Вожделение
Шрифт:
В голосе Гейба звучало полное удовлетворение. Это был его триумф.
Несколько минут он лежал на ней. Член слабел, уменьшался и уже не давил с такой силой, как прежде. Потом Гейб выскользнул из нее, встал и вышел.
Миа пыталась осмыслить случившееся. Мысли путались. Еще не утихла эйфория от потрясающего оргазма; зад изнывал от вторжения и побоев. Но удовольствие не шло ни в какое сравнение ни с чем испытанным прежде.
Гейб вернулся с влажной салфеткой и вытер Миа. Потом ушел снова, и в ванной
Он оставил ее перед душем, встал под струи и увлек за собой. Горячая вода хлестнула по больным ягодицам. Миа вздохнула, но больше от наслаждения. Гейб снова возился с нею, и сознание этого затмевало все.
Он намылил ее с головы до пят, особенно бережно обработав все еще красный зад. Когда Гейб закончил, Миа едва дышала и все в ней ныло.
Потом он тщательно смыл с нее пену, быстро вымылся сам и выключил воду. Гейб вышел первым и развернул перед Миа полотенце. Она шагнула, Гейб укутал ее и прижал к себе.
— Как ты меня балуешь, — прошептала Миа.
Подняв голову, она увидела легкую улыбку, тронувшую уголки его губ. Он был безнадежно порочен.
Гейб вытер ее, и она закрутила полотенце вокруг влажных волос.
— Не трудись одеваться, — крикнул он вслед, когда Миа выходила из ванной.
Она улыбнулась обещанию, прозвучавшему в его голосе. Нет, ей незачем одеваться. Это лишь вечер субботы, и им некуда спешить до утра понедельника.
Глава двадцать восьмая
— Гейб, мне нужно отнести эти документы Джону, чтобы он успел просмотреть их до нашего отъезда. Еще я должна забрать у него маркетинг-планы. Пожалуй, я потом выскочу и куплю нам поесть. У нас времени в обрез.
Гейб поднял голову. Миа стояла у его стола, вопросительно глядя на него. Он посмотрел на часы. Да, ланч они пропустили, так как все утро готовились к отлету в Париж.
Какой-то его части не хотелось выпускать ее из кабинета, где он мог смотреть на нее и трогать. За ланчем можно было послать кого-то еще. Черт, надо сдерживаться.
Он отчаянно хотел Миа даже после выходных, проведенных преимущественно в постели и измотавших обоих.
— Хорошо, иди, только недалеко. Магазин рядом. Ты знаешь, что я люблю.
Она улыбнулась, и глаза у нее озорно блеснули. Черт, эта маленькая проказница прекрасно знала, чту ему нравится. Если она не уйдет сию секунду, ему с собой не совладать.
— Иди, — хрипло велел он. — Если ты не прекратишь так на меня смотреть, мы вообще не полетим в Париж.
Миа негромко рассмеялась и вышла. Гейб испытал секундную панику, когда дверь закрылась и он остался один в своем просторном кабинете.
Без нее все становилось не так, как будто солнце затягивало тучами.
Гейб заставил себя сосредоточиться на делах и нарочно
Он нахмурился, когда его отвлек интерком.
— В чем дело, Элинор?
— Сэр, вас желает видеть миссис Хэмилтон. Простите, Лайза Хэмилтон.
Гейб шумно выдохнул и закрыл глаза. Что за напасть? Неужели мир и впрямь сошел с ума? Отец пытается вновь завоевать расположение матери, а тут еще и Лайза. В прошлый раз он прямо сказал, что не желает ее видеть, а вместе они будут только через его труп.
Наверное, он выразился непонятно.
— Пропустите, — коротко распорядился Гейб.
Сейчас он все повторит, но так, чтобы дошло окончательно.
Через несколько секунд вошла Лайза, безупречно одетая и ухоженная, из прически не выбивался ни один волосок. Но она всегда была такой.
Он сощурился при виде колец, когда-то подаренных им к свадьбе. Ему были отвратительны любые знаки его прежнего обладания этой женщиной.
— Гейб, нам надо поговорить, — заявила Лайза.
Она уселась, не дожидаясь, когда он предложит ей сесть или велит убираться ко всем чертям.
— Нам нечего обсуждать, — спокойно возразил Гейб.
Ее брови сошлись, и в глазах промелькнул первый намек на эмоцию.
— Что мне делать, Гейб? Как еще унижаться? Скажи — я все сделаю, и мы начнем заново.
Он подавил нетерпение. Первым его желанием было схватить Лайзу за воротник и вышвырнуть из кабинета. Но это было бы чересчур жестоко. Некоторое время он сидел молча. Потом ему стало смешно. Чересчур жестко? Лайза опозорила и предала его. Он так и не понял, чту заставило ее лгать.
— Никакие твои слова, никакие твои поступки не заставят меня передумать, — отчеканил Гейб. — Между нами все кончено. Это был твой выбор. Ты от меня ушла, а не я.
Она приуныла и театральным жестом утерла несуществующую слезу.
— Я знаю, что заставила тебя страдать. Я очень виновата, Гейб. Я была дурой. Но мы все равно любим друг друга. Будет ужасной ошибкой хотя бы не попытаться начать все снова. Я могу сделать тебя счастливым. Однажды мне удалось, я могу повторить.
Гейб пребывал на грани срыва и тщательно подбирал слова.
— Я тебя не люблю, — сказал он просто.
Лайза вздрогнула, и на сей раз слезы, блеснувшие в ее глазах, были настоящими.
— Я тебе не верю, — глухо возразила она.
— Мне наплевать, веришь ты или нет, — вздохнул он. — Это уже твоя забота. Наши отношения остались в прошлом, и тут ничего не поделать. Угомонись, Лайза, и не терзай меня. Ты мне мешаешь, я не могу так работать.
— Как тебе хлеб на бездрожжевой закваске? — спросила Миа. Она вошла в кабинет, держа в руках по пакету с ланчем. При виде Лайзы она застыла на месте. — Ой! Извините, — пробормотала Миа.