Вожак

Олди Генри Лайон

Мы в студии, уверился Марк. Имперский наместник записывает обращение к расам и народам. Пафос, штампы, риторические вопросы. Блеск дубовых листьев на погонах. Марк невольно оглянулся в поисках камер, микрофонов, оператора за стеклом. И, разумеется, непременного Игги Добса — кто еще мог за считанные секунды соорудить Титу Флацию новый имидж?

— Прекрасно, — одобрил Гвидо. Странности поведения Великой Помпилии, олицетворенной в наместнике, равно как одобрительное молчание госпожи Зеро, вне сомнений, о многом говорили председателю Совета Лиги. — Я

записываю, если вы не возражаете. У вас есть готовая медиа-концепция?

Не меняя позы, Гвидо Салюччи подобрался: хищник перед прыжком. Взгляд сделался острым, словно не у Марка, а у него стояли фасеточные имплантанты, причем в обеих глазницах. Слова Тита переключили взор председателя на высокочастотный диапазон спектра.

— Генеральный концепт: правда, только правда, и ничего, кроме правды.

— Уточните.

— Правда дозированная. Поданная в верном ключе.

— Захват инициативы?

— Информационный удар на опережение.

Облик и речь Тита Флация вновь подверглись кардинальным изменениям. Командир излагал план военной кампании: перераспределение сил, направление главного удара, отвлекающие маневры, задействование камуфляжных полей.

— Пресса?

— Никаких противоречий с материалами, которые проходили через них ранее.

— Агрессивная цивилизация энергетов зашла в эволюционный тупик, — Гвидо Салюччи наглядно продемонстрировал захват инициативы, предложенный Флацием. Эти двое понимали друг друга с полуслова. — Решение Совета Лиги, предложенное Великой Помпилией и принятое квалифицированным большинством голосов, в данной ситуации было единственно возможным. Контроль над планетой, прекращение массовых убийств, граничащих с геноцидом; мягкий и бескровный перевод на технологический путь развития.

Дозированно, подумал Марк. В верном ключе. Предупрежден, значит, вооружен. Он едва успевал отслеживать переход подачи, а главное, переводить для себя всё услышанное с языка высокой политики на общечеловеческий. Мимолетное уточнение, касающеся принятого решения — «предложенное Великой Помпилией» — опасно резануло слух. Но отступать было некуда. Шла Большая Игра, Марку в ней места не отводилось. Похоже, что и госпожа Зеро выбрала для себя трибуну зрителя — старуха молчала, откинув голову на спинку кресла.

— Первая фаза миротворческой операции…

— …установление контроля и прекращение убийств мирных граждан…

— …прошла успешно. Желающие могут ознакомиться…

— …с документальными репортажами…

— …и отчетами специалистов Лиги…

— …как военных, так и гражданских…

Астланские космонавты пьют «Шарма Мускат Роже» на брудершафт с абордажными коммандос. Бравый десантник с мальчишкой-туземцем на руках прыгает с чердака горящего здания на аэроплатформу. Солдаты складывают оружие, сдаваясь без единого выстрела. Врачи Ойкумены вытаскивают с того света незадачливого террориста…

За год не пересмотришь.

— Часть дадим в новостях, — развивал успех Тит Флаций. — Часть — в вирте на официальных ресурсах Совета. Параллельно организуем утечку. Пусть дорвутся до жареного и убедятся: корочка не подгорела.

— Дальше? — подбодрил его Гвидо Салюччи.

Председатель Совета отлично представлял себе, что дальше. Но озвучить наиболее скользкую часть плана он доверял помпилианцу. «Я записываю, если вы не возражаете…» В случае удачи эта запись нигде не всплывет. В случае провала…

Снявши голову, по волосам не плачут.

— А дальше — осложнения планетарного масштаба. Мы недооценили, насколько геноцид, ставший неотъемлемой частью истории астлан, как расы, извратил их психику. Лишенные возможности убивать, астлане сошли с ума. Либо продолжить резню, либо свести счеты с жизнью — таков был выбор народа. Силам Лиги пришлось спешно покинуть Остров Цапель, предоставив туземцев их судьбе.

— Нам вменят в вину недальновидность. Мы бросили умалишенных дохнуть от голода и жажды. Мы не попытались их образумить, а значит, спасти.

Играя за противника, Гвидо искал слабые места обороны.

— У нас найдется, чем ответить, — наместник резко встал, почти вскочил. Казалось, Тит Флаций, тряхнув стариной, собрался в рукопашную. — Да, миротворцев эвакуировали на орбиту. Но беспилотников с камерами на планете у нас более чем достаточно.

Он шагнул к столу, к динамической реконструкции:

— Любуйтесь, обвинители!

Лица, лица, лица. Уставились в небо. Подбородки блестят от клейкой слюны. Взгляды — вожделение. Запали щёки, заострились скулы. Уже покойники, осталось чуть-чуть. Вливаются в город толпы изможденных дикарей…

— Им вы предлагаете помочь? Их вы хотите убедить? — легко, как опытный ныряльщик в воду, представитель Великой Помпилии вошел в роль гневного оратора. — Образумить? Спасти от самих себя?!

Вынырнул. Отряхнулся.

— Для желающих убедиться лично — полный карт-бланш. Вплоть до спуска на планету. Пусть тузики сунут гуманисту в руки кремневый ножик: режь нас! Скорее! Посмотрим, как гуманист тогда запоёт… А мы подпоём: пустим в эфир запись с экстремальной кардиологией. Вырезание сердца, помещение его в энергоприёмник — со всеми подробностями. Как в цирке: «Смертельный номер! Слабонервных просят удалиться!» Я заранее могу сказать, каким будет в итоге общественное мнение. Если уж нас, помпилианцев, мягко говоря, не любят…

— Договоримся с гематрами, — развил идею Гвидо Салюччи. — Запросим экспертов: какова была вероятность подобного развития событий? Уверен, вердикт нас устроит. Спорить с гематрами — выставлять себя на посмешище перед всей Ойкуменой. И вот еще…

Взгляд председателя Совета уперся в Марка, сидевшего тише мыши. Обер-центурион Кнут едва удержался, чтобы не взлететь из кресла и, щёлкнув каблуками, замереть по стойке «смирно».

— Лучшая приправа к горячему: рассказ очевидца. Видеоролик с участием миротворца, чудом вырвавшегося из астланского ада. Бедняга на собственной шкуре испытал радость общения с цаплями… Справитесь, капитан-командор?