Воздушная гавань
Шрифт:
Надменно дернув ушами, Роуль отвернулся.
— Что, если… Если кто-то не следует кодексу?
— Тогда я остановлю его, — сказал Эстербрук. — Служащим моего ведомства разрешается предпринять любые шаги во исполнение правил, вплоть до лишения нарушителя жизни.
— Боже, — вздрогнула Бриджет.
— Дуэли — серьезная вещь, мисс, — тихо заметил Эстербрук. — Хотя, судя по всему, бесцеремонная мелюзга из молодых да ранних придерживается иного мнения. И тем не менее вызов на дуэль — не шутка.
— Дуэлей вообще не должно быть, — сказала Бриджет.
Это, кажется, заставило
— Они… тоже полезны, если соблюдать правила и не слишком часто доводить дело до убийства. В том, чтобы иметь возможность лично свести счеты с обидчиком, есть и свои преимущества; должно же что-то побуждать нынешних развязных губошлепов хоть изредка быть учтивыми и следить за своим языком.
— Вот как? — сказала Бриджет, немного краснея. Вся строгость законов хаббла ударила сегодня по «развязному губошлепу» в ее лице. — Не уверена, что все захотят с вами согласиться. Мы ведь цивилизованное общество, правда?
Эстербрук сощурил глаза.
— С каких это пор, мисс? Нами правит демократия.
— Об этом я и говорю. Мы избавились от насилия в качестве средства управления, разве не так?
— Насилие лежит в самом сердце демократии, мисс Тэгвинн, — покачал головой Эстербрук. — Выбирая, как должно поступить, мы ведем подсчет тех, кто выступает «за» и «против», а после подчиняемся мнению большинства. Мы устраиваем символическое сражение, исход которого определяется простым количеством. Тем самым мы не теряем времени зря и избавлены от нужды считать мертвецов, но не обманывайте себя: это не что иное, как насилие, облеченное в ритуал. И время от времени, спустя каждые несколько лет, если избранный нами человек не исполняет порученную ему работу, мы от него избавляемся, выбирая нового: мы символически рубим ему голову и меняем на кого-то другого. И вновь разыгрывается тот же ритуал насилия, пускай без боли и кровопролития. Вообще говоря, весьма практичный способ убедиться, что дело будет сделано.
Бриджет заморгала.
— Мне это и в голову не приходило, — призналась она.
— Одна из немногих черт вашей породы, которая достойна уважения, — вставил Роуль. — Хотя, конечно же, кошки опережают вас и в этом.
— Весьма возможно, — согласился Эстербрук. — А вот, наконец, и лекарь. А также, вероятно, и ваш высокочтимый оппонент?
Бриджет оглянулась по сторонам. Откликаясь на колокольный звон, десятки людей стекались на рыночную площадь со всех сторон. И спустя какой-то миг она уверилась, что десятки успели превратиться в сотни. Глотка у нее совсем пересохла — вдогонку к трепету в желудке и учащенному биению сердца.
Чувство страха было поистине несносным, и Бриджет мечтала как можно скорее от него избавиться.
К Эстербруку подошел невысокий человечек в деловом, подчеркнуто практичном костюме, с докторским саквояжем и с седым венчиком волос на голове. Они пожали друг другу руки, и Эстербрук представил лекаря Бриджет, чтобы та начисто забыла его имя спустя всего пару секунд. Толпа продолжала увеличиваться. Откуда столько народу, в будний-то полдень? Разве им нечем больше заняться? Бриджет хмурилась на зевак, изо всех сил сдерживаясь от того,
Реджинальд Астор появился из людского скопления, ведя с собой не только своего секунданта, но и еще с полтора десятка парней примерно того же возраста и ранга. Они приблизились тесной группой, причем Реджи горделиво вышагивал впереди. Подобно самой Бриджет, ее противник был одет в простую серую униформу для тренировок.
Бриджет ощутила рядом с собой волну внутреннего напряжения, исходившую от мистера Эстербрука, — неосознаваемая перемена сродни, как ей подумалось, тем пугающим волнам, какие исходят от внезапно озлившегося кота.
— Распорядитель, — небрежно обронил Реджи, отвешивая боерожденному театральный поклон. — Пора бы нам начать, не так ли?
Эстербрук сощурил свои кошачьи глаза, но с уважением склонил перед ним голову.
— Действительно, сегодня я выступаю в качестве распорядителя вашей дуэли. Мое имя — Элиас Эстербр…
— Неважно, — отмахнулся Реджи, сверля лицо Бриджет пристальным взглядом. — Вот и она, маленькая невежа со своим мелким падальщиком.
Кретин и не подозревал, что именно это слово кошки почитают за смертельное оскорбление. Роуль подскочил в руках Бриджет, словно пущенный из катапульты; только крепко вцепившись во взбешенного кота, она смогла удержать его от прыжка.
Реджи вновь выставил себя кретином, громко хохотнув при виде этой сцены, хотя его секунданту хватило ума встревоженно отступить на шаг.
— Помилуйте! — весело фыркнул Реджинальд Астор. — Я чем-то расстроил кисоньку? Кажется, я пока не подавал ходатайства утопить эту мерзкую тварь.
— Роуль, — шикнула Бриджет на кошачьем языке, — успокойся.
— Я его слышал, — глухо проворчал Роуль.
— И он будет наказан, — сказала Бриджет, — как того и заслуживает. Все своим чередом, и я буду первой.
Роуль оскалился, ворча от досады, но затем вновь устроился на руках у девушки, хотя и продолжал нервно дрожать.
— Мистер Эстербрук, — окликнула Бриджет распорядителя, переведя взгляд с Роуля на боерожденного. — Я готова начинать, сэр.
Тот согласно кивнул.
— Повинуясь законам Копья, я призываю вас обоих разрешить разногласия в менее опасной и разрушительной форме. Вне зависимости от того, насколько отлажена процедура, любая дуэль грозит участникам потерей конечностей или даже жизни. Обращаясь сейчас к вам, мистер Астор, я прошу отказаться от требований и избежать тем самым риска, присущего активному противостоянию.
— Она оскорбила честь моего Дома, — надменно процедил Реджи. — Если я не услышу извинений за этот проступок, то заставлю ее пожалеть о нем здесь и сейчас.
Эстербрук повернулся к Бриджет.
— Мисс Тэгвинн, согласны ли вы принести требуемые извинения?
— Позвольте мне заметить, мистер Эстербрук, что Дом Астор никогда не терпел от меня оскорблений, — твердо ответила Бриджет. — Более того, я ничем не оскорбила и Реджинальда, всего лишь описав его самого в точных выражениях. Если он находит правду оскорбительной, меня едва ли можно в этом винить.