Воздушная гавань
Шрифт:
В толпе послышались тихие, осторожные смешки.
— Так или иначе, — продолжила говорить Бриджет, — я продолжаю настаивать на уже сказанном. Истина не превращается в ложь потому лишь, что ее существование способно огорчить наследника одного из Высоких Домов.
Сверкнув глазами, Эстербрук коротко кивнул.
— Да будет известно, что никто из дуэлянтов не находит способа разрешить возникшие у них противоречия мирным путем. Посему мы переходим к поединку. Мистер Астор, присутствует ли здесь назначенный вами секундант?
— Да, разумеется. Вот и он, — сказал Реджи, подманивая своего кузена Барнабуса подойти ближе.
— Мисс Тэгвинн, здесь
— Это я, — сказал на кошачьем языке Роуль.
Эстербрук с серьезным видом кивнул, и по толпе пробежал шумок — смешанные воедино возгласы удивления, отвращения, замешательства, возбуждения и иных чувств, которые у Бриджет не вышло определить.
— Процедурный вопрос! — гаркнул Реджи тоном, донесшим его слова до каждого из зевак в толпе. — Это нарушение дуэльного кодекса. Мисс Тэгвинн явилась сюда без секунданта.
Эстербрук смотрел на него с каменным лицом.
— Разве?
— Закон утверждает, — продолжил Реджи, — что секундантом дуэлянта должен быть гражданин хаббла, обладающий надежной репутацией…
Сделав паузу, Реджи осклабился на Роуля.
— И, поскольку я не вижу здесь подобных персон, могу лишь заключить, что мисс Тэгвинн вообще не избрала себе секунданта. По моему убеждению, ее следует обвинить в неуважении к законам Копья и соответственно оштрафовать ее Дом.
У Бриджет екнуло сердце. Это случалось крайне редко и только в тех случаях, когда возникала необходимость наказать чей-нибудь Дом, не имеющий другой очевидной уязвимости. Когда штрафы налагались за нарушение законов Копья, речь чаще всего шла о суммах воистину огромных. Даже минимальный штраф, которому мог подвергнуться ее отец, в буквальном смысле вверг бы его в нищету.
— Мастер Астор, — заговорил Эстербрук, и, к удивлению Бриджет, его голос тоже звучал зычно, чтобы слышали в толпе. — В вопросах защиты буквы и духа наших законов ваша самоотверженность и рвение в высшей степени замечательны…
Сунув руку за отворот сюртука, он вынул сложенный лист писчей бумаги.
— Здесь у меня официальный документ, рассмотренный и заверенный судьей Хеленой Соломон. В нем указано, что некий Роуль, прямой наследник Дома Тихих Лап, вместе с прочими представителями своего Дома выразил полную поддержку его величеству Эддисону Орсону Магнусу Иеремии Альбиону, Первому из Граждан и копьеарху Альбиона. Далее, сим документом удостоверяется, что указанный Роуль проживает в хаббле Утро и не имеет просроченных штрафов или иных действующих судебных предписаний. Иными словами, он признан полноправным гражданином хаббла, чья репутация не запятнана.
— Чего? — переспросил Реджи. — Какого Дома наследник?
Эстербрук молча протянул ему бумагу.
Реджи схватил ее и вытаращил глаза, вчитываясь. Его щеки вспыхнули, а толпа тем временем вновь принялась нестройно бормотать.
Взгляд Бриджет, блуждая, упал на простого, довольно невзрачного человека, стоявшего не слишком далеко от нее, в первом ряду зевак. В отличие от прочих, он ни с кем не перешептывался. В его внешности было нечто неуловимо знакомое — что-то, напомнившее девушке о первых днях ее школьных занятий, — но, быстро мелькнув, воспоминание так и осталось смутным. Седеющие волосы этого человека были встрепаны, а костюм — донельзя старомоден, и не будь он единственным в собравшейся толпе, кто выслушал речь Эстербрука совершенно спокойно, Бриджет не стала бы к нему особо присматриваться. Вот их взгляды пересеклись, и в глазах незнакомца блеснули веселые искорки. Он даже подмигнул ей.
