Вожделение

Магдеева Гузель

Мы доползли до забора, уткнулись в него. Тупик, а дальше-то куда?

— Ползите. Ключи от тачки, — Токтаров бросил в руки Максима связку, а я сидела, растерянная, не понимая, куда ползти.

А потом увидела лаз, темный, пахнувший спертым воздухом, плесенью и безнадегой.

— Быстрей! — рявкнул Токтаров, проталкивая меня внутрь, я полетела вперёд, упав в объятия Ланских. Дверь за спиной закрылась, а потом прогрохотал ещё один взрыв, от которого содрогнулась железная дверь.

Глава 52

— Не

бойся.

Максим в темноте ориентировался гораздо лучше меня. Он нашарил мою руку, сжав ее сильнее.

— Идти сможешь?

— Есть выбор? — вопросом на вопрос ответила я.

Слова царапали горло, даже собственный голос казался чужим и неприятным. Без раздумий мы двинулись вперёд, пробирались почти на ощупь, и все это время я крепко держалась за мужскую ладонь.

Носки промокли насквозь, от холода я уже не чувствовала пальцев ног, порадовалась только, что шли мы не по снегу. Под ногами попадался мусор, я то и дело спотыкалась, закусив губу, чтобы не издавать звуков.

Черный тоннель казался бесконечным. Я видела смутные очертания длинного коридора, терявшегося в темноте, сколько мы так будем идти, километр, два, десять?

На секунду силы покинули меня, я остановилась, чувствуя, как от этих мыслей подгибаются колени. Сделать ещё хоть шаг выше моих сил.

— Не могу больше, — жалобно пискнула я, опускаясь на пол. Пальто, казалось, весит несколько килограмм, набухшее влагой от снега.

Максим присел на корточки рядом, достал телефон, освещая мои ноги экраном мобильного. Носки продырявились, я шла почти босиком.

— Черт, — буркнул он, а потом стянул с себя тонкий джемпер, оставшись в одной рубашке.

— Что ты делаешь?

Язык от холода слушался плохо, я начала стучать зубами. Максим перехватил джемпер поудобнее и дёрнул за рукав. Тонкая ткань затрещала и пошла по шву, тоже самое он продел со вторым рукавом. А потом скинул ботинки, вытащил из них стельки.

Его обувь была мне действительно велика, я потеряю их на первом же шаге.

— Надеюсь, до машины добежать хватит, — он стянул с меня мокрые носки, растет ладонями стопу. Я ее почти не чувствовала. А потом он прижал стельку к моей ноге, и натянул сверху рукав от свитера, как чулок, подвернув на коленке, чтобы не спадало.

Второй такой же надел на левую ногу.

— Пошли, мы и так много времени потеряли, — он протянул ладонь, поднимаясь сам и легко поднимая меня.

— Спасибо, — я чувствовала себя неловко, но благодарила от души, — так лучше.

Так и вправду было лучше, плотная стелька скрадывала неровности тоннеля, но главное, мне было сухо.

Метров через триста коридор свернул направо, и мы почувствовали, что коридор идёт в горку.

— Кажется, выход близко, — слова Ланских воодушевляли, он прибавил скорость, и я невольно тоже, хотя минуту назад думала: ещё несколько шагов и я точно останусь тут навсегда и ни за какие коврижки не сдвинусь с места.

Я обернулась, внимание

привлек странный звук сзади, — все это время я не слышала ничего кроме наших шагов, может быть, поэтому сразу обратила на него внимание. Дёрнула за руку Максима.

Луч фонаря блуждал по стене, в том месте где мы свернули, рассеянный ещё, но тем не менее, ясно показывающий: тоннель нашли.

И вряд ли это был кто-то из своих.

— Надо убираться быстрее, — мы бежали из последних сил, уже не скрываясь, пока не упёрлись в тяжёлую дверь.

— Как она открывается, — в панике зашептала я, пытаясь пальцами нашарить засов, — Господи, не видно ж ничего…

Ланских снова вытащил телефон, подсвечивая дверное полотно.

— Ключи, — догадался, вспомнив, что Токтаров бросил нам связку, перебрал их, глядя на замочную скважину и выбрал один, золотистый, с черным основанием. Я замерла, в панике кусая пальцы, и даже не представляя, что ждёт нас там, за дверью.

Замок поддался, дверь тихо отворилась, — почему-то мне казалось, что она непременно откроется с диким скрежетом, чтобы те, кто шел по нашему следу, услышали.

Мы шмыгнули в образовавшийся зазор, Максим отцепил ключ и закрыл дверь снаружи, оставляя его в скважине.

— А если это Токтаров там прячется?

— Он справится, — отрезал, я не стала возражать. Мы оглянулись, и поняли, что оказались в канализационном коллекторе. К большому счастью — недействующему.

Максим снова включил телефон, освещая стены и потолок.

Наверху был люк, к нему вели ступени — железные скобы, воткнутые в стену, нижняя начиналась на расстоянии вытянутых рук.

— Сможешь? — спросил с сомнением, я пожала плечами:

— Постараюсь.

Максим полез первым, сдвинуть крышку было под силу только ему. Телефон он держал в зубах, освещая себе путь. Я смотрела за тем, как он ловко поднимается вверх, до самого потолка, а потом начинает толкать люк одной рукой.

Если он не откроется… я зажмурилась, запрещая себе даже думать об этом, на то, чтобы прятаться в катакомбах канализации, у меня просто не было сил.

Не сразу, но люк поддался, Ланских откинул его в сторону, и я увидела чёрное ночное небо с россыпью звёзд.

— Я помогу тебе, — он начал быстро спускаться, а потом спрыгнул рядом со мной, — мы почти у цели, Регин.

Я кивнула, позволяя ему обхватить себя за талию и приподнять рывком. Ухватилась за ступеньки, притягивая тело вверх.

Они были скользкими и ржавыми, трогать руками скобы было противно, а ноги в нелепой пародии на обувь то и дело соскальзывали, но я упрямо ползла вверх.

Где-то на пятой ступени, когда до верху оставалось ещё больше половины маршрута, тяжёлая дверь, через которую мы попали сюда, дрогнула от удара.

Я посмотрела вниз в ужасе, голова закружилась, и я замерла. Максим, что взбирался следом, шикнул на меня сквозь зубы:

— Регина!

И я, избавляясь от внезапного оцепенения, стрелой полетела вверх.