Вожделение
Шрифт:
Миа плюхнулась на громадный диван и закрыла глаза. Невзирая на сон в самолете, у нее и сейчас закрывались глаза. Путешествие утомило ее. Она мечтала принять горячий душ и лечь по-настоящему, но вряд ли Гейб собирался спать.
Включив ноутбук, он что-то сосредоточенно набирал. Только через полчаса он поднял голову и посмотрел на прикорнувшую Миа.
— Если хочешь, отдыхай, — сказал он. — Встречи начнутся ближе к вечеру. Мы пообедаем, а потом прямо в номере побеседуем с нужными людьми. Я отправил тебе на электронную почту подробные данные
Тон был не приказной. По-прежнему не понимая причину его отрешенности, Миа покинула гостиную. В номере была лишь одна спальня, иначе им пришлось бы жить порознь. Кровать в спальне тоже была одна. Очень хорошо.
Включив душ, Миа целых полчаса простояла под горячими струями, отогреваясь после полета. Из ванны она вышла раскрасневшейся, изгнав озноб.
Впереди у нее было несколько свободных часов. Она хорошо запомнила сведения о тех, с кем Гейбу предстояло встретиться. По иронии только один был французом — Стефан Баржерон, преуспевающий девелопер с европейской известностью. Двое других — Чарльз Уиллис и Тайсон Картрайт, любивший, чтобы его называли Тексом, — были американцами, имевшими свои представительства в Европе.
Чарльз был моложе и казался весьма обаятельным. Наверное, ровесник Гейба или на пару лет старше. Бизнес он унаследовал от скончавшегося отца и теперь усиленно создавал себе имя. Уиллис охотился за престижными заказами, и Гейб весьма рассчитывал его заполучить. Он отлично понимал, насколько важен для Чарльза проект такого уровня. Это сразу повысит его репутацию в деловом мире и откроет дорогу к другим соблазнительным заказам.
Тайсон Картрайт был техасским миллиардером. Ему было далеко за сорок. Свою компанию он создавал на старомодный манер, неторопливо и основательно. История его жизни и бизнеса была впечатляющей, Миа даже зачиталась. Работать Картрайт начал рано, еще подростком. В двадцать три года он уже владел небольшой строительной фирмой в Восточном Техасе, откуда и началось его победное шествие. Его биография воплощала американский успех. Упорный труд. Решимость. Победа.
Сведений о Стефане Баржероне было меньше, но только потому, что он представлял семейный бизнес, куда входило много его родственников. Он очаровывал и обольщал потенциальных заказчиков, а основное бремя ложилось на отца и братьев. Образно говоря, он был лакировкой, а они — мозгами.
Всех троих Гейб ожидал у себя после обеда. Миа не знала своей роли, но находиться в обществе четверых обаятельных мужчин ей было не так уж трудно.
Она уже все изучила и не собиралась снова браться за ноутбук.
Особенно если можно вздремнуть.
Глава двадцать девятая
Гейб наблюдал, как Миа буквально очаровывает мужчин. Она улыбалась, шутила, беседовала непринужденно, и каждый поддался ее чарам.
Может, он тоже поддался ее чарам?
В мозгу вновь и вновь звучал вопрос Лайзы: «У вас любовь, что ли?»
Гейб не мог объяснить свои ответные злость
Его бесило, что ему не удалось достойно ответить еще там, в кабинете.
Он хотел разорвать их контракт прямо здесь и уволить Миа, но не смог и ощутил себя еще беспомощнее. Он нуждался в ней. Бог свидетель, она была нужна ему.
Гейб поглядывал на подрядчиков — те откровенно вожделели ее. Да и какой здоровый гетеросексуальный мужчина отказался бы? Гейб стиснул зубы, но сдержался и предпочел воспользоваться возможностью.
Он усмотрел шанс доказать себе, что одержимость Миа можно преодолеть. Он не любит ее и не нуждается в ней.
Такая возможность была прописана в их контракте, хотя до сего момента он не собирался кому-либо одалживать Миа. Одна мысль увидеть ее в чужих объятиях приводила его в ярость и вызывала дикую ревность. Сейчас было то же самое. Но ведь Миа сама заинтересовалась этой мыслью. Ей было любопытно. Она не ответила категорическим отказом. А он, конечно, уже имел такой опыт.
Он мог это сделать.
И сделает.
Гейб лишь надеялся, что выдержит и задуманное не сломает ни его самого, ни Миа.
Задумчиво-сердитое настроение Гейба изменилось и стало… Миа не знала, каким именно. Она забеспокоилась, так как теперь Гейб пристально смотрел на нее, а до того словно не замечал. Во взгляде появилось что-то новое, будто он видел ее в ином свете, а его ожидания резко переменились, но Миа не представляла их сути.
Если прежде она спокойно принимала его молчание, не вдаваясь в причины, то сейчас ей стало неуютно. Ей хотелось, чтобы он заговорил с ней, ободрил. Насчет чего — она и сама не знала.
По дороге в отель напряжение возросло. Миа буквально задыхалась. Ее тянуло спросить Гейба, потребовать объяснений, но в его остановившемся взгляде было что-то пугающее. Подспудно Миа чувствовала, что ответ может оказаться страшнее молчания.
Едва они вошли в номер, Гейб запер дверь. Его сверкающие глаза сосредоточились на Миа. Недавние терпение и нежность сменились неприкрытой жаждой господства.
— Раздевайся.
Она удивленно заморгала. Он говорил не зло, а скорее… решительно. Ей стало не по себе, она замялась, и глаза Гейба недовольно сощурились.
— Я думала… — Миа проглотила слюну. — Я думала, они приедут сюда на коктейли.
Может, у Гейба изменились планы?
— Они приедут.
«Что он задумал?»
— Миа, не заставляй меня повторять, — тихо, но угрожающе произнес Гейб.
Трясущимися руками она взялась за подол, сняла платье через голову и бросила на пол. Потом скинула туфли, и они закувыркались по паркету.
Она хотела сказать тысячу вещей, задать тысячу жгучих вопросов, но при взгляде на Гейба поняла, что нельзя. Сжав губы, она сбросила лифчик и трусики.