Бриджет вздрогнула. Довольно дерзко с его стороны, кем бы этот тип ни был. Может, это кто-то из деловых партнеров отца? Кто-то, с кем она познакомилась давным-давно, еще совсем маленькой? Вряд ли, она наверняка бы запомнила. И почему она вообще разглядывает кого-то в толпе, — тем более, что как она сейчас поняла, правовая жизнь Копья вдруг претерпела очень важную перемену? Кошки объявлены гражданами хаббла! Видимо, со всеми вытекающими из этого статуса правами и (что куда существенней) обязанностями. Взаимовыгодный договор между кошками и людьми давным-давно не новость, — но он всегда считался сугубо неформальным, и обе стороны могли нарушать его условия без лишних для себя неприятностей. Эстербрук с его новым декретом крепко пошатнули этот давний баланс — а это, как с тревогой начинала думать Бриджет, не сулило добра всем заинтересованным сторонам.
— Это же не… — бессвязно лепетал Реджи. — Какие-то коты не имеют права…
— Согласно закону, сэр, — спокойно ответил ему Эстербрук, — очень даже имеют. Не желаете ли огласить другой протест перед тем, как мы начнем, сэр? Или, быть может, уже передумали и предпочтете вовсе отказаться от столь бесплодной линии поведения?
Реджи сдвинул брови, но не отвел взгляда от Бриджет и Роуля.
— Ты смеешься над традициями достойных, зверолюд?
Кошачьи глаза Эстербрука сузились до узких щелок. Когда он заговорил, глубоко в его груди послышалось глухое ворчание.
— Я лишь исполняю обязанности, наложенные на меня моим ведомством, мастер Астор. Если вас это почему-то раздражает, ничего не поделаешь.
Дружки Реджи не пропустили мимо ушей вкрадчивый отзвук этих слов и плотнее сбились вокруг своего предводителя.
Как раз в это время за спиной у Бриджет послышались шаги, и из толпы вынырнули Гвендолин Ланкастер и Бенедикт Сореллин. Оба были в гражданской одежде: Гвен — в перламутрово-сером платье с жакетом, а Бенедикт — в строгом, откровенно унылом черном костюме. Левые предплечья обоих, отметила Бриджет, обвивала толстая медная проволока — каркасные опоры боевых перчаток.
— Неужели мы опоздали? — осведомилась Гвендолин, и Бриджет поразилась тому, сколько апломба и самоуверенности прозвучало в этом простом вопросе, произнесенном дурашливым, казалось бы, тоном. — До чего же я надеюсь, что мы не пропустили исполненного изящества и удали зрелища, каким обещает предстать это маленькое действо. А, Реджи, вот и ты сам. С шестью друзьями…
Ослепив Астора белоснежной улыбкой, она пересчитала их, вроде бы неосознанно указывая пальцем:
— Один, два, три, четыре, пять и шесть!
Для счета Гвендолин, как заметила Бриджет, воспользовалась затянутой в перчатку левой рукой. Медный каркас крепления сверкал в полуденном свете.
— Мне казалось, для дуэли вполне достаточно двоих? — нарочито озадаченно обронил Бенедикт.
— И верно, — ответила ему Гвендолин. — Наверное, Реджи что-то перепутал.
— Надо ему помочь, — с готовностью вызвался Бенедикт. После этого его поведение заметно изменилось, и с веселой театральностью было покончено. Он без всякого выражения в лице уставился на группу позади Астора. — Пошли, парни. Давайте-ка я и вы впятером оставим Реджи и его секунданта заниматься своими делами. Я угощу вас выпивкой, и вы спокойно сможете решить, который из боев интереснее.