Вожди белых армий
Шрифт:
Талантливейший Юденич сумел совершить в эту ночь блестящий маневр. Он едва ли не интуитивно вдруг повернул свои батальоны с ольтинского и эрзурумского направлений на перевал Мергемир, о котором Кемаль-паша и не думал, сосредоточившись на отражении главной русской атаки. Через бешеную вьюгу на Мергемире рванулись вперед солдаты генералов Волошина-Петриченко и Воробьева. За ними высокогорьем по снежным заносам, под воющим ветром, в 30-градусный мороз в прорыв ухнула Сибирская казачья бригада!
По берегу Аракса также погнали турок авангардные батальоны 4-й Кавказской стрелковой дивизии. У Махмута Камиль-паши не осталось резервов парировать удары. К 6 января сибирские и кубанские казаки уже атаковали турецкий арьергард на ближних подступах к фортам Эрзурума. 3-я турецкая армия отступила сюда наполовину разгромленной, в русском плену было около двух тысяч аскеров из четырнадцати полков, числившихся в восьми дивизиях. Дикий беспорядок загнанных в крепость турок…
Великолепно было бы ворваться в Эрзурум на плечах врага взять в третий раз! Русские героически брали его в 1829 и 1878 годах. Эту крепость многие помнили хотя бы по пушкинскому «Путешествию в Арзрум». В ее монолитности снова непобедимой (опять показалось слабодушным среди «очередных» штурмующих) летела в поднебесье среди гор в снегах и льдах крепостная махина. Шутка ли сказать! Она защищала под названием Карин древних армян, Теодосиополисом — византийцев, Каликалой — воинов Арабского халифата и с XI века Эрзурумом — сельджуков, а турки, войска Османской империи встали у этих крепостных бойниц еще в 1514 году.
Перед армией Юденича лежал целый крепостной район. В его основе царила природная гряда-позиция Девебойну. С хребта ощетинились одиннадцать отлично оснащенных для круговой обороны фортов в две линии. С севера их сторожили полевые укрепления. Южное предместье крепости прикрыли два мощных форта, с которых простреливались не только ближние дороги, а и тропы между скал. Горная оборонительная линия Эрзурума тянулась более сорока километров.
Большинство крепостных фортов являлись каменными многоярусными башнями с амбразурами для орудий. Часть из них предваряли два-три вала и система рвов, по которым можно было палить из капониров, полукапониров некоторых фортов. Гарнизоны этих чудищ были из сплоченных орудийных расчетов и пехоты.
Эрзурумская крепость, развернутая фронтом на восток, с надежнейше прикрытыми флангами, выглядела неуязвимой. Но Юденич, как и многие русские воины, израненные в предыдущих войнах, успевшие и на этой пропахнуть порохом, хорошо знал, что слабы у исполина фортификации тыловые обводы. Через них можно было ворваться, раздавить мощнейший крепостной город, если удастся зайти с Эрзурумской равнины.
Генерал Юденич едва ли и не во сне видел, как ринется на Эрзурум его армия, сомнет врага и в третий раз увенчает русскими православными знаменами эту седую басурманскую цитадель, обагренную реками крови за столетия. Но санкции на штурм Ставка Верховного не давала, в его успех мало верилось. Брать такую горную крепость в самый разгар зимы казалось мальчишеством.
Н. Н. Юденича, добивавшегося права штурмовать, долго склоняли в верхах как авантюриста. Но он все-таки настоял на своем, получил высочайший приказ, взяв на себя всю ответственность за последствия операции.
Какая была бы ответственность у дважды Георгиевского кавалера генерала Юденича в случае неудачи? Образец ее показал, например, в самом начале этой войны так же отменно отвоевавший русско-японскую командующий 2-й армией Северо-Западного фронта генерал от кавалерии А. В. Самсонов. Когда его войска в Восточно-Прусской операции попали в котел, он застрелился.
Генерал Юденич в своем эрзурумском выборе рисковал, но все же, как всегда, не был авантюристом. Точность его расчетов, высокий психологизм, ощущение духа армии отмечали многие современники командующего. Так, известный белый генерал-лейтенант Б. А. Штейфон, воевавший в Первую мировую подполковником в разведке полевого штаба Юденича, активный участник подготовки штурма и взятия Эрзурума, позже указывал:
«В действительности каждый смелый маневр генерала Юденича являлся следствием глубоко продуманной и совершенно точно угаданной обстановки. И главным образом, духовной обстановки. Риск генерала Юденича — это смелость творческой фантазии, та смелость, какая присуща только большим полководцам».
Началась тщательнейшая подготовка к штурму крепости. О ее качестве достаточно упомянуть, что разведку планомерно вел авиаотряд, летчики которого вылетали по графику, лично утвержденному Юденичем. За 21 день он перегруппировал свою армию: две трети ее бойцов и столько же пушек командующий нацелил на непосредственную атаку.
29 января после артподготовки в сильнейшую метель при 20-градусном морозе русские колонны двинулись брать Эрзурум в третий раз. Юденич, засевший с небольшим полевым штабом у передовой, приказал штурмовать без передышки, круглосуточно.
Днем и ночью солдаты и офицеры пытались взлететь по обледенелым склонам фортов. Они прорывали ряды колючей проволоки под сплошным огнем, сотнями теряя товарищей. И за первые сутки кавказцы сумели взять северную часть Гурджибогазского прохода, ведущего на Эрзурумскую равнину, и форт Далан-гез.
Далан-гез держал штурмовой отряд подполковника И. Н. Пирумова. С рассвета 1 февраля по нему яростно ударило более сотни турецких орудий. Русских отрезали от своих ураганным огнем, аскеры стеной пошли отбивать позицию. Пять бешеных турецких атак отразили пирумовцы из винтовок и пулеметов. Кончались патроны. Шестую атаку турок бойцы подполковника встретили штыками.
В седьмом турецком накате в поредевших рядах этого батальона 153-го пехотного полка врукопашную дрались рядом со здоровыми и раненые, кто сумел подняться. И была уже в кромешной темноте восьмая турецкая атака на русский Далан-гез…
Тогда наших Бог спас: к уцелевшим под настилом вражеского огня проскочил смельчак на осликах с боеприпасами. Не узнали и потом имя того, кто совершил этот подвиг, не отозвался герой, по-православному. Из 1400 нижних чинов и офицеров, дравшихся в форте, осталось в живых 300 — большинство раненые.
Этот день был во всем штурме переломным. Русские захватили последний из фортов, запиравших Гурджибогазский проход в ту самую долину, откуда только и можно взломать эрзурумскую неприступность.
Ключом лежала между русскими и турками Девебойнская позиция. Ее турки ни за что не могли отдавать. Чтобы защитить эти горы, они бросились из крепости на их высоты. Русская линия гнулась от сплошных контратак, но не ломалась. Юденич окончательно рискнул: бросил в наступление вместе со 2-м Туркестанским корпусом прославившиеся под Сарыкамышем колонны удалых генералов Волошина-Петриченко и Воробьева, а конница полковника Раддаца пошла рейдом во вражеский тыл.