Вожаки и ведомые, или Как выжить в Мире мальчиков
Шрифт:
Впрочем, высокий статус дают игрокам и другие виды спорта. Например, на Среднем Западе и на Севере – это хоккей, на Юге и в Техасе (да и повсюду) – американский футбол. В больших городах и некоторых областях Среднего Запада – баскетбол. Эти виды спорта тоже могут создавать у атлетов ощущение вседозволенности, однако ни один из них не породил столь наглую культуру фанов.
Еще ни одно сообщество родителей так быстро не становилось для старшеклассников стереотипным образом отчаянных «социальных альпинистов», которые поощряют в сыне дурные побуждения, а если проделки отпрыска переходят все границы, отрицают его вину или покрывают его.
Тренеры по лакроссу и игроки скажут: профессиональные лакроссеры терпеть не могут субкультуру лаксбро. Я общалась со многими тренерами и игроками – даже с теми, кто посещает школы I уровня, – пообещав, однако, что не раскрою имен. Вот что сказал один из них:
Эти парни, бывает, даже и не любят играть в лакросс, они не цвет спорта. Для них участие в команде – социальный механизм. Самоутверждаясь за счет нашего вида спорта, они бросают тень на подлинных игроков. Они как тупые бараны, которые прут напролом, без тактики и стратегии. Не проникаются сутью игры, но товарищи по команде смотрят на это сквозь пальцы. Со стороны, кстати, этого почти не видно.
К несчастью, мажоры из привилегированных школ именно так понимают исключительность, а уж когда подобное мировоззрение сочетается с участием в каком-нибудь виде спорта, скомпрометированном множеством белых мажоров, то мы получаем мега-сволочь.
Понимаете, в чем беда? Лаксбро получают карт-бланш от игроков любимой команды, однако, родители, знайте: ваш сын должен сохранять бдительность. Если кто-то говорит: «Это нормально, мы так всегда поступаем», или: «Это же традиция», сын вместе с вами должен задаться вопросом: «А почему?». Почему для лаксбро нормально и приемлемо вести себя по-свински? Даже если ваш сын считает этих ребят глупыми и искренне презирает их, но при этом не препятствует им, то, выходит, он им пособничает.
Повторюсь: со многими видами спорта дело обстоит так же – одни игроки покрывают других. Разница лишь в том, что в лакросс играют в основном белые мажоры. У мажоров, как правило, очень богатые родители, которые покрывают сыночков и вытаскивают их из неприятностей – совершенно заслуженных.
Если ваш сын хочет играть в лакросс или уже играет, знайте, что его ждет. Ему потребуются определенные навыки, чтобы противостоять такому умонастроению. При этом он вовсе не обязан отказываться от любимой моды. Если ему нравится прическа а-ля салат-латук, то ради бога, пусть ходит с длинными волосами. Главное – иметь мужество требовать от себя и от команды достойного поведения.
ДЕЛО НЕ ТОЛЬКО В ЛАКСБРО
Ребята из редколлегии боятся, что мой дом закидают зажигательными бомбами. Однако дело не только в лакроссе: в любом виде спорта спортсменов подстерегает искушение вести себя по-скотски, но больше всего подвержены ему участники тех видов, которые наиболее соответствуют правилам СЦМС.
Любой атлет может зазнаться при стечении определенных обстоятельств – например, его способностей хватило пройти в команду, но не хватило, чтобы достаточно выделиться из «серой массы»; его команда любима и почитаема в школе; тренер в глазах окружающих стоит над законом, «мотивирует» игроков унижениями и оскорблениями, отворачивается, когда они унижают друг друга; команда – часть истории и традиций школы; и/или его родители так гордятся сыном, что прощают ему скотское поведение.
Совсем недавно (пару месяцев назад) игроки одной из калифорнийских футбольных команд подали в суд на тренера: их изнасиловали инородными предметами товарищи по команде, а он, зная о происходящем, ничего не предпринял. В Джорджии точно такой же иск предъявлен игроку в американский футбол. В Огайо игроки в американский футбол изнасиловали на вечеринке девушку, а после записали на видео непринужденную беседу о ней; их тренеры высказывались в том ключе, что, дескать, девчонке нельзя верить. Я слышала, как родители оправдывают поведение мальчиков и юношей тем, что они, мол, «прикалываются».
В таких ситуациях лицемерие взрослых просто зашкаливает, и это – самая сложная часть моей работы. Прошу, поверьте: неважно, в какую «приличную» школу ходит ваш сын – он ни от чего не застрахован. За свою карьеру я навидалась, как директора, тренеры и прочие влиятельные школьные работники закрывают глаза на физическое и эмоциональное унижение своих подопечных. От этого никуда не деться. Даже самые зазнавшиеся и задиристые атлеты в школе не станут травить жертву, пока не убедятся: взрослые не захотят или не смогут им воспрепятствовать.
