Вожак
Шрифт:
— Как называется ваше заведение?
— «Золотой ключ».
— Спасибо.
В сфере было хорошо видно, как Юлия кивает. Имплантант за ухом позволял ей слышать диалог Тумидуса с барменом так же ясно, как если бы помпилианка находилась у стойки. Трибун не стал добавлять «Жду здесь!» или что-то в этом роде. Юлия терпеть не могла дополнительные разъяснения, полагая их пустой тратой времени. Хочешь увидеть разъяренную львицу? — начни нудить в беседе с госпожой Руф.
— Накройте столик на четверых, — велел Тумидус. — Там, в углу.
— Сделаете заказ?
— Графинчик водки. Тутовая есть?
— Есть, — бармен
— Разумеется. Легкая закуска на ваше усмотрение.
— Кофе?
— Всем, кроме меня. Дальше — по обстоятельствам.
— Кофе?
В последнее время Юлий возненавидел кофе. Еще бы, если твой организм пропитался им насквозь! Работать приходилось сутки напролёт, а от синтетических стимуляторов Юлий отказался наотрез. Сейчас он и без кофеина был на взводе.
— Минеральной воды. Похолодней.
Мамерк фыркнул с осуждением: вопрос предназначался госпоже Зеро, а консультант беспардонно нарушил субординацию.
— И мне воды, — кивнула старуха.
Лысый набрал заказ в сервисной голосфере. Три высоких бокала — два с водой, один с ядовито-жёлтым апельсиновым фрешем — выехали из недр стола. Сделав глоток, Юлий оглядел зал ожидания. Бизнес-класс-II, автоматическое обслуживание. Строгий интерьер в стиле «хай-тек»: льдистые тона. Большинство столиков занято. Гул голосов время от времени перекрывало бархатное контральто информателлы:
— Рейс № 1274/2 «Тилон — Бисанда — Тишри» прибыл по расписанию. Встречающих, не имеющих программы индивидуального слежения по имущественным, религиозным или иным причинам, просим пройти в зал прибытия номер три первого восточного терминала…
Сейчас не стоило опасаться агентов бесчисленных разведок и контрразведок, которыми кишела Тишри. Шефы спецслужб получили недвусмысленные приказы из самых верхов, считай, из поднебесья: в дела Совета Лиги до особого распоряжения не лезть! Увы, независимым журналистам отдать такой приказ было некому. А прозрачные намёки поумерить пыл действовали на эту братию, как красная тряпка на быка. В итоге госпожа Зеро вместо VIP-зала ожидания облюбовала тихую заводь, многолюдную и непритязательную, где акулам гала-новостей не придет в голову искать жирную добычу.
Монету прячут среди других монет, человека — в толпе.
Полностью избежать утечки информации по Астлантиде не удалось. Кое-что просочилось на ранней стадии, во время отправки первых кораблей Лиги. Сплетни, домыслы, искаженные обрывки сведений, более или менее достоверных. Информационное пространство Ойкумены пришло в движение, подогреваемое запахом сенсации и воплями-заклинаниями о свободах граждан:
«Народ имеет право знать правду!»
Требовалось выпустить пар из котла, иначе варево выплеснулось бы мутным потоком, обжигая правых и виноватых. Коммюнике Совета Галактической Лиги было предельно лаконичным:
«На дальней границе Ойкумены найдена очередная обитаемая планета с цивилизацией ранне-технологического уровня развития. В настоящее время СГЛ рассматривает вопрос о включении планеты в Лигу. Ситуация осложняется рядом вялотекущих конфликтов между туземными государствами. В повестку заседания СГЛ включен вопрос о возможности высадки на планету ограниченного миротворческого контингента ВКС Лиги».
Прочитав коммюнике, Юлий восхитился. Ни слова лжи! Даже насчет «уровня развития» — чистая правда. О том, что астлане — энергеты, в коммюнике тактично забыли упомянуть. Опять же, акценты: «очередная обитаемая планета», «вялотекущие конфликты», «возможность высадки»… В итоге событие, грозящее потрясением основ, низвелось до малозначительной рутины. Открыли каких-то варваров! Их что ни год открывают. Туземцы грызутся между собой? Грызня в порядке вещей. Принимать новичков в Лигу или нет? Пусть у Совета голова болит: принимать, не принимать, на каких условиях…
Репортёры пытались узнать больше. Им скормили ряд несущественных подробностей, а также снимки астланских джунглей. Порция экзотики, от которой зрители увяли через пять минут. В финале пресс-атташе Совета дал краткое интервью, отделавшись обтекаемыми формулировками и ничего не сказав по существу.
По части демагогии атташе имел большой опыт.
Сенсация оказалась дутой, материал не стоил драгоценного внимания прессы. Лишь бойцы «жёлтых» — наижелтейших! — каналов с упорством шакалов кружили вокруг штаб-квартиры СГЛ. Они пытались разговорить всякого, кто имел доступ хоть к чему-нибудь. С назойливыми щелкоперами следовало быть настороже. Если уверятся, что от них скрывают что-то важное — зубами вцепятся, добудут информацию всеми правдами и неправдами.
А что не добудут, сами сочинят.
Из-за шакальих стай Юлию Тумидусу настоятельно рекомендовали не покидать территорию представительства Помпилии без крайней необходимости. Это была вторая причина, по которой он за три месяца не успел полюбоваться Сиккимом — городом, где располагалась штаб-квартира СГЛ.
Первая же и главная причина была — работа.
Ежедневные сводки по энергоресурсу рабов. Отдельно тех, что принадлежали погибшим либурнариям. Отдельно — по рабам уцелевших: Кнута, Змея и Ведьмы. Отдельно — по рабам декуриона Жгуна, погибшего при попытке клеймения. Рабов центуриона Скока, высосанных досуха, кремировали; эту графу статистики закрыли навсегда. Результаты экспериментов по установлению связи через рабов: как дальней, так и внутри системы. Отчёты военнослужащих…
Бесконечные вопросы без ответов.
— Результаты — мне, и только мне. В крайнем случае, Мамерку, — велела госпожа Зеро. — Представителю я буду сообщать сама.
«…то, что сочту нужным», — мысленно закончил за неё Юлий.
Когда косяком пошли данные по системе: параметры континуума, напряженности полей, коэффициенты искажения радиоволн в атмосфере — он взбеленился: сказались бессонные ночи.
— Я — энергетик! А тут нужен физик, ясно вам?! — змеёй шипел Юлий, стараясь не сорваться на крик. — Не знаю, какой! Астрофизик! Квантовый механик! Специалист по теории поля! Гений-универсал! Знаете такого? Нет? Ищите, чтоб вас!
Шипение произвело эффект. Мамерк опешил, обалдел, сдал назад. Не будь адъютант госпожи Зеро лысым, волосы его встали бы дыбом.
Физик прибыл на Тишри через три дня. Анк Эмилий Назик, доктор наук, профессор Института фундаментальной физики континуума — молодой человек застенчиво топтался на пороге. Серый, неприлично мятый костюм висел на докторе Назике, как на вешалке. Гений-универсал напоминал вчерашнего студента, в лучшем случае — аспиранта. На Мамерка он поглядывал, как заключенный — на конвоира.