Вождь чернокожих
Шрифт:
Негров, мы связали и остались ночевать, чтобы с утра окончательно решить, нападать или нет.
Глава 9 Погоня
Ночь прошла в целом спокойно, только утром посеревшие от страха пленные тихо молились своим богам, уже думая, что не выживут, но лично мне они были не нужны, а брать лишний грех на душу, было ни к чему.
В воздухе же появились едва ощутимые нотки гари и разлитой в воздухе беды. Сердце тревожно застучало и я отпустил пленных негров, популярно объяснив им, зачем я пришёл, и что будет со
Развернув отряд, я ускоренным маршем двинулся назад, попутно объяснив моим недоумевающим чёрным товарищам, что они не правы и сумасшедший вовсе не я, а они, если думают, что надо наступать, бросив неприкрытый тыл.
Я сильно опасался, что мы ненароком встретим большой отряд охотников на рабов и не успеем вовремя вернуться в свою деревню, которая была мне дорога, как память о первых днях моего появления здесь. И мы спешили, изо всех сил, стараясь не терять бдительность.
Нас никто не искал и мы то же никого не искали, только следы заметали. За первые сутки ничего не произошло, только иногда ветер доносил до нас запах гари. Хотя леса остались позади, а впереди простиралась саванна, которая ещё до конца не просохла после сезона дождей.
На вторые сутки, мы преодолели половину пути до деревни, начиная узнавать уже знакомые места и найдя место битвы с леопардом, чья шкура висела теперь на моём плече.
Хоть картину с меня пиши, или на крайний случай поэму. — "Чёрный витязь в леопардовой шкуре" А…, звучит?!
Мы двигались вперёд по знакомой местности, когда из места, которое мы уже прошли, и из уже начавшей редеть травы вырвалась бешеная девчонка по имени Нбенге и бросилась ко мне. Мои уроки маскировки не прошли даром и, завидев нас издалека, она спряталась в траве, а потом, когда мы проходили мимо неё, рассмотрела нас и, узнав, подбежала ко мне.
Мы только успели повернуться к ней, когда она, нагнав колонну воинов, отыскала глазами меня и с громким плачем бросилась на шею, заливая слезами мою грудь, стала рассказывать, что на наше селение напали ночью, когда все спали, и её жители, не смогли вовремя убежать.
Двоих воинов убили сразу, остальные были взяты в плен, вместе с остальными жителями деревни. Спаслись, только несколько человек, затерявшись в черноте ночи. Одними из них, были старая Мапуту, которая по привычке не спала ночью и её внучка Нбенге, которая самым наглым образом, спала в моей хижине, пользуясь покровительством своей бабки.
Заслышав шум схватки и яростные крики нападающих, они не стали хватать все нужные и ненужные вещи, а взяв минимум еды и всякую ценную для них мелочёвку, сразу побежали прочь от деревни, которая была, как оказалось грамотно окружена.
Всё-таки, мои воины, так пока и не научились грамотно воевать и обороняться, и прохлопали охотников за рабами своими ослиными ушами. Из кольца, Нбенге с Мапутой вырвались благодаря лишь тому, что внимательно слушали мои наставления, как надо прятаться и почему.
Да и были они посообразительней остальных, поэтому, не помчались сломя голову, а стали передвигаться украдкой и вовремя заметили врагов, а потом ползком, проскользнули мимо оцепления. Переждав ночь в зарослях слоновьей травы и проследив, куда уводят жителей разграбленной деревни, Нбенге по команде старухи, отправилась к нам за помощью, надеясь, что мы ещё живы.
И сейчас стояла, прижавшись ко мне и дрожа всем хрупким и ещё не созревшим телом, сотрясаясь в рыданиях. Отстранив её от себя и вытерев её заплаканную мордашку леопардовой шкурой, я задумался.
Девчонка успела вовремя. Если бы мы, уже напали на старшее селение, я бы не смог бросить его и помчаться на помощь. Да это было бы уже и бесполезно. Охотники за рабами, вместе со своей добычей, были бы уже далеко, и следы их давно уж растворились бы в саванне.
Нам оставался один дневной переход до деревни, так что шанс нагнать охотников был, тем более, обременённые рабами, они должны были двигаться вдвое, если не втрое медленнее. Услышав, про нападение, воины изрядно возбудились и стали потрясать щитами и бить себя копьями в грудь в припадке ярости и негодования. Оценив их настрой, я дал приказ выдвигаться ускоренным маршем.
Что было хорошее в моих воинах, да в принципе и во всех других представителях этого племени, так это то, что они, могли очень долго и быстро идти, преодолевая огромные расстояния пешком. Процесс эволюции и естественного отбора давал о себе знать, оставляя наиболее жизнеспособных представителей человеческого племени, проживающего в условиях дикой природы.
Никаких других средств передвижения, здесь больше не было. Ни коней, ни ослов, ни верблюдов, я ещё ни разу не видел, тем более других более экзотических ездовых животных вроде страусов, волов или собак. И очень сильно сомневался, что они есть и у охотников за рабами.
Всё дело в том, чтобы добраться до нашей саванны, надо преодолеть влажные джунгли и горы, поросшие ими же, что окружали окрестности, где проживало племя "банда". Так что охотникам, передвигаться предстояло, только на своих двоих. Взяв бешеный темп, мы не смогли его долго поддерживать и вскоре сбавили до приемлемого, но быстрого.
День, пролетел незаметно, но мы продолжали двигаться. Наконец, поняв, что всем надо отдохнуть, чтобы с новыми силами дойти до деревни, а потом броситься искать людей, я дал команду на привал и сон. Ночь, прошла также незаметно, как и день, подкрепившись завтраком, мы с первыми лучами солнца, уже шли в деревню. Её мы достигли, когда солнце, даже не успело стать ещё в зенит.
О том, что в деревне, все, мягко говоря, не хорошо, нас оповестили грифы, кружившие над ней. Я, вместе с воинами устремился вперёд, желая одновременно, как можно быстрее увидеть её и также, не желая видеть, зная, ЧТО за зрелище, меня ждёт.
Сейчас передо мной предстала мрачная картина войны и опустошения. Разбитые и разграбленные хижины, которые стоили стольких моих трудов. Их, пытались поджечь, но глина не горит, поэтому просто разбили, что смогли. Повсюду были видны пятна крови припорошённые пылью, разбитые глиняные горшки и трупы несчастных, которых бросили там, где и убили.