Вождь. «Мы пойдем другим путем!»
Шрифт:
— Вы?
— Да. Я. Согласитесь — это очень странная ситуация. Да, он спас наследника престола, который, судя по состоянию здоровья своего отца, скоро станет Императором. Но и что с того? Он гвардейский капитан второго ранга, что соответствует первому рангу в обычных экипажах. Это не мало, но и не много. Почему-то наших капитанов так не встречают в туземных портах. Да и французских тоже.
— Вы забываете о том, сэр, что этот мальчик очень талантлив. Как отметил генерал-адмирал и брат русского Императора, он умеет каждому говорить то, что тот хочет услышать.
— А экспедиция в Египет?
— Ни в коем случае, — пожал плечами министр иностранных дел. — Мальчик интересовался древними руинами еще во время первого путешествия на этой каракатице с Цесаревичем. По словам командира его корабля — Владимир искренне переживал, что не смог посмотреть на пирамиды. Да и в Индии с увлечением осматривал древние храмы.
— Кстати, джентльмены, вы слышали, что один из них недавно обвалился?
— В смысле?
— Тот храм в котором Владимир разыграл шпиона русской жандармерии недавно развалился во время грозы. Никто не знает почему. По ночам, иногда, там такие звуки жуткие доносятся. Вой, гул, удары какие-то. Местные к нему боятся подходить на пушечный выстрел. Даже из ближайших домов выселились.
— Очень странно.
— Несколько моих людей пытались узнать, что там происходит. Так пропали без вести. Просто исчезли. Там какая-то мистика и, признаться, лезть в нее не очень хочется. Кто знает, какие жуткие тайны хранят такие местечки?
— Мда… — покачал головой премьер-министр Гладстон. — Удивительно, но мы отвлеклись от дела. Итак — Ульянов. Что нам с ним делать?
— Ничего, сэр, — пожал плечами министр иностранных дел. — Точнее придерживаться первоначального плана. Хотя…
— Что?
— Зачем он нам нужен?
— Кто? Ульянов? Чтобы как можно сильнее отравить, а по возможности и вообще парализовать работу Адмиралтейства русских.
— Вот! — Назидательно поднял палец вверх Арчибальд Примроуз.
— Не понимаю вас, сэр.
— Вы ведь сами только что подали прекрасную идею.
— Какую?
— Экий вы недогадливый, — усмехнулся тот. — Великобритания — королева морей! Это неоспоримо, надеюсь? Так вот. Как вы думаете, высоко ли ценится в мире наша похвала за достижения в морских делах?
— Проклятье! Арчибальд! Вы серьезно?
— Более чем. Его работы, поданные в русское Адмиралтейство, весьма и весьма здравы. Особенно в том, что касается организации дальних переходов в тропических морях. Сэр, мы уже на практике применяем его предложения, и они приносят пользу Королевском флоту. Не так чтобы существенную, но адмиралы считают ее заметной. Поэтому никакой фальши не будет. Его есть за что награждать.
— Невероятно… — покачал головой Гладстон. — Лучше бы я молчал.
— Нет, сэр. Вы подали прекрасную идею. Обласканный нами он наберет очень солидный вес в этой варварской стране. У них ведь даже не флот, а одно название. А плавания большинства морских офицеров ограничивается обычным каботажем, что на Балтике, что в Черном море. И тут возвращается он. Успешная океанографическая экспедиция….
— А она успешная? — Перебил его Гладстон.
— Да. Мальчик действительно проделал огромную работу.
— Хм.
— Так вот. Успешная океанографическая экспедиция, признанная и оцененная нами. Награды за идеи и предложения
— Допустим, — после пары минут раздумий ответил премьер-министр. — Но вы уверены в том, что Владимир будет воевать с русским Адмиралтейством?
— Если мне верно донесли мои люди, а в них сомневаться у меня нет оснований, у Владимира и княгини Юсуповой роман. Чувства. Говорят, что он каждую неделю присылает ей письмо, а она, с радостью читает его. Отвечает. И ждет нового.
— Ну и что с того? — Пожал плечами Гладстон. — Мне кажется, что он напротив должен быть благодарен этим лягушкам, что они освободили ему любимую женщину.
— Вы недооцениваете княгиню. Она видела, что Владимир может создать массу проблем русским адмиралам и постарается этим воспользоваться, чтобы отомстить. Мужа-то она может и не любила, но детей…. Если бы в том пожаре не сгорели дети, то да, я с вами согласился. Теперь же ее душа жаждет крови. И Владимир, чтобы сделать приятное своей возлюбленной, преподнесет ей головы виновных.
— Говорите, но не заговаривайтесь! — Одернул его премьер-министр.
— Извините. Головы исполнителей, — лукаво улыбнувшись, поправился министр иностранных дел. — Даже если их роман для нее всего лишь легкий флирт, это не имеет никакого значения. Она — вдова. Богатая и имеющая вес в обществе. И красивая. Ей есть что предложить Владимиру и чем его завлечь. Потому что Владимир обладает достаточным умом и изощренной дьявольской фантазии, чтобы превратить в ад жизнь русского Адмиралтейства. Но чем больше у него будет вес бортового залпа, тем сильнее он станет их бить.
— Значит наградить… — задумчиво произнес Гладстон. — Где он сейчас?
— Пару часов назад пришла телеграмма из Гибралтара о том, что наблюдают 'Испаньолу'.
— Чертов шутник… — фыркнул Гладстон. — Хорошо. Распорядитесь его встретить и с почестями пригласить в Портсмут. Я поговорю с королевой. Боюсь, что этот цирк без нее нам не провернуть.
Глава 7
28 сентября 1892 года. Мировой океан. Пролив Ла-Манш
Владимир стоял на мостике, когда его 'Испаньола' пропустила по траверзу Плимут. До Санкт-Петербурга было дня два пути. От силы. И он нервничал все больше и больше. Ибо если кто прознал про золото, то только здесь в Ла-Манше его и нужно вязать. Тепленьким.
— Владимир Ильич, — вырвал его из задумчивости голос капитана.
— Что-то случилось? — Несколько рассеяно поинтересовался он.
— Бронепалубный крейсер 'Блейк', - махнул он рукой вперед. — Идет встречным курсом.
— Этого нам только не хватало, — не на шутку напрягся Вова. Да чего уж там напрягся? Как говаривали в его мире — 'В этот момент велосипедист Василий мог перекусить жопой лом'. Но то Василий, а Владимир в этой ситуации мог перекусить целую вязанку этих нехитрых приспособлений. Ибо сбывались его самые 'лучшие' мечты.