Впрочем, подобный сценарий – необязателен. В книге «Season of Life» («Сезон жизни») Джо Эрман, бывший игрок НФЛ и тренер-волонтер, написал, как для его игроков начинается очередной сезон.– Наша задача? – спрашивает он.
– Любить нас, – громким хором отвечают парни.
– А ваша задача? – кричит он.
– Любить друг друга!
– Мне плевать, какие вы: качки или дистрофики, высокие или мелкие, звезды команды или первый раз вышли на поле – все это меня не волнует. Вы здесь, вы часть команды, и мы вас любим. Вот так, все просто. Мы пройдем через все вместе как команда… как сообщество. Только здесь вы будете вместе работать с такими разными людьми – разными в плане расы, социального статуса, достатка. Быть вместе и работать вместе – это прекрасно. Наслаждайтесь.
Берите от работы в команде все самое лучшее, оно – ваше. Узы, которые вы обретете здесь, останутся с вами навсегда, до конца жизни.Вот чего заслуживает ваш сын и любой другой мальчик или юноша.
15. Выходя за пределы
Каждый человек, по умолчанию, заслуживает достойного обращения. Не обязательно быть членом какого-либо религиозного или политического сообщества, чтобы вызывать уважение и уважать право другого человека на жизнь.
В этом свете гомофобия – уже не просто вопрос толерантности. Гомофобия – один из краеугольных камней процесса обучения мальчиков тому, какими мужчинами можно быть: мужчинами, которые не боятся выступать против жестокости, или мужчинами, которые сами активно или пассивно ее проявляют. Если родители и педагоги, прикрываясь религиозными или семейными ценностями, не считают гомофобию формой травли, они предают подопечных. Нейтралитет здесь неуместен. Если вы убеждены, что каждый из нас заслуживает человеческого обращения, и вы признаете свою ответственность адекватно воспитывать детей, то должны занять позицию, резко противоположную гомофобии.
Если вы родитель, поговорите с сыном прямо сегодня – перед сном, или завтра – по пути в школу. Не переживайте, что прежде вы никогда не говорили с ним на такие темы или если он смутится. Успокойте сына, что он ничего дурного не сделал; вы-де просто размышляли и хотите поделиться соображениями.
Если вы тренер или учитель, выделите минут пять на разговор с воспитанниками, чтобы сказать нечто вроде: «Хочу, чтобы вы поняли: у всех вас есть право посещать мои уроки (играть в команде) и не бояться. Если не понимаете – так и скажите, потому что моя обязанность – донести до вас эту мысль. Если я что проглядел или где-то ошибся – дайте знать. Обязательно».
Голубые мальчики переживают те же страхи, трудности, подъемы и падения в романтическом плане, что и мальчики-натуралы – за одним непростым исключением. У геев все гораздо сложнее. Им не просто надо смириться с тем, кто они; они живут в окружении, которое непонятно как воспримет их сущность. Кроме того, всегда найдутся те, кто посчитает себя вправе унизить их. Еще бо́льшую угрозу для геев представляют взрослые, обязанные, по идее, следить за благополучием и безопасностью всех детей и, тем не менее покрывающие ребят-гомофобов. (Не препятствуя гомофобии, они ей потворствуют.)
Я попросила нескольких ребят-геев из редколлегии, у которых, кстати, много друзей среди натуралов, поделиться тем, что вам, по их мнению, знать необходимо. Иэн, одиннадцатиклассник из Огайо открылся и семье, и одноклассникам.
Я устал от ярлыков и предубеждений, вроде того, что мы, геи, лучшие подружки для девчонок. Я не такой. Да, у меня полно подруг, но я же не таскаю их с собой по магазинам, и мы не рыдаем вместе над фильмом «Дневник памяти». Меня бесит, когда люди думают, будто я знаток бродвейских мюзиклов.
Еще я попросила Мэтта, тоже одиннадцатиклассника, который только недавно открылся близкой подруге и папе, описать, каково это – осознать, что ты гей.
Когда сознаешь, что тебя влечет – пусть и не сильно – к твоему же полу, начинаешь бояться. От этого чувства не отмахнешься, не убедишь себя: мол, ерунда, пройдет. Я говорил себе, что запутался, что в принципе не могу оказаться геем, противоестественным, извращенцем. Люди вокруг постоянно употребляют слова «гомик», «педик», если хотят обозвать кого-то глупым или слабым. Сам собой напрашивается вывод: таких, как я, ненавидят. Я боялся того, кто я есть, среди лучших друзей, в кругу семьи, с родителями – самыми важными для меня людьми.