Вождь и призрак
Шрифт:
— Теперь вы знаете, почему мне надо бежать. Я ведь проходила последнюю проверку давным-давно…
— Что ж, ситуация в Волчьем Логове непростая, — заметил Линдсей. — А сложные ситуации можно использовать в своих целях. Что вам известно о Густаве Гартмане? В этом абверовце есть что-то странное. Если склонить его на нашу сторону, он может нейтрализовать Грубера: гестапо ненавидит абвер, и это чувство взаимно. К тому же Гартман гораздо умнее Грубера…
— Не понимаю, как можно заставить Гартмана помогать нам? —
«Либо она — величайшая в мире актриса, — подумал Линдсей, — либо говорит правду».
— Как бы там ни было, — озабоченно добавила Криста, — у вас тоже положение… незавидное…
— В подобной ситуации фюрер бы сказал: «Пора бы фортуне нам подфартить», — заметил англичанин.
Меньше чем через час Криста вернулась, осторожно закрыла за собой дверь, оглянулась по сторонам и, сделав Линдсею знак молчать, осмотрела другие, плотно закрытые двери.
— Мы тут одни, — сказал Линдсей.
— Тогда слушайте! У меня потрясающие новости!.. — Позабыв про осторожность, Криста подбежала к Линдсею и села рядом с ним на диван.
Схватив его за руки, она прошептала ему на ухо:
— Фюрер только что принял неожиданное решение! Все, в том числе Борман, были потрясены. Он иногда так поступает, чтобы сбить с толку своих приближенных… ну, и в целях безопасности. Ян, мы срочно уезжаем в Оберзальцберг! Гитлер решил временно перебазировать свой штаб в Бергхоф!
— Что значит «срочно»? — уточнил Линдсей.
— Через два часа. Тут ведь рядом железная дорога.
— Я видел…
— Поезд уже пришел. О, Ян, это так потрясающе! Вы тоже поедете с нами. Фюрер рассматривает вас как возможного посредника между собой и миролюбивой партией Европы… Помните, вы сказали, что фортуна должна нам подфартить?
Сидя рядышком на диване, они ощущали какую-то необычайную близость. Узнав о том, что возникла возможность покинуть Волчье Логово, оба испытали огромное облегчение и неожиданно утратили контроль над собой. Однако Линдсей все же сделал последнюю попытку сосредоточиться на практических вопросах.
— А когда из Берлина пришлют ваше досье?
— Самое раннее — завтра. В том отделе работает моя подружка. Она постарается протянуть как можно дольше…
— Ну, и когда досье доберется до Бергхофа?
— Через пять дней после нашего отъезда отсюда. Грубер, кстати, отправляется вместе с нами. — Голос Кристы потускнел.
«Да, это лишь временная отсрочка», — подумал Линдсей. Теперь он был почти уверен, что Криста говорит искренне. А ведь она может связать его с антинацистски настроенными немцами…
— Не надо так тревожиться. — Ничего больше Линдсей сказать не отважился.
Криста до сих пор держала его за обе руки. Она медленно наклонилась к нему, и ее губы коснулись его губ… Сперва чуть-чуть… потом все более страстно… наконец, Крйста — обвила Линдсея руками за шею и впилась в его губы жадным поцелуем, тесно прижимаясь к нему своей красивой грудью. Девушка отклонилась назад, легла на диван и притянула Линдсея к себе; у нее оказались на удивление сильные руки. Объятия становились жарче… Линдсей нашарил левой рукой на боку Кристы застежку юбки и быстро расстегнул пуговицы.
— Да, да, да! — горячо прошептала она.
Криста так отчаянно прижималась к нему, словно он был ее единственным спасением. Линдсей поспешил положить этому конец.
— Сюда в любой момент могут зайти…
После ухода Кристы Линдсей распечатал пачку сигарет, которую она оставила ему на прощание. Прикуривая, он думал одновременно об уйме вещей. Но все же постарался навести хоть какой-то порядок в своих мыслях.
«В Бергхоф… поездом». Очевидно, пункт назначения — Зальцбург, а затем автоколонной по горам в Бергхоф… Зальцбург! Это ведь по той же ветке, что и Мюнхен…
Мюнхен! Там ждет его встреча с таинственным Пако, которому поручено переправить его через границу с Швейцарией. Единственное, что нужно, это сыграть на вражде гестапо и абвера, чтобы они строили друг другу козни. Так это же детские шалости! Надо только постараться. Мысли Линдсея перескакивали с одного на другое, когда он упаковывал чемодан, который принесла ему Криста.
Правда, ему все же удалось найти ответ На два вопроса, которые поставили перед ним на Райдер-стрит. Однако недавняя прогулка по сосновому бору потрясла Линдсея. У него возникло полное впечатление, что фюрер играл роль… Роль фюрера!
С одной стороны, это вроде бы настоящий Гитлер, человек, с которым Линдсей долго беседовал в Берлине до войны. Но его жесты, походка, выражение лица — все было слегка утрированным. Как у актера, который переигрывает. Линдсей никак не мог оправиться от потрясения. Он был убежден, что видел двойника…
По-прежнему пребывая в некоторой прострации, Линдсей щелкнул замками чемодана. И тут кто-то легонько постучал в дверь. От неожиданности англичанин чуть не потерял равновесие.
— Кто это? — спросил он.
— Гартман.
— Входите.
Линдсей держался и говорил уверенно, даже вызывающе; он совсем не походил на человека, которого обвиняют во всех смертных грехах. Сероглазый немец вошел в комнату, закрыл за собой дверь и посмотрел на чемодан.
— Я вижу, вы приготовились к долгому путешествию…
— Сколько оно займет времени? И ради бога, объясните мне, куда мы отправляемся? Из болот Восточной Пруссии в Баварские Альпы, да?
— Это секретная информация. Знаете, мне очень хочется выяснить, зачем все-таки вы предприняли рискованное путешествие в Бергхоф. Я уверен, что это никому толком неизвестно. И тем не менее…