Вождь и призрак
Шрифт:
Девушка пригладила белокурые волосы и в упор посмотрела на Линдсея. Ему показалось, что она не прочь пофлиртовать. Возвращаясь, Линдсей применил еще один актерский прием: стоя в дверях, повернулся, словно не входил в комнату, а ВЫХОДИЛ из нее.
«Девица не слишком умна, — решил Линдсей, — но что касается мужчин, то она их видит насквозь, это ей дано от природы».
— Я маг и чародей, — лукаво ответил он. — Я только что прилетел сюда, чтобы повидаться с фюрером.
— Он уехал в это жуткое место, в Волчье Логово. Пойдемте, вы составите мне компанию. — Девушка пошла по коридору в другую
— Я умираю со скуки, когда он бывает в Растенбурге, — продолжала Ева Браун. — Садитесь на диван, рядом со мной. Я как раз сварила кофе. Настоящий кофе…
Растенбург? Растенбург в Восточной Пруссии. Неужели ему удалось выяснить, где находится ставка Гитлера? А тут, в Бергхофе, творится что-то странное. Кранц, конечно, может не знать о том, что фюрер в Бергхофе… однако Ева Браун, про которую ходили слухи, будто она любовница Гитлера, должна знать, где он?! Но тогда кто этот человек, выплясывавший внизу перед зеркалами? Линдсей терялся в догадках, а Ева принесла две чашки, поставила их на низенький столик и села рядом с англичанином на диван.
— Что-то я вас раньше не видела, маг и чародей, — сказала она, забавляясь нехитрой игрой, которую он ей предложил.
Линдсей интуитивно угадал, что ей по душе детские забавы. Ева любила развлекаться.
— Интересно, что вам сказал ваш хрустальный шарик? — прищурилась она. — Фюрер скоро приедет?
Линдсей не успел ответить. Дверь распахнулась, ударившись о стену. Комнату заполонили эсэсовцы со «шмайсерами». Их было семеро во главе с полковником в обычной форме. Кранц застыл на пороге.
— Извините нас, фройлен, — почтительно сказал полковник. — Но это очень подозрительный тип.
Затем полковник повернулся к Линдсею и произнес совсем другим тоном:
— Отвечайте сию минуту: кто вы такой? Я Мюллер, комендант Бергхофа. Нас никто не предупредил о вашем приезде…
Мюллер был гораздо опаснее Кранца. Линдсей медленно встал и внимательно оглядел с ног до головы прямого, как палка, сурового немца.
А потом ответил спокойно, почти небрежно:
— Вряд ли вы останетесь тут комендантом… Я прибыл со специальным поручением, которое касается лично фюрера, и никого больше.
Мюллер быстро сделал три шага вперед, схватил Линдсея за воротник и рванул его на себя. Под эсэсовским мундиром показалась форма английского летчика. Комендант подбоченился.
— Мне сразу показалось, что тут дело нечисто. Ладно, посидишь в камере… в качестве награды…
— Вас вот только кто вознаградит? Как только фюрер сюда приедет, он…
Взбешенный дерзостью Линдсея, эсэсовец поднял автомат и врезал ему прикладом по челюсти. Англичанин отлетел назад, ударился о стену и сполз на пол. Ева выбежала из комнаты. Линдсей утер кровь со рта. Он в последнюю секунду сумел увернуться, и эсэсовец лишь рассек ему губу.
— Я надеюсь, рана еще не заживет до приезда фюрера, и он ее увидит, — бесстрастно молвил Линдсей.
В глазах Мюллера промелькнула тревога.
Кранц нерешительно вошел в гостиную и пролепетал:
— У него в комнате сейф… Я дал ему ключ… Он говорил о каких-то секретных документах…
— Я подполковник авиации Ян Линдсей, — быстро проговорил англичанин. — Племянник герцога Дункейта. Я был знаком с фюрером до войны. Эти документы предназначены только для его глаз. Я угнал самолет и прилетел сюда из Алжира. Неужели вы считаете, что я задумал совершить самоубийство? Я был членом Англо-Немецкого клуба. Это все, что я намерен вам сообщить до встречи с фюрером. Если вы дорожите своей непыльной работенкой, тот лучше пошлите в Волчье Логово депешу и сообщите о моем прибытии. А пока что я хочу вернуться в мою комнату..
Его отвели туда и обыскали под наблюдением Мюллера. Однако ничего не нашли, кроме ключа от вмонтированного в стену сейфа и удостоверения подполковника ВВС. Мюллер внимательно изучил удостоверение и вернул его Линдсею, а ключ взвесил на ладони, словно не зная, как с ним поступить. Линдсей к тому времени уже оделся и принялся подстрекать Мюллера, тем самым подспудно побуждая его принять нужное решение:
— Ну, давайте! Что же вы? Откройте сейф! Вскройте пакет и ознакомьтесь с его содержимым! Но едва фюрер узнает, что вы видели эти бумаги, не пройдет и часа, как вас поведут на расстрел..
Линдсей верно угадал характер Мюллера и играл на его слабостях. Это была старая военная лошадь, которую, наконец, отпустили попастись на травку… Туповатый, лишенный воображения, он долго выслуживался и теперь надеялся получить армейскую пенсию. Эсэсовец — тот самый, что ударил Линдсея, — снова поднял автомат.
Мюллер рявкнул:
— Клаус! Приказания здесь отдаю я! Ты уже и так накинулся на арестованного без моего разрешения…
И Линдсей понял, что победил! Мюллер уже отмежевался от бесчинства Клауса… А значит, до приезда Гитлера комендант ни за что не откроет сейф!
Мюллер положил ключ в карман.
Линдсей снова обратился к нему:
— Если вы возьмете ключ, я должен буду безвылазно сидеть в комнате.
— Господи Боже мой! Почему?
— Да ради вашего же блага, тупица! Только так я смогу уверить фюрера, что никто не видел содержимого пакета… только если скажу, что я торчал тут все это время! А раз так, будьте любезны присылать мне сюда еду три раза в день… И чтобы пища была горячей! Я обычно завтракаю в…
Мюллер был сражен. Дождавшись, пока Линдсей закончил фразу, он и его подчиненные вышли из комнаты. Англичанин услышал, как кто-то запер дверь снаружи. Он вытер о брюки вспотевшие ладони. Так, теперь весь расчет на то, о чем он предусмотрительно не упоминал в перепалке с нацистами.
Комендант, переполошившись из-за его появления, срочно пошлет депешу в Волчье Логово, умоляя распорядиться: что же теперь делать. Когда известие дойдет до Растенбурга, фюрер, конечно, будет заинтригован. Линдсей поставил на карту буквально все, уповая на знаменитую феноменальную память Гитлера. Он надеялся, что фюрер припомнит встречу с юным пронацистски настроенным англичанином в довоенном Берлине.
Сидя на стуле и чувствуя, как наваливается усталость — сказалось все пережитое, — Линдсей вдруг понял, что у него есть еще один повод для беспокойства. Его пребывание в штаб-квартире Союзных войск в центральном Средиземноморье было очень кратким, а генерал Александер казался человеком весьма надежным…