Воздушная война в небе Западной Европы. Воспоминания пилота бомбардировщика. 1944-1945

Трипп Майлз

– Конечно, это уже не будет так, как сейчас.

– Это никогда не будет так, как сейчас, – произнесла она, и произнесла это так, словно речь шла о закрытой книге, которую ставят на полку.

Я закончил одеваться и сказал:

– Ну, пока.

– Береги себя, – ответила она.

Глава 13

ДЕНЬ ДИГА

Это было воскресенье, 11 марта 1945 г.

Лес и я шли к комнате инструктажей.

– Это забавно, – сказал он, – но воскресенье для нас удачный день для полетов. Мы летали по воскресеньям

больше, чем в любой другой день.

Почти каждый встречный приветствовал нас: «Всего наилучшего».

– Вся база, кажется, знает, что это наш последний прыжок, – произнес Лес.

Не задерживаясь в раздевалке, мы пошли прямо в комнату инструктажей. Когда мы дошли до двери, я сказал:

– Лес, скрести свои пальцы.

– Да. Быстро дай мне сигарету.

Мы сделали паузу и закурили.

На стене в комнате для инструктажей красная ленточка вела прямо в сердце Рура. Мы подошли ближе и увидели, что целью был Эссен.

– Могло быть хуже, – заметил Лес.

Мы сели за стол, и Лес стал наносить схему курсов на свою карту в меркаторской проекции. Комната для инструктажей начала заполняться. Пришел Диг, посмотрел на карту, обернулся, ища нас взглядом, состроил гримасу и вышел. Его глаза были красными, словно он не спал.

Вошел Никки и вздрогнул, когда увидел, что целью был Эссен. Он подошел к нам:

– Как ты, Майк?

– В порядке. А как дела у тебя?

Он ругнулся и присоединился к своему штурману.

Для основного инструктажа позволили войти остальным членам экипажей.

Офицер разведки начал: «Это будет крупнейший дневной налет стратегических бомбардировщиков из всех, которые когда-либо видел свет».

Мы начали наш тур с самого большого дневного налета и заканчивали им же.

Экипажам сообщили, что более тысячи бомбардировщиков сбросят на этот район пять тысяч тонн бомб. Налет должен продлиться полчаса, его целью было стереть с лица земли уже поврежденные заводы Круппа и полностью разрушить транспортную систему. Поток будут сопровождать двести «Спитфайров» и «Мустангов». Руководство атакой должно осуществляться с бомбардировщика наведения, поскольку ожидалась облачность, предполагалось использовать синие сигнальные ракеты. В том случае, если никаких ракет не удастся увидеть или с бомбардировщика наведения будут поступать противоречивые указания, бомбометание следовало выполнить при помощи системы GH и выпустить сигнальные ракеты для летевшего сзади самолета. Время «Ч» – время появления над целью первого самолета – 15.00. Наша эскадрилья летела почти в самом конце и должна была сбросить бомбы во время «Ч» плюс двадцать пять минут.

После специальных инструктажей, проведенных руководителями соответствующих служб, вперед вышел Викарий. «Так, парни, честь быть лидером эскадрильи предоставляется экипажу флайт-лейтенанта Кленнера. Это его последний вылет, после которого их экипаж станет первым в группе, который совершил сорок вылетов в ходе своего первого тура». Раздался шквал рукоплесканий. «Я уверен, что все мы желаем ему всего наилучшего, – продолжил Викарий, – и, парни, разнесите Эссен». Он уже

собирался покинуть помост, когда вспомнил еще кое-что. «Между прочим, днем здесь будут некоторые важные шишки из штаба группы, так что покажите им хорошее шоу, когда будете возвращаться».

Это сообщение было встречено взрывом завываний.

Автобус привез нас на стоянку «Кей-Кинга». На камуфлированном, коричнево-зеленом фюзеляже красовалась белая надпись мелом «2 на очереди». Пол начал стирать число, чтобы его можно было заменить на «1». «Сотри это все, – сказал Диг. – Мне с самого начала это не нравилось».

Вокруг стояли Джок и наземный экипаж «Эй-Эйбла», так же как и наземный экипаж «Кей-Кинга». Плексиглас был отполирован до блеска, пулеметы заряжены и готовы к применению.

Диг собрал Джока и его людей в небольшой круг. «Сегодня вечером, – сказал он, – мы все идем и напиваемся. Это за наш счет». Наземный экипаж одобрительно загудел. «Если любой из вас ко времени закрытия останется на ногах, – заявил он, – то я захочу узнать почему».

Подъехал штабной автомобиль, и из него вышли Викарий и груп-каптэн. Они стояли и разговаривали с нами, пока не пришло время подниматься на борт, а затем пожелали нам удачи.

Когда «Кей-Кинг» выруливал на старт, Диг играл рычагами дросселей. «Сегодня, красавец, я буду знать, как с тобой обращаться», – произнес он.

В начале разбега он передвинул вперед два левых рычага дросселей, а потом стал потихоньку двигать два правых. «Кинг» двигался прямо и точно по взлетно-посадочной полосе.

В точке, где поток пересек линию фронта, это выглядело так, что он направляется к цели в Северо-Восточной Германии, но затем он внезапно повернул на юго-восток и начал заход на Эссен.

Зенитная артиллерия начала бить сквозь облака, но я чувствовал себя совершенно беззаботно; мне в моем отсеке было столь же удобно, как в кресле дома.

Бомбардировщика наведения не было слышно, но впереди плыли синие сигнальные ракеты. Лес доложил, что система GH неработоспособна, и это означало, что мне придется бомбить, ориентируясь по сигнальным маркерам.

– Мне всегда говорили брать самый дальний маркер с наветренной стороны, – сказал я Дигу с энтузиазмом. – Так я возьму его?

– Проклятье, берите любой маркер, – ответил он. – Избавьтесь от них.

Я выбрал маркер, дал команды по корректировке курса и, когда горящее синее пятно подошло к бледно-оранжевому перекрестью, нажал на кнопку сброса. Тринадцать тысяч фунтов бомб ринулись вниз, и, когда «булочки» вышли, самолет подбросило вверх.

Никаких задержек. «Закрой бомболюк, Диг».

Затем случилось невероятное. Хаотично летевшие «Ланкастеры» нашей эскадрильи начали выстраиваться за хвостом «Кинга». Это был первый раз, когда мы возвращались обратно в строю.

Миновав линию фронта, пилоты включили передатчики, и полились поздравления.

Всю дорогу домой эскадрилья летела позади «Кей-Кинга» безупречной колонной звеньев по три самолета. Диг вызвал по радио контрольно-диспетчерский пункт:

– Говорит «Кей-Кинг». Аэродром 1500.