Вождь и призрак
Шрифт:
Даже после того, как была установлена дальнодействующая антенна, он соблюдал меры осторожности. Швейцарский инженер, не военный, а штатский, протянул провода по периметру комнаты, поверх рамы картины.
Ресслер давно приготовил убедительное объяснение.
— Я хочу слушать «Би-би-си», ловить их передачи, — сказал он. Жена Анна ждала Ресслера в дверях. Наконец раздался знакомый звук — захлопнулась дверца кухонного шкафа.
— Давай лучше я дождусь курьера от Массона, — предложила Анна. — А ты ложись в постель и постарайся уснуть. Я сняла копию с
— Что бы я без тебя делал? — вздохнул Ресслер.
— Умер бы с голоду.
— Из-за этой проклятой войны все полетело кувырком, — продолжал Ресслер. — Я немец, а получаю шифровки из антинацистского подполья. И передаю их потом в Москву! Я обеспечиваю швейцарской разведке копии с них — мы именно так договаривались, за это они и разрешили мне работать в их стране. С ума сойти можно, да?
— Пожалуй…
— Я получаю донесения от какой-то очень важной персоны. Наверняка мы с ним никогда в жизни не встречались. Он безумно рискует. Потом я передаю информацию от неизвестного Дятла такому же неизвестному Казаку. Прислушивается ли кто-нибудь там, в Москве, к нашим сообщениям? Русские до сих пор не могут победить…
— Мы узнаем, когда они к нам прислушиваются, — сказала Анна.
— Как, позволь поинтересоваться, как?
— Когда Красная Армия пойдет по Европе… Если это, конечно, случится. Ладно, Рудольф Ресслер, в последний раз тебе говорю: ложись спать!
Глава 11
Хайнц Куби, двойник фюрера, немного отдохнул и вызвал к себе Мартина Бормана. Для этой встречи Куби нарядился в форму Гитлера, которую тот носил во время войны: в темные галифе и военный китель.
Войдя и прикрыв за собой дверь, Борман увидел, что Куби расхаживает взад и вперед по комнате, заложив руки за спину.
Борман внимательно осмотрел, что называется, творение своих рук и остался доволен. У него возникло ощущение, будто он находится в присутствии настоящего фюрера. Актеришка начал разговор с фразы, весьма характерной для Гитлера.
«Даже, пожалуй, чересчур типичной», — подумал Борман, которому не терпелось проинструктировать Куби.
— Первый военный совет прошел хорошо, Борман. Вы, конечно, поняли мою тактику? Сам я говорил очень мало, а все остальные докладывали мне обстановку на Восточном фронте. Зато на следующем совете я сразу начну отдавать приказания…
Это чертовски опасно! — запротестовал Борман. Он нервно оглядел простую, без затей обставленную комнату. — Я надеюсь, мы тут одни?
— Конечно! Неужели вы думаете, я не принял мер предосторожности, вызывая вас сюда?
«ВЫЗЫВАЯ»… Бормана покоробило. Он-то считал, что Куби во всем от него зависит, по каждому поводу будет спрашивать его совета! А вместо этого актеришка, игравший роль Адольфа Гитлера, обращается с ним как начальник с подчиненным!
А Гитлер продолжал:
— Мне прежде всего нужно детально уяснить обстановку. Тогда я смогу все контролировать.
— Контролировать? — Борман был ошеломлен. — Но вы же не обладаете нужными знаниями, чтобы руководить операциями, в которых участвуют миллионы человек!..
— Если вы перебьете меня еще раз, то я вас выгоню, — пригрозил Гитлер. — Торча в Бергхофе, я постоянно готовился, я ждал, когда наступит мой звездный час!
Он начал размахивать руками, как бы подтверждая свои слова яростной жестикуляцией.
— Я изучал Клаузевица, фон Мольтке, всю военную литературу, которую только смог обнаружить в библиотеке… Все книги, которые читал мой предшественник, вызубрил от корки до корки. Так что если нужно, прочту их вам наизусть задом наперед! Вы забываете, Борман, что у меня великолепная память на факты…
— А если я вас не поддержу?
— Говорите «мой фюрер»! — прошипел двойник. — Вот как вы должны ко мне обращаться! И наедине, и на людях! Неужели вы думаете, что можете меня выдать? Разве не вы привезли меня в Волчье Логово? Как, по-вашему, сколько вы тогда сможете продержаться? Ну, отвечайте!
— А вы полагаете, никто не распознает в вас самозванца? — хмыкнул Борман. — Даже Кейтель с Йодлем? Вы успешно выдержали первый раунд, потому что я испортил генератор, и присутствующие в зале заседаний не смогли толком разглядеть вас. Кроме того, нас здесь посещают и другие люди: Геббельс, Геринг…
— Борман, вы круглый дурак!
Гитлер сел в кресло, вцепился руками в подлокотник. Челка упала ему на лоб. Он впился глазами в собеседника.
— Генералы, не согласные с МОЕЙ политикой, ждут не дождутся возможности сместить меня и тех, кто меня поддерживает… в том числе Кейтеля и Йодля. Их положение, а может, и жизни зависят от моего существования. О вас и говорить не приходится! В равной степени это относится и к тем, кто, как вы изволите выразиться, «нас здесь посещает». Так что если даже кто-нибудь что-нибудь и заподозрит, он будет предусмотрительно держать язык за зубами!
— Да, вы, конечно, правы, — кивнул Борман и добавил: — Мой фюрер…
— Нет, вы все-таки дурак, — задумчиво продолжал Гитлер, и Борман вдруг почувствовал, что не в состоянии отвести взгляд от его глаз навыкате. — Весь наш успех основан на пропаганде, а она, в свою очередь, на теории Большой Лжи! Я неоднократно говорил об этом и доказывал на практике. Когда люди слышат маленькую ложь, они могут поставить ее под сомнение. Но огромная ложь так их потрясает, что они начинают в нее верить. А механизм обратного действия вам понятен?
— Может, вы мне объясните?
Борман по-прежнему стоял. Фюрер так и не предложил ему сесть. Мысли Бормана путались, он словно впал в гипнотический транс. А фюрер продолжал:
— Большая Ложь… кому придет в голову, что человек, как две капли воды похожий на фюрера, действующий, как фюрер, говорящий, как фюрер, НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ФЮРЕР?
Гитлер резко вскочил: у него бывали такие приступы бешеной энергии, — и начал расхаживать взад и вперед по комнате. Его тон смягчился, Гитлер прямо-таки излучал дружелюбие.