Воздушные стены
Шрифт:
Смущенная этим признанием, Джил заговорила резче, чем ей хотелось бы:
– Черт побери, ты не единственная на свете, кто думает, что он не подарок нам от Бога!
– Ну конечно же, нет, – согласилась Альда с невольной улыбкой на губах, тут же и исчезнувшей. – Но я должна помочь брату. Он был очень добр ко мне.
– Он и должен быть таким к тебе, – уточнила Джил. – Он понимает, что именно ты источник его власти. Ведь собственной власти у него просто нет.
Альда покачала головой:
– Иногда я думаю, что даже его дружба с... Элдором
Джил понимающе обняла ее за плечи:
– Так всегда бывает, когда власть обрушивается на тебя, – сказала она мягко. – Все мы такие, какие мы есть на самом деле. И Бог наставляет нас и помогает нам во всем.
Неожиданно Альда рассмеялась. В ее глазах засверкали слезы:
– Тогда почему я должна терпеть тернии власти, ничего не получая взамен? – Она приподняла лампу, осветившую ее задумчивое лицо. – Теперь ты понимаешь, почему Алвир ничего не должен пока знать?
По коридору Альда и Джил направились к выходу... Они опять возвращались в мешанину огней и голосов Убежища.
У ворот толпились какие-то люди, слышался женский плач. У стены, в окружении стражников рыдала рыжеволосая женщина, которую они встретили у бараков. Факел освещал ее толстую рыжую косу вокруг головы.
Заговорил Янус:
– Черт тебя дери, нам что, делать больше нечего, как только следить за всякими придурками еще и по ночам? Подумала бы, Тьма и без нашей помощи справляется с ними.
– Все из-за еды, – просто сказал Гнифт, блеснув своими прозрачными глазами эльфа в направлении ворот. – После прихода войск из Алкетча все станет гораздо проще.
Один из младших чинов Алвира горячо запротестовал:
– Действительно. О чем только думает Император? Мы что, должны еще и армию кормить?
Мелантрис насмешливо поддразнила его:
– А ты пошпионил бы за ним, тогда и узнал бы его мысли.
– В чем дело? – спросила Альда.
В желтом отблеске пламени показалось зареванное лицо рыжеволосой женщины:
– О, Господи! Помоги мне, Господи! Я этого никогда не забуду!
– Все дело в ее муже Снелгрине, – объяснил Янус. – Он спрятался за Убежищем и, когда ворота закрылись, пытался своровать еду и спрятать ее в лесу.
– Мне и в голову не приходило, что он способен отважиться на такое, – простонала женщина.
– Вероятно, он тоже не собирался вытворить такое, – мягко проговорила Мелантрис.
Теперь Джил вспомнила эту пару: женщину звали Лолли. Они первыми подали пример женитьбы обитателя Убежища на скиталице из
Лолли опять заговорила низким, грудным голосом. Она напоминала раненое животное:
– Он не хотел ничего плохого, – простонала она. Я пыталась его остановить, но он только ответил, что сейчас полнолуние, небо чистое, и ничего плохого не случится. Я умоляла, чтобы он передумал!..
Альда наклонилась к ней. Пытаясь успокоить Лолли, она нежно обняла ее за плечи. Но Лолли, казалось, не заметила этого.
Тихо повернувшись на каблуках, Джил медленно пошла прочь. Тут ни она, ни кто-нибудь другой ничем не могли помочь несчастной. В душе она была согласна с Мелантрис: если человек глуп, то это надолго. Похоже, Снелгрину наплевать на свою жену. Было довольно пустынно, так как до наступления глубокой ночи оставалось всего несколько часов. Дежурство Джил начиналось завтра в восемь утра. Спать ей не хотелось.
Уже в постели, мучаясь бессонницей, Джил подумала, что люди совершают много глупостей от страха или от любви. Поэтому им нельзя позволять поступать по-своему. На этот счет у нее имелся свой печальный опыт. Нельзя позволять им своевольничать просто потому, что дураки еще больше дуреют от вседозволенности. Ее собственному израненному сердцу были понятны любовь, переживания и страх за любимого.
К своим узким койкам тихо прошли Янус и Гнифт. Откуда-то из Убежища донеслись вопли Лолли. Хотя это могло быть плодом ее воображения, а то и просто какие-то другие звуки. Ей ужасно захотелось узнать, а что же будет со Снелгрином утром, когда откроются ворота?
Ей вспомнился всадник, скачущий по речным долинам, – Ледяной Сокол – такой юный и такой отчужденный. Потом припомнились уходящие Ингольд и Руди, злополучный король Драго Третий... Все они навсегда ушли в старинную цитадель чародеев – Мэйджн Джайен Ко.
В засыпающем мозгу ее мысль вдруг споткнулась об этимологию слов «Джайен Ко» – «Джэнгье».
Глаза ее широко открылись в темноте. Так что же осязал Бектис? «...в Пенамбре и в самом Дже, на том самом месте, где теперь Дворец». Она почувствовала, как кровь стынет в жилах.
Но это же бессмыслица, подумала она. Давящая тишина Долины Тьмы вернулась к ней обильным потоком и жутким ощущением слежки за собой. Ей припомнилась уродливая геометрия самого этого места, различимого только под определенным углом со скал на закате, дыхание замерло от привидевшегося ей хаоса.
Но всегда ли эффект был только негативным по отношению к волшебству? А если он был и позитивным?.. Тогда не является ли это причиной возведения городов неподалеку от этих... счастливых мест, а цитаделей чародеев – непосредственно в самих этих местах?.. Но, продолжала она размышлять, не потому ли эти места и были счастливыми, что можно было опять и опять начинать все сначала... И положительный эффект... положительное воздействие... положительная энергия... Да, есть над чем подумать...