Воздушная тревога
Шрифт:
— Из «Глоба»?
— Верно.
— О боже, ну и тесен же мир, правда? Я тоже работала в «Глобе».
Озадаченный, я уставился на нее.
— Простите, — сказал я, — но я вас что-то не припомню.
— Да, по-моему, мы не встречались. Я сидела в офисе в Сити, секретарь Нормана Гейла. Вы, возможно, помните меня как мисс Шелдон. Помнится, вы еще периодически названивали мне и просили представить вам статистические данные о безработице в промышленности? Не забыли?
— Боже милостивый! Еще бы! Конечно, помню. Странно! Вы были для меня всего лишь голосом в телефонной трубке, и вот мы встречаемся в таком месте. Идите, посидите со мной.
Кэн пододвинулся, и она уселась на скамью рядом с ним. Противогаз и каску затолкала под стол, а кепи сняла. Прямые волосы падали ей на плечи. У нее были голубые глаза и привычка смотреть собеседнику в лицо.
Треворе
— Присядьте здесь, Элейн, — сказал он. — Мне надо потолковать вот с этими двумя ребятами.
Он сел рядом с Филипом Мюиром. Принесли и раздали пиво. Мы с Марион Шелдон принялись говорить о газете и о наших общих знакомых по работе в ней.
— Странно, что вы никогда не заходили в наш офис, — недоумевала она. — Ведь вы были другом Нормана Гейла, правда?
Я объяснил ей, что мы с ним обычно встречались или на Флит-стрит, или в одной из забегаловок Сити.
— Не понимаю, зачем вы пошли в армию, — заметил я. — У вас ведь была очень хорошая и интересная работа. По-моему, работать на такого славного парня, как Норман, одно удовольствие.
— Самого славного, — улыбнулась она, — ее улыбка мне понравилась. — Но заметки о Сити становились все короче и короче, я стала чувствовать, что уже не стою тех денег, которые мне выплачивают, да и жизнь кажется какой-то мертвой, когда просиживаешь в офисе шесть часов, а работы только на час. Вот так и случилось, что я оказалась в ВВС.
— А в чем заключаются ваши обязанности?
— Ну, мне довольно-таки повезло. Я подала заявление около шести недель назад и сумела попасть в оперативный отдел. Это и впрямь здорово — засекать передвижение неприятельских самолетов. А здесь я уже с неделю, прямо после подготовительных курсов.
— Странное совпадение! Мы оба тут почти одно и то же время.
Я как раз собирался спросить ее, как ей жизнь на аэродроме, когда до меня вдруг дошло, что все замолчали и слушают Треворса.
— …Беда в том, что неизвестно, как они попали в руки этого агента. Либо он сам проник сюда, либо получил эту информацию через кого-то.
— Ну, проникнуть сюда пара пустяков. Охрана у главных ворот, похоже, пропускает чуть ли не любого, кто в форме, и даже документов не спрашивает.
— А все эти работники, которые приходят и уходят, — вставил Худ. — Любой из них может оказаться членом «пятой колонны». Насколько я знаю британскую организацию, их не очень-то проверяют.
— И не только работники, — сказал Джон Лэн-гдон. — Это с таким же успехом может оказаться и кто-нибудь из военнослужащих. Когда я записывался, никто даже не поинтересовался, не фашист ли я и не настроен ли пронацистски. За семь лет Германия вполне могла подготовить шпионскую сеть. Можно дать голову на отсечение, что их шпионы не только среди гражданского населения.
— Беда в том, что шпионом может оказаться любой, кто имеет доступ к нашему аэродрому, — сказал Треворе. — Им может оказаться даже кто-нибудь из нашего подразделения.
— Например, Уэстли, — вставил Худ. Уэстли никому не нравился, и было известно, что одно время он принадлежал к БСФ [9] .
— Сегодня днем, когда мы вступили в бой, он сидел в окопе и дрожал, как будто до смерти напугался, как бы мы не сбили немецкий самолет.
— Как бы там ни было, завтра Огги собирается прочесть нам небольшую лекцию о Британской империи и о наших обязанностях как солдат короля, — продолжал Треворе. — Рабочих всех проверяют. И нам выдадут специальные пропуска, чтобы любому нетабельному лицу не так-то просто было проникнуть в лагерь.
9
БСФ — Британский союз фашистов — фашистская организация, созданная О. Мосли; пользовалась поддержкой наиболее реакционных кругов английской буржуазии и аристократии. Существовала с 1932 по 1940 г.
