­ганизации наиболее часто получали задания те эскадрильи, которые базировались непосредственно у самого Фрайдор­фа, а отдаленные — гораздо реже. Задачи штаб группы пер­воначально получал из штаба ВВС ЧФ, который, как оказа­лось, являлся лишним промежуточным звеном между штабом группы и штабом ВВС 51-й армии. План действий на сутки прибывал только в 4—5 часов утра, и до рассвета штаб авиа­группы просто не успевал довести его до подчиненных под­разделений. Только с 25 сентября авиагруппа стала получать задачи от 51–й армии напрямую. Теперь план прибывал в 22—24 часа предыдущего дня, и за ночь можно было успеть каче­ственно подготовиться к его выполнению. Обратной стороной медали стали факты внезапного вмешательства в действия авиагруппы штаба ВВС ЧФ, как правило, связанные с поста­новкой дополнительных задач на сопровождение бомбарди­ровщиков с аэродромов в южной части Крыма. Нередко сво­бодных истребителей под рукой не оказывалось, и тогда бом­бардировщикам приходилось действовать без прикрытия, что сопровождалось большими потерями. Очень затруднена бы­ла работа аэродромных служб, поскольку на вооружении группы находились самолеты 10 различных типов.

Первым днем боевой работы Фрайдорфской авиагруппы стало 16 сентября. Накануне вечером внезапным ударом час­ти 22-й немецкой дивизии захватили железнодорожную стан­цию Сальково в северной части Чонгарского полуострова, чем породили у командования 51-й армии опасения, что глав­ный удар будет наноситься именно здесь. Вот как вспоминал первый день боев командир 3-й эскадрильи 8-го иап К. Д. Де­нисов: «В 9.20 даю команду на вылет. Поднялись в воздух 4 И-16 и 12 И– 15бис. Над аэродромом Аткачи-Бузав

к нам пристрои­лась группа прикрытия. Держу курс на Новотроицкое, думаю, что если там подходящую цель не обнаружим, то в районе Ас­кания-Нова она будет наверняка. Но что такое: пройдя Сиваш и оставив справа Новомихайловку, увидел у горизонта стелю­щуюся по земле полосу пыли. «Да это же движется колонна!» Немедленно даю сигнал приготовиться к атаке.

Группа Войтенко быстро перестроилась в цепочку, и как только мы с Ручкиным прошлись по колонне пулеметно-пу­шечным огнем, ее последовательно атаковали самолеты ударной группы. Положив машину в мелкий вираж, я увидел, что удар был точным: вспыхнуло несколько автомашин, замерли на месте зажатые между ними танки, в панике стали разбегаться по сторонам гитлеровцы. Ну, теперь второй за­ход! Пригвоздить фашистов к земле пулеметными очередя­ми. Еще несколько минут — и уходим от цели, оглядываясь на чадящие внизу многочисленные костры.

Отошли организованно, не встретив противодействия воздушного противника, явно не ожидавшего дерзкого днев­ного налета. А уже в районе аэродрома я увидел, как ведущий группы прикрытия Д. Е. Нихамин (командир 101-й оиаэ. — М. М.), перед тем как увести ее на свою точку, показал мне большой палец — знак, не требующий разъяснения. Ясно: отработали отлично, первый групповой вылет на штурмовку принес успех.

После короткого отдыха и подготовки самолетов к вылету мы нанесли удар по войскам противника, теперь уже в районе железнодорожной станции Сальково, что севернее Чонгар­ского моста. На этот раз экипажи действовали более уверен­но и слаженно, атаки оказались даже при беглом взгляде с борта самолета еще эффективнее, что подтвердила и посту­пившая в тот же вечер телеграмма в адрес командира Фрай­дорфской авиагруппы от командира 276-й стрелковой диви­зии: «Молодцы летчики, после их успешных штурмовых дей­ствий наши войска перешли в контрнаступление и овладели станцией Сальково».

Всего же в первый день без какого-либо противодействия (немецкие источники утверждают, что в этот день было сбито два И-16, которые могли относиться только к ВВС ЧФ, но это неверно) черноморские летчики совершили 56 самолето-вы­летов ( в том числе 30 на штурмовку).

