Воздушный штрафбат
Шрифт:
Впрочем, и отдавать свою жизнь просто так Нефедов не собирался.
«Мать твою в душу! Что делать? — лихорадочно соображал Борис. — Убежать нельзя — догонят и сожрут. Вот так фокстрот!»
Принимать бой на виражах на стареньком «Спаде» — означало полностью уступать инициативу немцам и просто ждать: кому из неприятельских охотников первому удастся прошить пулеметной очередью кабину или мотор его самолета. Путь же на спасительную вертикаль Борису был наглухо закрыт дежурившей на высоте парой «хейнкелей». Это была профессионально организованная западня для угодившей в нее «куропатки».
Оттягивая неизбежный финал, Борис
Вот за его спиной появляется похожий на большого комара самолет. Борис уже успел познакомиться с огромными и свирепыми испанскими комарами, которые атаковали людей со всех сторон. Чтобы спастись от полчищ кровожадных насекомых, русским добровольцам приходилось даже в тридцатиградусную жару надевать куртки, пиджаки и шляпы. Немецкие самолеты своими силуэтами и свирепой тактикой напоминали Борису этих крылатых тварей…
Борис видит, что сейчас сидящий в «хейнкеле» пилот откроет по нему огонь, и в последнее мгновение резко бросает машину в сторону. Пулеметные трассы проходят в стороне.
Вначале Нефедов пытался уворачиваться от вражеских атак только в классической манере: виражил, уходил скольжением, крутил бочки. Но такими приемами не всегда удавалось стряхнуть с хвоста противника, искушенного в искусстве воздушного боя. Уже несколько раз вражеские пулеметные очереди прошивали крылья и фюзеляж «Спада». К счастью, пока не были затронуты жизненно важные узлы самолета, да и сам Борис до сих пор избегал ранений. Но долго так везти не могло.
Действуя строго по наставлениям из учебника, летчик-одиночка был обречен. В бою нельзя поступать по шаблону. Каждая новая ситуация требует оригинального решения.
Поэтому, заметив, что немцы приспособились к его манере, Нефедов сменил тактику: когда позади возникал очередной противник, он резко убирал газ. «Спад» словно зависал в воздухе, и «хейнкель» проскакивал вперед. Борис давал ему вслед очередь, но не особенно целясь, чтобы не подставиться под удар очередного палача. Это был рискованный прием, ибо противник тоже мог успеть погасить скорость и без труда сбить потерявший ход истребитель.
И все-таки с помощью такого трюка отважный одиночка несколько раз удачно финтанул наседающих врагов. Но Борис снова и снова обнаруживал у себя в хвосте «хейнкели», от которых все труднее становилось оторваться. Тогда он начинал стрелять в небо. Дым от выстрелов и, возможно, удары стреляных гильз о фюзеляж летящего следом самолета наводил вражеского пилота на мысль, что он столкнулся с диковинным истребителем, имеющим заднюю огневую точку. Обескураженный преследователь немедленно отваливал в сторону. Впрочем, немцы быстро раскусывали его сюрпризы и находили противоядие против всех уловок…
В конце концов за спиной у Бориса оказался, видимо, самый опытный пилот в их стае. Как Нефедов ни старался — он никак не мог сбросить методично расстреливающего его «эксперта». [106] Борис кидал машину из стороны в сторону, делал крутые виражи, но враг крепко держался сзади, повторяя все его маневры. Одна из очередей угрожающе задела машину, барабанной дробью простучав по обшивке кабины и капоту мотора. Пули уже несколько раз попадали в приборную доску, свистели возле самого уха русского летчика. Борис чувствовал, что немец уже не отцепится, а только корректирует прицел, чтобы прикончить его последним разящим ударом.
106
В люфтваффе вместо понятия «ас» практиковался термин «эксперт».
И тут Нефедов вспомнил о секретном приеме, которому его когда-то научил Хан…
Уже в облаках по дороге домой Борис злорадно вспоминал, как удивленно крутился на одном месте неожиданно потерявший его вражеский ас и как потом дружно «хейнкели» бросились в погоню за ловкачом. Но было уже поздно, вырвавшийся из плотного кольца врагов Борис успел «дотянуться» на своем израненном «Спаде» до облаков и укрыться в них, прежде чем его настигли преследователи…
В те дни Нефедову довелось встретить одного бывшего липецкого однокашника. В штаб авиационной бригады для допроса привезли немецкого пилота, выбросившегося с парашютом. Борис сразу узнал знакомого инструктора из соседней эскадрильи. Невольное уважение вызывало самообладание этого человека. Раненый, в обгоревшем комбинезоне, избитый местным населением, он не мог надеяться на милость своих победителей и, тем не менее, держался с большим достоинством; вел себя очень мужественно, отказываясь делиться с допрашивающим его испанцем секретной информацией.
В конце концов несуетливая циничная манера пленного отвечать на вопросы окончательно вывела из себя вспыльчивого контрразведчика. Он начал орать на немца; достал пистолет и, направив оружие на парашютиста, заявил, что сейчас пристрелит его, если «мерзкий наемник Франко» немедленно не начнет говорить. И тогда неожиданно для всех пленный ас, спокойно глядя в пистолетное дуло, вдруг начал насвистывать какую-то веселую мелодию. Нефедов лишний раз убедился, с каким серьезным противником приходится иметь дело в этой войне.
Борис спас немца от самосуда — уговорил испанского товарища оставить пленного в живых для будущего обмена на республиканских пилотов, оказавшихся в плену у франкистов. Когда немец через переводчика узнал, кому обязан жизнью, он сдержанно поблагодарил Нефедова. И тут Борис решил напоследок «вмазать» коллеге:
— Доволен ли герр своим русским учеником, который сегодня сдал ему экзамен? — спросил он через переводчика.
Немец понимающе ухмыльнулся и поднял большой палец:
— Гут!
Переводчик сообщил Нефедову:
— Он говорит, что вы, русские, все схватываете налету, и обещает при случае послать вам и тому парню, что его сбил, по бутылке коньяка.
Вскоре после того, как на корабле из Одессы в испанский порт Картахена доставили в ящиках первую партию разобранных истребителей Поликарпова — И-15 и И-16, — инициатива в воздухе начала переходить к республиканским ВВС.
Пересев с «летающего гроба» на новенький «ишачок», Борис наконец «отведал вкус вражеской крови». Причем первый, по-настоящему удачный для него бой поначалу складывался по так любимому неприятельскими «охотниками» сценарию. Эскадрилью Нефедова как раз только что перебросили с Северного фронта под Мадрид.