— В чем тут дело? — спросил я Кэна. — Я прослушал начало.
— Тайни говорит, что у одного нацистского агента обнаружили подробный план нашего аэродрома.
— А зачем он немцам? — поинтересовался я. — Я хочу сказать, можно подумать, что у них нет всей необходимой информации.
— Да не все так просто, — возразил Кэн. — Видишь ли, положение с каждым месяцем меняется. Вероятно, они намерены сделать авиабазы истребителей своей целью Номер Один. Вполне возможно. Если бы аэродромы для истребителей удалось парализовать хоть на двадцать четыре часа, вторжение могло бы оказаться успешным. Еще два месяца назад наша база была защищена всего шестью ручными пулеметами «льюис»; два были укомплектованы людьми из ВВС, четыре — из другого подразделения нашей батареи. А сейчас у нас две трехдюймовки, два самоходных «бофорса» [10] и один «испано» [11] , не говоря уже обо всех наземных оборонительных сооружениях. Для успешного нападения на аэродром информация обо всех этих новых средствах обороны была бы в высшей степени важной.
10
«Бофорс» — 40-мм автоматическая пушка.
11
«Испано» — крупнокалиберный пулемет.
— Ясно.
Это было очевидно. Каковы бы ни были взгляды Верховного командования два или три месяца назад, я знал, что Министерство военно-воздушных сил [12] никогда не обманывалось относительно того, что произойдет, если основные базы истребителей будут парализованы даже на кратчайший срок.
После первой вспышки рассуждений за столом все, казалось, как-то странно примолкли. Представив себе картину, которую обрисовал Кэн, я ощутил внутри неприятное чувство, какое бывает, когда человек тонет. Конечно, это мог быть обычный сбор информации немецкой шпионской сетью. Но весть о том, что Германии понадобились подробные планы оборонительных сооружений аэродромов, пришла сразу же за бомбежкой Митчета, и я не мог рассматривать ее иначе, как указание на то, что немцы решили уничтожить британские базы истребителей, и что теперь наша очередь.
12
Министерство обороны приняло в свой состав Министерство военно-воздушных сил в 1964 году.
Кажется, именно тогда до меня впервые дошло, что Торби — это закрытое пространство, в котором мы были, как в тюрьме. Выбраться отсюда невозможно. Придется оставаться здесь и ждать то, что нам уготовано.
— Ужасно, правда? — сказала Марион. — Я о том, что их интересует расположение каждого орудия, каждой траншеи, каждого куска колючей проволоки.
Она натянуто улыбнулась.
— Вы знаете, — продолжала она, — когда я сюда попала, я думала, это так романтично. Смотреть, как взлетают самолеты, для меня было удовольствием. По «танною» [13] объявляется готовность, на капонирах гудят моторы. Затем подготовка к взлету, рев моторов у старта взлетной полосы. Особенно мне нравилось смотреть, как летчик ведущего самолета каждого звена резко опускает руку, давая сигнал. Я прямо вся трепетала от восторга. Только что они были на земле, и вот уже едва заметные пятнышки в небе. А еще через несколько минут они могут оказаться в отчаянной схватке с врагом, защищая берега Британии. Было здорово, находясь в оперативном отделе, держать руку на пульсе событий, засекать налеты вражеских самолетов, — она пожала плечами. — А сейчас моего девичьего трепета как не бывало. Новизна пропала, осталась неприглядная картина — пыль, провода, шум. Это можно в какой-то мере объяснить усталостью. Но я также начинаю отдавать себе отчет и в том, что противовоздушная оборона — не приключение, а самая настоящая война, такая же жестокая и изматывающая, как и в 1914, вот и все. Сознание того, что я держу руку на пульсе событий, уже не доставляет мне удовольствия. Я лишь испытываю примитивную радость от понимания того, чго помогла нашим машинам встретиться с врагом.
13
Обиходное название громкоговорителя.
— До чего же мы с вами похожи в этом, — не удержался я. — Сначала и я был в восторге, не то, что теперь.
— По-моему, это за нами, — сказал Кэн, глядя мимо меня на вход в палатку.
Я обернулся. Там появился один из наших ребят. Он был в каске, а противогаз держал наготове. Он остановился, ища кого-то глазами в дыму палатки, затем направился прямо к нашему столу.
— К орудию!
— О, черт! — не удержался Треворс.
— Что-нибудь интересное?
— Обычные визитеры. Один как раз сейчас над нами.