Во второй день Фрайдорфская группа нанесла уже четыре штурмовых удара (всего 96 самолето-вылетов) — два по рай­ону Сальково, один севернее Перекопа у Второ-Константи­новки и один у Чаплинки. 77 вылетов (59 истребителей и 18 ДБ-3ф) совершили ВВС 51-й армии. По докладам летчиков, на земле остались догорать восемь автомашин, одна бензо­цистерна, было уничтожено семь орудий. Главную роль по­-прежнему играла 3-я эскадрилья 8-го иап, укомплектованная большей частью самолетами И-15бис. Каждый из них брал на задание по две фугасные бомбы ФАБ-50 и осколочные АО-25 или четыре АО-25. Остальные самолеты боевой нагрузки не имели, штурмуя колонны только пулеметным или пушечным огнем. Лишь в районе Чаплинки летчики штурмовой группы вступили в бой с несколькими «мессершмиттами» III/JG 77, которые после того, как младший лейтенант А. В. Андрианов подбил один Bf-109, вышли из боя. С советской стороны был подбит И-16 младшего лейтенанта С. Г. Петрова, который, не­смотря на ранения в голову и руку, сумел осуществить ава­рийную посадку на небольшом островке в Сивашском заливе. Впоследствии машина была восстановлена. Один ДБ-Зф раз­бился в результате небоевых причин, а ЛаГГ-3 сел из-за непо­ладок на своей территории. Успехи дневных ударов развива­ли летчики 119-го мрап, которые на своих МБР-2 в ночь на 18 сентября совершили 13 вылетов в район Геническа. Против­ник не знал покоя ни днем, ни ночью.

Здесь следует кратко прервать хронологическое описание событий, чтобы дать краткую характеристику тактике и бое­вым возможностям советской авиации при ее действиях по войскам противника.

Как мы отмечали раньше, никакой подготовки до войны к штурмовым действиям истребительная авиация, тем более ВМФ, не осуществляла. Во главу угла был поставлен воздуш­ный бой и число воздушных побед. Из-за этого страдало и со­провождение ударных самолетов — в первые месяцы войны истребители неоднократно бросали опекаемых, увидев пер­вую же группу «мессершмиттов». В этом случае продолжав­шие полет бомбардировщики нередко становились жертвой второй группы самолетов противника. Сейчас же и ударными самолетами, и сопровождающими предстояло стать самим истребителям. В первые дни налеты осуществлялись, как правило, по данным предварительной воздушной разведки. Чтобы обеспечить внезапность удара, штурмовая группа дви­галась к цели на бреющем полете, сопровождающая — чуть сзади и выше. Сразу же выяснилось, что такая тактика не яв­ляется оптимальной. Из-за малой дальности обзора против­ника удавалось обнаружить не сразу, а для того, чтобы занять правильное исходное положение для атаки, самолетам при­ходилось маневрировать под зенитным огнем. К тому же по­лет на малой высоте над степью в сухую погоду приводил к поднятию туч пыли, что демаскировало атакующих. После этого движение к цели стали производить на высоте 600 м. Обнаружив цель, самолеты перестраивались в боевой порядок. Первыми атаковали И-16 — пушечно-пулеметным огнем по го­ловным машинам или зенитным средствам, затем И-15бис — бомбами вдоль колонны, на втором заходе — пулеметным ог­нем по разбегающейся пехоте. По свидетельствам немцев, потери при таких налетах оказывались достаточно чувстви­тельными. Дело в том, что на лишенной естественных укры­тий, гладкой, как стол, степи маскироваться или прятаться бы­ло негде. Вот и горели немецкие автомашины по паре десят­ков в день.

Лучшим самолетом для штурмовых действий считался И-153, но их в группе было очень мало. «Чайка» могла нести до 150 кг бомб (как правило, две ФАБ-50 и две АО-25), а после их сброса вести маневренный воздушный бой с «мессер­шмиттами». И-15бис нес такую же боевую нагрузку, но с ис­требителями на равных бороться не мог. Это понимали сидев­шие в них пилоты, в результате чего, в тех случаях когда ря­дом находились истребители противника, они атаковали цели только с одного захода бомбами, совершенно отказываясь от штурмовки. Их требовалось прикрывать самолетами других типов, точно также как и весьма немногочисленные штурмо­вики Ил-2. Из И-16 для штурмовых действий годились само­леты только поздних серий, оснащенные бомбодержателями, пушками ШВАК и узлами подвески реактивных снарядов PC. В то же время наиболее массовые в ВВС ЧФ «ишаки» 5-й се­рии не имели внешних узлов подвески, а их огневую мощь представляло всего два пулемета ШКАС.