Вожделение
Шрифт:
Я знал, что у людей Токтарова полно возможностей попасть сюда, вопрос был в другом: смогут ли они сделать это быстро и бесшумно. Мы могли пострадать при штурме, но куда выше была вероятность не дожить до него вовсе.
— Тогда кто? — требовательно повторила Регина, ее настолько заботил этот вопрос, что она на какое-то время перестала обращать внимание на Сергея. А того ситуация откровенно забавляла.
— Он жив, — с досадой сказал я и все-таки посмотрел на нее, — твой муж жив, здоров и теперь снабжен хорошей
— Не поняла, — она мотнула головой, вынуждая меня повторять, но я не стал ничего говорить. Несколько секунд ушло на то, чтобы она осознала мои слова, и по мере этого менялось выражения ее лица с недоумения на злость, — ты что, заплатил ему за то, чтобы он притворился мертвым?
— Именно так, — кивнула я, — я дал ему денег, а он свалил из твоей жизни, чтобы мне не мешать. Вынужден тебя огорчить, твой муж то еще дерьмо, и сопротивлялся он ровно до тех пор, пока не услышал сумму.
— И сколько стоит… моя свобода? — запнувшись, спросила Регина, — по цене трешки, как и дело Леры?
Мне нечем было крыть, да и не собирался я оправдываться. Я не пихал денег насильно, Леша оказался не таким дураком и понял, что мой интерес к Регине — не формальная вежливость. Он всегда подспудно чувствовал, что она с ним ненадолго, такие женщины, как Регина, не созданы для таких, как он. Зато с деньгами, которые я ему заплатил, он мог снова почувствовать свою уверенность.
Недавно он объявился, пытаясь угрожать, что вернется назад, но я знал, Регина его не примет. Она не простит ему того, что он предпочел деньги, даже несмотря на то, что и с ее стороны брак был лишь спасением, а не любовью. Леша надеялся, что принесет ей заработанное, только не учел: она его уже оплакала и простилась.
— Но зачем? Зачем ты это сделал?
Мне казалось, ответ очевиден. Я хочу эту женщину, мои демоны сходят с ума при виде нее, и больше ничего не имеет значения. С тех самых пор, как я увидел ее на новогоднем корпоративе, у меня была одна-единственная цель.
Сергей, неожиданно информированный намного больше, чем я ожидал, вмешался в наш диалог:
— Да потому что сдохнет скоро твой Максим, у него огромная аневризма, которая лопнула бы ни сегодня — завтра. Но не переживай, я выпишу ему билет на другой свет гораздо быстрее.
Я сидел не шевелясь, собираясь с силами перед последним рывком. Мне требовалось рассчитать траекторию, чтобы успеть выбить пистолет до того, как он выстрелит. Я берег силы, но головная боль становилась все сильнее, скоро она начнет контролировать мое тело, а не я. Сейчас был самый неподходящий момент, но я уже научился различать предвестники грядущего приступа.
Пальцы подрагивали, невероятных усилий стоило не выдать, что мне больно, не сгримасничать тогда, когда каждое слово причиняет страдания, отдаваясь болезненным эхом.
— Ладно, — устало хлопнул по колену Сергей, — злодеи всегда любят потрепаться перед финалом, на том и попадаются, но я буду умней, — он поднялся, направляя на меня дуло, а я сжался пружиной и прыгнул вперед.
Наверное,
Я бросился на него, пытаясь выбить пистолет из руки, но он держал крепко. Я нанес удар ему в лицо, блокируя руку с оружием в захвате, и получил такой же, — по голове. Боль взорвалась алым, казалось, на глаза кто-то щедро плеснул красной краской, кроме которой я не видел ничего. Я дрался вслепую, сражался не только с ним, но и с собственной болью.
Она была острой, обезоруживающий, лишающей последней воли, но демоны внутри меня орали имя Регины, заставляя поднимать руки снова и снова. Где-то краем сознания я думал, что на самолет мы уже не успеем, да и вряд ли мне теперь понадобится ехать в Германию, но эти мысли были слишком разрушительны и отвлекали от цели.
Я позволил демонам вырваться наружу, перестав контролировать тело. Из горла вырвался утробный рык, я не сразу понял, что кричу я сам.
А потом раздался выстрел, второй, глушитель не скрадывал ни капли звука, и меня обожгло болью, но я не мог понять, была ли она от пули или шла изнутри.
Дышать было больно, но чужое тело, зажатое в тисках, перестало сопротивляться, став мягким и податливым в моих руках, но я не мог с ним ничего поделать, — я и сам потерял стержень, опускаясь на пол.
Последнее, что я услышал, был пронзительный женский крик.
Глава 76
Их драка завораживала своим уродством.
Я не могла отвести взгляд и не могла спрятаться, хотя прекрасно понимала: пистолет, зажатый меж двух тел, обязательно выстрелит, а по-другому этой схватке не закончиться.
Когда Максим, совершенно неожиданно для всех, прыгнул вперед, я растерялась. Слишком много потрясений пришлось пережить мне, слишком много восставших мертвецов, которых я успела оплакать.
То, что я испытала после его слов, трудно было описать — остро полоснули его слова, задели за живое. Клянусь, в другой ситуации я бы набросилась на Максима сама, за то, что он стал соучастником моего горя, за то, что заставил страдать, но сейчас у меня не находилось слов, сейчас услышанное не играло роли.
Мы боролись за свою жизнь, но чем больше попыток вырваться из этого дерьма я делала, тем сильнее скатывалась на дно.
И все же, я заставила себя сползти с кресла, опуститься на четвереньки, пытаясь отползти к дверям. Нужно было открыть замки, вырваться в подъезд, чтобы привлечь к себе внимание, возможно, охрана где-то поблизости, они смогут схватить Сергея.
Я пятилась, неотрывно глядя на драку, она была страшной, некрасивой, совершенно не такой, как показывают в кино. Они сражались, как животные, отчаянно загнанные в угол, которым нечего больше терять.