Вождь. «Мы пойдем другим путем!»
Шрифт:
— Ничего из того, что может представлять для вас опасность или проблемы. Мне нужно закупить кое-какое оборудование в ряде европейских стран. В том числе специальное. Но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Вы понимаете?
— Прекрасно понимаю. — Покладисто кивнул он. — А кому конкретно оно пойдет? Не ИГИЛ же в самом деле.
— Не переживайте. Ни в одну из этих сумасшедших стран, одержимых революционной или религиозной горячкой я ничего завозить не стану.
— И все же?
— Вас устроит ответ, при котором все это оборудование растворится в необъятных джунглях Венесуэлы? Бесследно. И его больше никто и никогда не увидит на этой планете?
— Что,
— Абсолютно, — кивнул его собеседник.
— Вы ведь русский, верно?
— Это что-то меняет?
— Ну как вам сказать… — усмехнулся Николас. — На самом деле, это меняет многое. Для Венесуэлы. Признайтесь, это какие-то новые игры русской разведки?
— Даже если это так, вы действительно думаете, что я имею право признаться? — Спросил и искренне улыбнулся Владимир.
— Подобного ответа вполне достаточно, — вернул улыбку Николас.
— Вас устраивает мое предложение?
— Вполне. Хотя, признаюсь, мое любопытство вы раздразнили изрядно.
— Сто тонн золота, мистер президент. Разве оно не удовлетворит его с запасом? И это не считая камушков, которые вы сможете по очень льготным ценам выкупить позже.
— Все мы люди… — развел руками президент Венесуэлы.
— И потому понимаем, где та грань, за которую заглядывать не стоит. Ведь так? — Подмигнул собеседник президента.
Почему Владимир отправился именно в Венесуэлу? Просто из всех стран Латинской Америки она ему пришлась по душе. Да и ныне покойный Уго Чавес был постоянно на слуху в положительном ключе. Вот и родился там мистер Хулио Лопес — один из местных миллионеров, сколотивший свое состояние на рыночных спекуляциях. Официально, разумеется. На самом же деле он скидывал местной элите по внебиржевым схемам золото с хорошей скидкой — тридцать два миллиона долларов за тонну. И это была ОЧЕНЬ большая скидка, открывшая перед ним много дверей.
— А можно личный вопрос? — Поинтересовался президент Венесуэлы, перед завершением встречи.
— Конечно.
— Почему Хулио Лопес?
— Хулио — это милое любому русскому испанское имя. Мы не могли пройти мимо него. А Лопес? Просто к слову пришлась.
Так и поговорили.
А потом Владимир Ильич, отягощенный всеми необходимыми документами, направился на самолет. Ему предстояли великие дела…
Глава 3
10 марта 1895 года. Британская Империя. Лондон
— Судостроительный завод 'Валар' сдал свое первое судно, — произнес министр иностранных дел Великобритании.
— И вас это смущает? — Улыбнувшись, поинтересовался премьер-министр. — Завод должен строить корабли. Ведь для того его и возводят. Допустимо и иное. Но Ульянов — моряк с амбициями. Его противостояние с Адмиралтейством достигло такого уровня, при котором все, что он предлагает им не нравится. Конечно, это не то, что мы ожидали и Владимир оказался слишком уж здравомыслящим. Но тоже неплохо. Князь весьма разумный человек и предлагает дельные вещи. Поэтому лучше способа всемерно воспрепятствовать их попаданию на русский флот нам и придумать не получится.
— А причем здесь судостроительный завод и его попытки договориться с испанцами?
— Он будет пытаться сделать себе имя и выставить Адмиралтейство дураками. По-моему, это очевидно, — пожал плечами премьер-министр.
— Кстати,
— Да, — улыбнувшись, кивнул премьер-министр. — Крупную яхту. Правда, называет ее океанографическим судном. Видимо, чтобы не вызывать чувство зависти у своего Императора, чья 'Александрия' выглядит гораздо скромнее.
— Но зачем ему это? Он и так на слуху даже у портовых грузчиков. А его успехом грезят мальчишки. А тут такое ребячество. Мне казалось, что он не станет мериться размером яхты со своим сюзереном. Это на него так не похоже…
— А вы можете предугадать его поведение? — Усмехнулся премьер-министр. — Талантливый нувориш. С такими всегда сложно. Кстати, вы смогли получить сведения о характеристиках корабля? Мои источники разводят руками.
— Это большой катамаран очень необычной конструкции. Водоизмещением примерно около восьми тысяч тонн, хотя ничего точно сказать нельзя — очень необычная конфигурация корабля. Какая у него силовая установка — не ясно. Но дымит слабо и топливо — жидкое. Нам удалось отследить большие поставки газолина, для производства которого он поставил небольшой нефтеперегонный завод в Нижнем Новгороде.
— Похоже, этот Ульянов изрядный эстет, не любящий дыма и угольной пыли, — хмыкнул премьер-министра. — А ведь начинал военным моряком…. Прошу прощения, что перебил вас. Что известно еще?
— К сожалению, немного. Скорость и автономность корабля не ясна. Зафиксированный ход не превысил восьми узлов. Да вот, собственно и все.
— Я вас не узнаю. Почему у вас нет ничего конкретного по этому кораблю?
— Князь буквально помешался на безопасности. Вся территория завода Императором объявлена территорией с особым режимом безопасности. Попасть туда даже высокой комиссии чрезвычайно трудно. Еще и сам Выборг перевели на особое положение — его усилиями город стал самым охраняемым в Империи. Мы предприняли семь попыток проникновения на завод, но все безрезультатно. Причем пять раз брали не только исполнителей, но и выходили на наших агентов, которые исчезали бесследно. Пытались выцедить информацию из рабочих, но они помалкивают. О работе за заводскими стенами ни слова. И даже более того — очень подозрительно смотрят на тех, кто интересуется. А если настаивать — так и вообще — сдают патрулю или полиции.
— А что дало внешнее наблюдение?
— Те сведения, что я вам озвучил, — пожал плечами министр иностранных дел. — Корабль строили в закрытом эллинге, совмещенном с сухим доком, откуда он уже вышел готовым.
— Вот что за странные привычки у этого Ульянова! — С некоторым раздражением бросил премьер-министр. — Заявляет, что строит научное судно и, одновременно, скрывает от мирового научного сообщества его характеристики. Будто на самом деле строит новейший крейсер. Мальчишка, не наигравшийся со своей славой!
— И называет его чрезвычайно провокационно, — продолжил мысль собеседник. — Золотая лань.
— Ого!
— Да, я уже предупредил журналистов. Но, вряд ли Владимир этого не предусмотрел.
— Значит подтверждается моя мысль о том, что он стремится приковать к себе и кораблю всеобщее внимание. Только зачем? Ладно. Идите работайте. Надеюсь, нам не долго ждать….
Зачем разыгрывал этот спектакль князь? Очень просто. Его 'Золотая лань' была для своего времени кораблем с просто запредельным процентом новизны, построенная практически полностью в XIX веке. Его людям требовалось потренироваться 'на кошечках'.