Вожди белых армий
Шрифт:
Дай Бог, чтобы Алферов просто плохо знал историю Белого Дела, а не умышленно замалчивал, что генерал Краснов не только «прогерманский», а в чем-то и антирусский деятель. Поэтому не стоит рекомендовать его "в учебные программы и в обиход современной русской молодежи", для "назидания русских людей своим обликом и жизненным путем".
Алферовские знания в литературоведении так же несколько приблизительны, как и в Белой историографии. "Всеобщее признание писательской деятельности" на подлинно высокохудожественном уровне относится к таким современникам-литераторам П. Н. Краснова в Русском Зарубежье, как лауреат Нобелевской премии Бунин и, скажем, Куприн, Шмелев, молодой Набоков, в то время как Петр Николаевич по своему дарованию отнюдь не находился в их первом ряду.
Несмотря на позицию Краснова по отношению к КОНР, многие казаки Зарубежья, как бывшие «подсоветские», так и белоэмигранты, видели во Власове единственную фигуру, способную сплотить антикоммунистические российские силы и возглавить их борьбу против советских войск. О своей солидарности с генералом Власовым заявили казачьи генералы Бородин, Морозов, Голубинцев, Шкуро, Науменко.
В результате Власов создал при штабе Вооруженных сил КОНР Управление Казачьих войск, а в марте 1945 года съезд Казачьего корпуса, позже и Казачий Стан решили объединится с власовцами, с Русской Освободительной армией (РОА). При ВС КОНР организовался Совет Казачьих войск, а группенфюрер, генерал-лейтенант СС фон Паннвиц был избран Походным атаманом казачьих войск. Командир учебно-запасного полка Казачьего корпуса и начальник Резерва казачьих войск генерал Шкуро активно участвовал во всех этих мероприятиях.
Как выглядел бывший предводитель «волков» Шкуро в те годы? В своей книге "Жертвы Ялты" автор Русского Зарубежья Н. Д. Толстой так это описывает:
"Официально числясь командиром учебного полка 15-го казачьего корпуса, он вел кочевой образ жизни, наведываясь в казацкие лагеря и не пропуская буквально ни одной попойки. Он был большим знатоком соленых солдатских шуток и песен. Полковник Константин Вагнер рассказывал мне, что не допускал Шкуро в свою 1-ю казачью кавалерийскую дивизию, так как все его истории были связаны "с определенными частями тела". По мнению полковника Вагнера, это никак не подобало генералу и плохо влияло на дисциплину. Но простые казаки обожали визиты батьки Шкуро.
Когда опускались сумерки, над Лиенцем разносилось пение Шкуро. Австрийские официанты суетились вокруг его столика на улице, возле гостиницы "У золотой рыбки", расставляя стаканы и бутылки со шнапсом. На батькин голос со всех сторон стекались молодые казаки с женами и подружками. Балалайки и аккордеоны подхватывали мотив, и даже у почтенных австрийских бюргеров и сдержанных шотландских солдат сердца начинали биться в такт заразительной мелодии".
Весной 1945 года на подконтрольной Германии территории находилось до 110 тысяч казаков, 75 тысяч из которых составляли бывшие советские граждане. Наиболее крупным казачьим сосредоточением был перебравшийся из Белоруссии в Северную Италию Казачий Стан под предводительством бывшего майора советской армии, теперь Походного атамана, генерал-майора Т. И. Доманова. Его 31 тысяча казаков включала в себя донские, кубанские, терские беженские станицы, корпус из двух дивизий, конного полка, конвойного дивизиона, частей поддержки, офицерского резерва и юнкерского училища.
В апреле 1945 года советские войска атаковали пригороды Берлина. В ночь со 2 на 3 мая в Италии из-за активизации местных партизан и для соединения с приближающейся английской армией штаб Походного атамана Казачьего Стана начал эвакуировать казачьи строевые части и советских беженцев. Преодолев Альпы, казаки пересекли италоавстрийскую границу и расположились в Австрии в долине реки Дравы между городами Лиенц и Обердраубург. Их парламентеры отправились 7 мая в расположение британцев с объявлением о капитуляции Казачьего Стана.
Вместе с частями Казачьего Стана сюда перемахнуло и около пяти тысяч беженцев с советского Кавказа: в основном, адыгейцы, карачаевцы, осетины, — из каких 600 являлись воинами Северокавказской боевой группы Кавказского соединения войск СС. Возглавлял горцев руководитель Северокавказского Национального комитета адыгейский князь генерал-майор Султан Келеч-Гирей.
12 мая в эти австрийские края из Хорватии через Альпы навстречу англичанам прорвался Казачий корпус фон Паннвица и в районе Фельдкирхен-Альтхофен сложил перед ними оружие.
Позже всех, 15 мая пробились на реку Драву в Австрии казаки Шкуро и встали восточнее Казачьего Стана — в городке Шпиталь. Задержались эти несколько сотен шкуровцев из Казачьего резерва потому что столкнулись у Юденбурга с советскими частями, пришлось принять тяжелый бой.
Первое время это «австрийское» казачество под крылом принявших у него капитуляцию британцев жило свободно и было поставлено на английское армейское довольствие. Никто из станичников не знал, что 11 февраля 1945 года в Ялте лидерами СССР, США, Великобритании подписано соглашение о репатриации всех советских граждан, взятых в плен в составе германских вооруженных сил.
Гнусность этой советско-англо-американской сделки была в том, что подразумевала выдачу коммунистическим палачам и беженцев, эмигрантов со времен Гражданской войны, а возмутительность — что англичане с американцами отдавали и тех, кто давно стали поданными западных государств, имеющими на руках иностранные паспорта. Наиболее почитаемым самими же англичанами из бывших белых генералов являлся А. Г. Шкуро, награжденный в 1919 году британским королем рыцарским Орденом Бани "за героические действия, совершенные совместно с английскими войсками", но и он был обречен.
Суть грязной купли-продажи между чекистами и «англичашками», "америкашками", как называли когда-то данных «союзничков» прозревшие Белые, опубликована в мемуарной книге «Спецоперации» генерала Судоплатова, возглавлявшего в те годы отдел спецопераций НКГБ. Чекисты с этими их подлинными союзниками сторговались так, что за англо-американский «товар» казачьих белых генералов и других белоэмигрантов «продадут» группу плененных советской армией немецких морских офицеров во главе с адмиралом Редером.
16 мая 1945 года англичане потребовали, чтобы казаки сдали оружие, те с настороженностью это выполнили. Кавалер Ордена Бани Шкуро, несмотря ни на что, не унывал и по утрам объезжал казацкие лагеря. В многотысячном лагере Пеггец всегда при появлении генерала его окружала толпа казаков, женщин, детей, кричавших:
— Ура батьке Шкуро!
Из высокопоставленных казаков с "сэра Шкуро" англичане и решили начать. Вечером 26 мая Андрей Григорьевич гостил у командира Казачьего Стана генерала Доманова в его штаб-квартире в Лиенце и куролесил у того в застолье допоздна, словно чуял, что в последний раз выпивает чарку. Разбудили Шкуро в три часа ночи и английский офицер сообщил, что он арестован. Повезли генерала в концлагерь за колючую проволоку в Шпиталь.