Вожделение

Магдеева Гузель

Я выходить не стала: мои смешные чулки не пережили бы такой прогулки. Все, о чем я сейчас мечтала — теплая постель, но судя по тому, что в СНТ не было ни единой души, электричество здесь отключили еще осенью.

Надеюсь, мы не замерзнем насмерть и Ланских знает, что делает.

Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы расчистить дорогу для проезда. Я порадовалась, что пошел мелкий снег, он должен был прикрыть наши следы, если кто-то будет искать нас в округе.

Я проехала вперед, Ланских закрыл ворота и сел в салон.

— Замерз?

— Нормально, —

пожал он плечами, — нам до конца надо проехать.

Автомобиль медленно двигался вдоль пустых домов, и мне было как-то даже неловко нарушать безмолвную тишину ночи фырчанием нашего мощного двигателя. Мы пересекли все садовое товарищество насквозь, я свернула на последнюю аллею.

Дом, находившийся в самом ее конце, был значительно больше остальных, и возвышался над нами темной громадой.

— Там есть печка?

— Генератор, — успокоил Ланских, — дым от печки будет виден на всю округу.

Ключи от дома нашлись под подоконником, на этой же связке висели еще одни, от гаража. Я загнала туда автомобиль, гараж был маленьким и узким, наш джип уместился в нем с трудом, и я еле протиснулась в дверь.

Ланских уже орудовал в доме, в его руках был небольшой фонарик, почти не дававший света.

Мне казалось, что здесь будет теплее, но по факту, температура в доме не отличалась от улицы ни на единый градус. Я все еще была в сыром пальто Ланских, а он так и ходил в одной рубашке. Если мы умрем от воспаления легких прежде, чем с врагами будет покончено, это очень обидно.

На первом этаже было три комнаты, кухня, гостиная и спальня. Узкая кровать с металлической сеткой и больше ничего. Ланских снял с нее матрас и прислонил его к окну.

— Осталось включить генератор, маленькая комната быстро согреется.

Я присела на край кровати, скрипнув пружинами. Белье на мне было мокрым, сейчас, вне тепла автомобиля я это особенно чувствовала. Несмотря на усталость, тело ныло приятной болью, я ощущала натертость между ног.

Ланских вышел из комнаты, я почти не слышала, как он перемещается, хотелось спать. Наверное, так люди и замерзают на холоде, не в состоянии пошевелить руками и ногами.

Генератор загудел, резко, нарушая ставшую уже привычной тишину. Я открыла глаза, глядя, как Максим присоединяет к нему обогреватель. Ланских щелкнул кнопками, я протянула руку, пытаясь ощутить хоть немного тепла от обогревателя, но тот еще не успел согреться.

— Потерпи.

— Терплю, — кивнула я.

А потом Ланских принес два одеяла, одно мы постелили под низ кровати, а второе он повесил на спинку кровати возле обогревателя. Одеяла были холодными, и от этого казались сырыми и неприятными, не давая никакого тепла. Я прижалась носом, вдохнув пыльный запах лежалых вещей.

— Что дальше, Максим?

Я хотела сказать, как я устала. Я хотела рассказать ему, что ни за что больше не сдвинусь с места и если прямо сейчас на пороге возникнет Вадим, я даже

не найду в себе сил ему сопротивляться. Я многое хотела сказать Максиму, но все это уместилось в один вопрос. Он повернулся ко мне. Света не было, единственное, что освещало комнату, — красные огоньки, мигавшие на генераторе, но даже этого скудного освещения хватало, чтобы разглядеть его лицо.

— С тобой все будет хорошо.

Глава 56

Я проснулась от собственного крика.

Кошмар, в котором я видела полыхающий дом. Тот, из моего прошлого, где я должна была погибнуть.

Я и умерла — для всех. Возможно, только это позволило мне дожить до сегодняшнего дня.

Я резко села в кровати, пытаясь прогнать остатки дурацкого сновидения.

Темно. Максима рядом не было.

По-прежнему шумит генератор, работает обогреватель. В комнате было жарко, воздух стал сухим и щекотал нос.

Я поднялась, отодвигая матрас от окна, чтобы понять, какое время суток. На улице было светло, шел мелкий снег, и все вокруг казалось искристым. Я прищурилась, от яркого снега слепило глаза.

Я вернула на место матрас, нашла свой свитер. Белье на мне высохло, а вот импровизированная обувь, наскоро слепленная Максимом из подручных средств, никуда не годилась. Я осталась босиком.

Хотелось пить и в туалет. Я открыла дверь из комнаты, прислушиваясь к тишине дома. Воздух в коридоре оказался неожиданно холодным, полы — ледяными. Прогрелась только наша комната, и спросонья я даже не подумала о том, что согреть весь остальной дом, не привлекая особого внимания, почти нереально.

Я захватила пальто Максима, накинув его на плечи. За ночь рядом с обогревателем оно высохло, и теперь хоть и казалось жестким и неудобным, но хорошо грело.

Только ногам было холодно. Я пробежалась по дому, Ланских нигде не было видно. Я позвала его пару раз:

— Максим! — но ответом мне была тишина.

Я нашла туалет, воды не было, видимо, все здесь отключили, подготовив дом к зимнему сезону. На кухне пустые шкафчики нараспашку, в одном посуда.

Живот свело от голода, я подумала, что можно набрать в чашку снег и растопить его на обогревателе.

В одном из ящиков я отыскала упаковку гороха и сахара. Проковыряла дырку, набрала песок на палец и задумчиво его облизала. Куда, интересно, делся Максим? И как давно его нет?

Выглянула в кухонное окно. Цепочка следов от нашего дома шла к калитке, обратных не было. Снегом припорошило сверху, но недостаточно, чтобы скрыть их полностью.

Надеюсь, он вернётся.

Я позволила своему воображению нарисовать картину, как остаюсь тут одна. Генератор не будет работать вечно, его надо заправлять, а я не знаю, чем и как. И когда он затихнет, позволяя холоду снова овладеть домом, я без обуви и нормальной одежды околею тут навечно. Если не умру с голоду.