Вождь и призрак

Форбс Колин

В Лондоне на Райдер-стрит полковник Браун притворялся, что думает вслух. На самом деле ему хотелось понаблюдать за реакцией своего подчиненного. Уэлби убирал в сейф какие-то досье, собираясь уходить.

— Некоторые люди интересуются, нельзя ли нам как-нибудь договориться с немцами… — Браун помолчал. — Кстати, когда вы недавно были в Мадриде, та сторона ни на что подобное не намекала?

— Нет, что вы! — торопливо солгал Уэлби.

— Да я просто подумал… — Браун успокоился и кивком попрощался с Уэлби, который

незамедлительно покинул кабинет.

Дело в том, что у Уэлби была назначена на тот вечер встреча с Савицким. Агенты любят, когда им есть о чем доложить начальству. Поэтому Уэлби преподнес Савицкому случайное замечание Брауна в качестве нового направления английской политики.

— Оказывается, Линдсей — эмиссар Черчилля, он поехал с предложением о мире, — сказал Уэлби во время короткого разговора с Савицким. — Меньше двух часов назад Браун пытался выяснить у меня, что я думаю по этому поводу.

Вернувшись в советское посольство на Кенсингтон-Палас-Гарденз, Савицкий опять составил шифровку, предназначавшуюся лично Казаку, и отнес ее в подвал, в комнату шифровальщиков. Через три часа Сталин прочитал донесение и второй раз за ночь «посоветовался» с Берией.

— Положение в ставке Гитлера усложняется, — сказал Сталин, когда его подручный прочитал донесение.

— Усложняется? — переспросил Берия.

— Да, усложняется, — многозначительно произнес Сталин. — Ведь у нас там Дятел, а он, вполне вероятно, сейчас один из самых ценных наших агентов. И надо же — туда заявился этот англичанин! Наверно, он тоже ловкий шпион. Я думаю, он за фашистов. Представляешь, если он обнаружит Дятла? Мы должны помешать этому любой ценой.

— Разумеется! — подобострастно кивнул Берия. — И решение «как» напрашивается само собой.

— Мы пошлем Дятлу приказ…

Таким образом и появилась на свет шифровка, которую передал Дятлу Рудольф Ресслер по кличке «Люси».

«Ликвидируйте англичанина. По понедельникам его будет ждать у собора Божьей Матери в Мюнхене агент союзников…»

Глава 15

— Это безумие! Я же хотел, чтобы за фюрером… на почтительном расстоянии, конечно, но все равно следовали телохранители! Но он не разрешил и отправился в лес вдвоем с англичанином, без охраны!

Мартин Борман не мог усидеть на месте и расхаживал взад и вперед до домику Кристы Лундт. Она неподвижно сидела на стуле возле входной двери. Криста рассчитывала, что если Борман начнет к ней приставать, та ей удастся спастись бегством.

Борман продолжил свою тираду:

— Единственный, кто может сейчас защитить фюрера, это его собака Блонди…

Борман — он аж взмок от волнения — помолчал и устало махнул рукой.

— Как вы думаете, что там сейчас происходит?

— Думаю, фюрер произносит монолог. А подполковник авиации слушает. Я уверена, что все нормально.

Пятнадцать минут назад Криста присутствовала при необычайном событии. Сидя с Линдсеем на диване, они говорили о том, что, с тех пор как Гартман и Грубер начали каждый свое расследование, обстановка в Волчьем Логове накалилась.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге Молча вырос фюрер, державший на поводке собаку. Гитлер был в шинели и фуражке. Он пристально посмотрел на Линдсея и Кристу, которые поспешно вскочили с дивана.

Затем Гитлер отрывисто бросил:

— Наденьте пальто, подполковник. Нам надо поговорить. Мы пройдемся по лесу и побеседуем. Там нас никто не сможет подслушать…

Ошеломленный Линдсей надел пальто и меховую шапку-ушанку, которую ему раздобыл Гюнше, судя по всему, взявший англичанина под свое покровительство. Линдсей прошел вслед за фюрером по двору и миновал первый контрольно-пропускной пункт.

Теперь они уже прошли через третий пункт и шагали рядом по широкой дороге, уводившей их вдоль минных полей в занесенный снегом сосновый бор. Было сыро, и холод пронизывал до костей. Путников окутывала густая тишина, вызывавшая чувство страшного, нечеловеческого одиночества.

Наконец фюрер заговорил:

— По-вашему, в Лондоне есть люди, ратующие за мир, но они пока не в состоянии скинуть Черчилля. В Лондоне, что, все с ума посходили? Они не понимают, что случится, если моя великая миссия на Востоке потерпит крах? Орды коммунистов заполонят Европу. Великобритания и Америка столкнутся с безжалостным врагом, который будет стремиться только к тому, чтобы их уничтожить. Они никогда уже не будут жить в мире. Даже если удастся на некоторое время заставить Советы признать раздел Европы, вас все равно будет терзать страх… страх, что рано или поздно эти варвары, азиаты-коммунисты, окрепнут и победят вас! И тогда Европа опять погрузится во мрак. Америка окажется в изоляции. Проникновение коммунистической заразы в Китай и Японию будет лишь делом времени. Я один, один стою между Западом и варварами…

— В высших сферах Лондона и Вашингтона есть люди, которые это понимают, — ответил Линдсей, внимательно следя за выражением лица собеседника и стараясь уловить малейшее изменение интонации в бурном потоке речи.

— О Господи, но почему тогда они бездействуют?

— Пока что у них нет власти, — твердо произнес Линдсей. — Великая победа Германии на Востоке поможет…

— Она не за горами! Говорю вам, она не за горами! — воскликнул Гитлер, и его голос не смог заглушить даже туман. — Подождите до лета! Лето сорок третьего года будет поворотным моментом истории!

Голос и манеры фюрера резко изменились. Он вдруг спокойно, дружелюбно произнес:

— Ваш дядя, герцог Дункейт, прислал вас как эмиссара этой мирной коалиции, да? Я сразу это почувствовал, интуитивно, едва лишь узнал о вашем появлении.

Гитлер сам ответил на свой вопрос. Линдсей быстро научился уму-разуму. Он понял, что высовываться надо как можно меньше. Немецкий лидер был сам себе голова и ждал от окружающих только подтверждения своих мыслей. Линдсей видел, что Гитлер прекрасно обо всем осведомлен. Натягивая поводок, чтобы удержать собаку, фюрер продолжал: