Вожди и оборотни
Шрифт:
Р. Овчарова рассказала и об обстановке, в которой проходил суд. Дело слушалось в Верховном суде республики под председательством члена суда А. Липатова. «Гдлян и Иванов еще задолго до приговора каждому подсудимому, на тот момент обвиняемому, говорили, какую меру наказания ему определит суд. Все это выявилось у нас в суде. Когда начали поступать заявления об этом, я спрашивала, как гособвинитель, как же так, почему вы решили, что Гдлян определяет меру наказания? Дело еще не было рассмотрено судом. Каждый из них сказал, что, по словам Гдляна, суд — это формальность, все пляшут под его дудку… Есть еще такая крылатая гдляновская фраза: «Нам не нужны умные судьи и прокуроры, нам нужны карманные, и
Со многим столкнулись Р. Овчарова и суд. Она скажет, что ей было стыдно не за Гдляна, а за прокуратуру Союза, за то, что в ней работают он и подобные ему люди. Многие из допрошенных со слезами на глазах говорили, что следователи применяли к ним фашистские методы допросов, били их, обзывали «скотом», топтали человеческое достоинство.
Суд не пошел на поводу у Гдляна, к каждому эпизоду обвинения подходил критически, подробно фиксировал все, что говорили подсудимые и обвиняемые. Вскрывалась ужасная картина. В зале постоянно находился кто-то из близкого окружения Гдляна и докладывал ему о ходе судебного разбирательства.
Гдлян не заставил себя долго ждать.
Суду и гособвинителю были им поставлены условия: они будут допрашивать людей так, как этого хотят Гдлян и Иванов. Но, как говорится, не на тех нарвались. Р. Овчарова и А. Липатов твердо стояли на позициях законности, отклонили вздорные требования. Тогда вокруг суда подняли ажиотаж. Р. Овчарову обвинили в получении взятки. Против суда настроили отдел административных органов ЦК КП Узбекистана, но Липатов выстоял нажим.
И все же рассмотрение дела в суде было приостановлено.
Р. Овчарова обратилась с рапортом к Генеральному прокурору СССР А. М. Рекункову. Тот отреагировал быстро. Вопрос вынесли на обсуждение коллегии. Гдлян и Иванов получили по строгому выговору. Казалось, что еще нужно, чтобы выгнать обоих из прокуратуры. Ведь и до этого уже выявлялись факты грубого беззакония, самоубийств людей, так или иначе соприкоснувшихся с гдляновским следствием. Однако нет. Их снова лишь журят и тут же гладят по головке, как бы напутствуя: «Действуйте и дальше в том же духе, героями станете».
13 мая 1986 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда УзССР вынесет частное определение в адрес Генерального прокурора СССР. Оно будет первым, но далеко не последним по гдляновским делам. За ним последуют частные определения других судов. В этом же определении суд обратил внимание Генерального прокурора и просил принять меры по фактам незаконного освобождения Гдляном и Ивановым от уголовной ответственности злостных взяткодателей и их посредников, расхитителей из числа работников Бухарского горпромторга, о чем говорилось ранее. Сообщил о предъявлении обвинений, явно не основанных на материалах следствия. В качестве примера сослался на обвинения А. Дустова, которому вменили в вину получение взятки 20 тысяч рублей, промышленными товарами и продуктами на 2210 рублей от бывшего секретаря Гиждуванского райкома партии С. Рахимова. Каких-либо доказательств по делу, объективно подтверждающих вину Дустова по этому эпизоду, суду не было представлено. В деле отсутствовали даже протоколы допросов С. Рахимова, очных ставок между свидетелями и Дустовым, что позволило суду сделать вывод, что такие следственные действия по делу не проводились. На запрос суда о предоставлении ему протоколов следователи отмолчались. Допрошенный в судебном заседании Рахимов категорически отрицал дачу взяток. Не подтвердил их и Дустов. Последнего привлекли к ответственности и предъявили обвинение, фактически не проведя следствия, не выполнив необходимых процессуальных действий.
У Гдляна и Иванова это не первый и не последний случай, когда обвинения являлись плодом их досужих вымыслов и не больше. Были судом установлены и другие нарушения и, в частности, ведение на русском языке допросов лиц, которые им не владеют, в отсутствии переводчика. Обращено внимание Генерального прокурора СССР на то, что Гдлян не организовал расследование взяток, переданных должностым лицам Грузии за отпуск в Бухару ткани, многих других взяток, хищений.
Еще тогда, в 1986 году, можно было установить не только произвол на следствии, выбивание ложных показаний, но и то, что людей, как и в годы массовых репрессий, готовили к судебным процессам. Доходило до абсурда. Следователи сами выписывали повестки свидетелям для явки в суд, долго вдалбливали, какие необходимо дать суду показания. Как это происходило, подробно рассказал следователь Ковеленов, другие лица.
У. Нурматова путем угроз и шантажа принудили к оговору арестованного Джамалова в получении взятки. За это не стали его самого привлекать к уголовной ответственности, оставили на прежней работе. Далее Нурматов вспоминает: «В конце ноября 1988 года мы с женой приехали по повесткам в Москву на судебное заседание в Верховный суд СССР. Это был субботний день, и нас встретили два незнакомых человека, которые узнали, что мы Нурматовы, и стали меня и жену предупреждать, чтобы мы не изменили своих показаний. Я еще спросил, кто они такие, и они нам ответили, что они из следственной группы Гдляна. У меня были мысли изменить на суде показания, но эта встреча сыграла большую роль на моей психике, и я подтвердил свои показания, данные мною на следствии».
Подобные показания о воздействии на свидетелей перед судом дали многие лица. Поэтому я весьма критически отношусь ко всем обвинительным приговорам, вынесенным по гдляновским судам, ибо в них за основу брались иногда только показания взяткодателей.
Беззакония, которые чинили Гдлян и его команда, позже стали предметом обсуждения на коллегии Прокуратуры СССР, а также на сессии Верховного Совета СССР. Было ясно, что обвиняя многих людей, Гдлян не располагает фактическими материалами, объективными проверенными доказательствами.
После коллегии и сессии в Прокуратуру стали поступать многочисленные письма от граждан. Среди них сначала преобладали письма в защиту Гдляна и Иванова. Однако резко увеличился и поток обращений граждан с осуждением их. Приведу некоторые выдержки из писем.
«Считаем, что прокуратура СССР делает правильные выводы, что Гдлян и Иванов вели следствие о взятках в Узбекистане преступными методами. Гдлян и Иванов оскорбили, посеяли сомнения в порядочности члена Политбюро ЦК КПСС Е. Лигачева. Гдлян и Иванов заставили томиться в тюрьмах около 100 невиновных человек. Есть высказывания, почему не было контроля за работой Гдляна и Иванова или почему поздно их начали контролировать. Такие высказывания ведутся для того, чтобы переложить их преступные действия на другие плечи. Каждый на своей работе должен сам за себя отвечать»
«Уважаемый тов. Сухарев! В статье В. Артеменко «Не виновен!», опубликованной в «Правде» в феврале с. г., указаны прямые виновники в том, что Н. Раджабов был незаконно осужден и впоследствии оправдан — это следователи Генеральной прокуратуры СССР Т. Гдлян и Н. Иванов. Почему же так получается? Тех, кто действовал такими методами в годы культа личности Сталина, мы осуждаем, устанавливаем имена и требуем предать огласке, а нынешние нарушители социалистической законности являются народными депутатами СССР и никакому наказанию не подвергаются. Почему???