Вождь. «Мы пойдем другим путем!»

Ланцов Михаил Алексеевич

'Кто я?' Где я? — пронеслось у него в голове…. 'Бордель что ли?'

На деле он и оказался. Только элитный. Для офицеров….

— Yo ho ho and a bottle of rum… — мурлыкал себе под нос Владимир, покачиваясь в купе на пути в Портсмут. — Drink and the Devil had done for the rest! Yo ho ho and a bottle of rum…

Глава 8

14 октября 1892 года. Датское королевство. Копенгаген

Наивно

было предполагать, что приключения в Ла-Манше так легко закончатся. Поэтому Вова ожидал чего-то подобного и, с нескрываемым отвращением, узнал о наличии на борту письма для него. Да не от кого-либо, а от бабушки Зинаиды Николаевны. И так получалось, что та звала его в гости. Хотя бы на денек.

Только вот зачем?

Она, конечно, не королева, но наверняка имела влияние на внучку, к которой Вова неровно дышал. Поэтому пришлось, скрепя сердце, становить 'Испаньолу' в Па-де-Кале на бункеровку и ехать в Париж…. Где с ним и приключился новый этап приключений, закончившийся офицерским знаком ордена Почетного легиона, грамотой члена-корреспондента Французской академии наук и… благословлением от бабули. Да, да. Зинаида Ивановна Юсупова так прямо и сказала, что лучшей пары для своей внучки не видит….

Признаться, стоя на мостике своего корабля и смотря на медленно удаляющую столицу Дании он испытывал очень странное чувство. После публикации в английских газетах, французы не смогли уступить своим извечным соперникам — англичанам. Но он-то что со всем этим будет делать? Особенно сейчас, когда журналисты стремились как можно скорее добраться до телеграфов с поистине сенсационной новостью об обнаружении пиратского клада. Хорошо хоть пресс-конференцию он дал на своем корабле вечером, непосредственно перед отплытием из Копенгагена, стараясь выгадать время.

Да чего уж там… ему было стыдно и неловко. Перед тем престарелым колобком и перед Фишером. Особенно перед Джоном. Настолько, что в какие-то моменты хотелось послать ему несколько тонн золота в подарок. Но Вова сдержался, ограничившись только лишь письмом.

Утром следующего дня премьер-министр Великобритании буквально ворвался к министру иностранных дел и, швырнув ему на стол газету, прорычал:

— Восемьсот тонн золота! Твою же мать!

— А вы знаете… — произнес Примроуз, отхлебывая чая, — мне нравится этот малый. Есть в нем что-то…

— Восемьсот тонн золота! — Воскликнул Гладстон и рухнул в кресло.

— О да… — растянул улыбку министр иностранных дел. — А как славно он пел в пабе… Yo ho ho and a bottle of rum!

— Настоящий пират! — Фыркнул, усмехнувшись премьер-министр.

— Ну же, сэр, смотрите на ситуацию в позитивном свете.

— Как? Как, черт возьми, это возможно?!

— Представьте, КАКОЙ у него теперь будет вес бортового залпа… ммм… признаться, мне даже любопытно, что он станет делать со своими злопыхателями….

Глава 9

17 октября 1892 года. Российская Империя. Санкт-Петербург

Раннее

утро.

Владимир стоял на мостике своей 'Испаньолы' и смотрел как из легкой дымки тумана на него надвигается Кронштадт. А внутри крутилась натуральная буря. Как его примут? Не обманут ли августейшие? Ведь это такой соблазн… взять и отобрать практически годовой бюджет Российской Империи… только по весу. А если по цене, так и верная пятилетка. Да и кто он такой? Что у него за спиной?

— Владимир Ильич… — тихо произнес капитан корабля и указал рукой на Кронштадтский рейд.

— Боже… — выдохнул Ульянов.

Его ждали, устроив этакий парад. Конечно, Адмиралтейство запретило всячески приветствовать возвращение Владимира, дескать, это обычное гражданское кругосветное путешествие, хоть очень резонансное. Мало ли таких? Мало того — распорядилось отменить все увольнительные на берег под предлогом авральных работ, чтобы морякам было не до того. Однако препятствовать гражданским они не могли.

Жители Санкт-Петербурга высыпали на всевозможных лодочках и корабликах в 'Маркизову лужу' встречать возвращение уже практически национального героя. И вот эта веселая, пестрая толпа, напоминавшая Великий парад в Амстердаме конца XX века, его и ждала. Приветственный рев сотен, а, пожалуй, и тысяч глоток. Головные уборы, хаотично взлетающие вверх. Флаги расцвечивания.

— Они что, действительно рады меня видеть? — Как-то невпопад ляпнул Вова.

— А что вы хотите? — По-доброму улыбнулся капитан. — Вы символ удачи и успеха для наших людей. Вон, поглядите, — он махнул рукой в сторону мерно гребущих людей в шлюпках. — Судя по тому, как толково гребут…

— Да-да, — перебил его Владимир. — Боюсь представить, что будет на берегу…

Торжественная швартовка 'Испаньолы' в порту Кронштадта и первое общение с восторженной публикой прошли на удивление спокойно. Просто потому, что народа сюда много не набилось, да и вели себя все относительно прилично. А вот набережная Санкт-Петербурга встретила нашего героя чрезвычайно бурными овациями и откровенным ликованием. Его прямо с борта небольшого пароходика приняли на руки и качали не меньше четверти часа. Опустив только под напором журналистов, простимулированных Львом Борисовичем на особое рвение. Пожалуй, что даже лучшие бойцы Херста не рвались с такой страстью и изощренной фантазией, как эти….

Императрица Мария Федоровна сидела в неприметной закрытой карете и задумчиво смотрела на творящееся на берегу.

— Ваше Императорское Величество, — тихо произнес начальник жандармерии Оржевский, подошедший к двери кареты.

— Петр Васильевич, — кивнула она, приоткрыв дверь. — Рада вас видеть. Тоже любопытствуете?

— Конечно. Как не любопытствовать? Восемьсот тонн золота… признаться, он всех удивил. А я еще думал, зачем ему эта странная океанографическая экспедиция.